Софа Иванова - ЛИсА-6

Она спрятала лицо в ладонях. Джек понял, что тронут.

– Ошибки надо исправлять, а не бежать от них, – процитировал он, – это, кстати, твой дед сказал.

Маша подняла голову. Лица её не было видно.

– А… что он ещё говорил?

– Сказал, что с возрастом поймёшь. И ещё: что не может смотреть тебе в глаза. И есть ещё кое-что. Он не говорил, но думаю… что он любит тебя.

«Ого, – подумал Джек, – это в мои планы не входило».

Весы в его голове дрогнули.

– Спасибо за добрые слова, – произнесла Маша другим голосом, – но думаю, что я не самая лучшая внучка. В любом случае, ничья жизнь по умолчанию не ценнее другой. А символ… а символ останется в любом случае. Иди.

«Ура! – возликовал Джек. – Иду!»

Но почему-то идти не хотелось. Незаметно для самого профстрадальца весы в его голове склонились на сторону «остаться».

– Знаешь что? – небрежно сказал Джек. – Я, конечно, могу поиграть с тобой в игру «Кто из нас больше виноват», но не думаю, что у нас есть на это время. Ограничусь тем, что я бандит и мошенник. А ты вполне себе нормальная внучка. Лучше, чем многие. Я, например. Так что вали отсюда!

Снова пауза. Много их тут развелось.

– Хорошо, – с заметным облегчением ответила Маша.

Она подошла к груде досок и начала осторожно карабкаться по ней. Но на середине она остановилась:

– Джек, а довольно любопытно всё получилось. Даже странно как-то. Когда я приехала в город, тут у вас цирк был, а не жизнь. Подумать только, профессиональный страдалец, – она усмехнулась, – и тринадцать человек тебя лечат! А сейчас – другое дело. Правда?

– Да, – согласился Джек. Он раньше не думал об этом.

Маша продолжила карабкаться и остановилась уже у самой щели:

– Джек, спасибо, – сказала она «третьим» тоном и исчезла в щели.

Джек, преодолевая лёгкую слабость, выбрался из трамвая. Толпа перед разрушенным домом взорвалась аплодисментами. Никто уже не помнил, герой ли он или злодей, важно было, что свой. Всё гудело и шумело. Джеку показалось, что он видел в толпе большую голову Феди и доктора Леечкина. После первой волны бурной радости все начали праздновать. Просто, чтобы снять стресс. Произносили тосты за трамвай, за снос дома монополиста и даже за такие элементарные вещи, как небо и дождь.

Джек отошёл в сторонку. К нему протиснулся Роман. Он был весь в синяках и ссадинах.

– Предлагаю забыть все наши прошлые разногласия, – протянул руку «садовник», – и стать друзьями.

Джек с радостью пожал ладонь.

– А где Маша? – спросил он.

– Маша? Там, где и должна быть.

– Я рад. Значит, всё к лучшему, – философски произнёс Джек. А мысленно пообещал:

«Никогда не возьмусь за старое. Ни-ког-да».

И, смотря через года, я могу сказать, что Джек выполнил обещание.

Из открытого настежь окна дул свежий ветер, слегка разгоняя запах табачного дыма в комнате. Капитан, он же хозяин дома, задумчиво сидел и курил, грустно разглядывая какие-то листы, написанные размашистым, но аккуратным почерком. Вдруг дверь с грохотом распахнулась. Пулей залетевшая в комнату девочка взволнованно прокричала: «Там труп!!! Труп! Там, – она сбилась от волнения и бега, – на берегу!!! Труп!!! Пойдем!!!» Хозяин дома вскочил, и сказав дочери: «Показывай!», первым выбежал за дверь.

Капитан огляделся. Где-то неподалеку кричала чайка, изучавшая горы мусора на песке, намытые вчерашним штормом. То там, то здесь на берегу валялись ошметки тёмных, бурых водорослей, какие-то палки, щепки, ракушки, осколки от зеленых бутылок, кое-где была даже ели живая мелкая рыбешка, похоже, её и высматривала чайка. Море успокоилось, и теперь лишь изредка набегали мягкие, шуршащие волны, накрывали берег слегка грязноватой, белой пеной и убегали вновь. О вчерашнем грохоте напоминали только горы мусора, прохладный ветер и серое небо. «Вчера сильно штормило. Может, он потерпел кораблекрушение? Тогда нужно поискать в море, может, кто жив остался…», – капитан снова оглянулся.

Его дочь, Ириска, как ошалелая бегала по пляжу, пытаясь вспомнить, где именно видела труп. Вдруг она закричала: «Нашла!!! Вот он!!!!» Не теряя ни секунды, морской волк подбежал к трупу. Это был мальчик. Он побледнел от долгого нахождения в воде, а его одежда и волосы покрылись толстой, соляной коркой. Капитан прикоснулся к запястью мальчика и уловил еле заметный пульс. Он посмотрел на дочь.

– Это не труп, Ириска.

– Да? – в её голосе читались радость и облегчение, – тогда мы должны отнести его домой!

Спустя два часа «труп» открыл глаза и заерзал на скрипучей раскладушке. Он громко чихнул, совсем по-живому. В коридоре послышались шаги. Вошла девочка.

– Ты очнулся? Я так рада! Я думала, ты умер! – протараторила она и поставила теплую кружку на тумбочку рядом с раскладушкой. – Я принесла тебе чай!

Вдруг вошел еще один человек, молча встал у косяка двери, закуривая.

– Спасибо, – осипшим голосом сказал «не труп».

Девочка покачала головой.

– Пей чай, он поможет.

– Что пить? – переспросил мальчик.

Девочка и мужчина удивленно посмотрели на «не трупа». Осмотревшись, мальчик понял, что речь идет о кружке, принесенной девочкой и отпил из нее. Кажется, и правда стало легче.

– Я, – продолжила девочка, – Ириска, а это мой отец, Макар. А ты кто?

– А я, – мальчик запнулся из-за кашля, – а я Богдан.

– Тебя нашли на берегу моря, не помнишь, что было до? – спросил капитан.

– Вот как… Значит, я всё же вышел, – сказал Богдан. – Я жил в небольшом городке под названием Урсула, недалеко от края…

– Недалеко от какого края? – переспросила Ириска.

– Недалеко от края пузыря, конечно! – сказал Богдан, явно недовольный тем, что его перебили. – Так вот, было довольно светло и водный свод над головой переливался…

– Над головой? – на этот раз мальчика перебил Макар.

– Ну да! – мальчик хотел было возмутиться, но выглянул в окно и понял, что никакого свода над головой и домом не было. – У вас какой-то странный верх, он очень светлый… – Лицо мальчика вздрогнуло, и он спросил. – Это и есть небо?

Капитан и Ириска переглянулись, а мальчик глубоко вздохнул.

– Мой город Урсула находится под водой.

Чуть раньше

В тот день было довольно светло, водный свод над Урсулой переливался. То синий, то зеленый, а то через него пробиваются треугольные лучи света. По грунтовой дорожке домой шли два мальчика. Оба были взбудоражены пред предстоящим событием, впрочем, как и остальные. Старик Морис, старожил городка, рассказывал о том, как видел открытие свода. О небе, о звездах. По правде сказать, он один из всех очевидцев в городке был до сих пор жив.