Lyngaur - Избушка

– Да, но мне тогда было восемнадцать!

– А это что-то меняет?

– Это меняет очень многое! – воскликнула возмущённая родительница. – Я была уже взрослой и чётко осознавала, что мне нужно!

– Знаешь, это всё субъективные категории! Я тоже могу сказать, что я сейчас взрослая и чётко осознаю свои потребности! И ведь так оно и есть!..

– Взрослая?! – мама нервно-показушно расхохоталась. – Ты в какой класс ходишь? Взрослая!

– О Боже! – Катя уже не выдерживала. – Да при чём здесь класс? Учиться можно и до тридцати!.. Взрослым человек становится тогда, когда всерьёз полюбит кого-то! Когда в нём проснётся потребность жить для кого-то! Я так считаю! – подытожила Катя, гордо подняв подбородок.

Мама молчала, не зная, что возразить на красноречие уже явно взрослой дочери.

– Ты так сильно его любишь?

– Мама, у меня нет прибора, измеряющего силу любви! – раздражение всё ещё требовало выхода… После глубокого вздоха, Катя продолжила: – Люблю! Сильно люблю! А разве можно по-другому любить?! Ты папу любила?

Маму явно уколол вопрос дочери. Она сжала губы и отвернулась.

– Зачем ты!.. Ты забыла, какой завтра день?

– Да помню я, мама! Но ты сама провоцируешь ссору! Прости!

Катиного папы не стало в день, когда она родилась, и она знала его только по свадебной фотографии родителей. Он попал в страшную аварию, когда ехал к ним в роддом. Такая вот чёрная ирония судьбы. День рождения Кати и день смерти её папы выпадали на одно число. Об этом старались не вспоминать. Но и дни рожденья Катины всегда отмечались достаточно скромно. А в детстве она часто видела, как в её день рожденья мама плакала…

Конфликт был решён взаимными извинениями, объятиями и слезами. Мама просила показать Сашино фото, но Катя отказала:

– Завтра увидишь в живую!..

Мама снова была явно обижена.

– Ну мамочка!.. – ласково улыбаясь, произнесла Катя. – Он красивый! Тебе понравится!..

– Красивый! – передразнила мама. Мужчина не обязательно должен быть красавцем! Чем он занимается?

– Ну, у него маленький бизнес. Сейчас у него не сильно шикарны дела – у всех сложно в последние годы, но он не сдаётся! И много увлечений, талантов!..

– Прям, много-много?

– Ну мама! – обиженно воскликнула Катя.

– Прости, доченька! – ласково произнесла мама и обняла её. – Твой папа тоже был красивым и талантливым. Но работал простым электромонтёром.

– Я верю, всё будет хорошо! – серьёзно сказала Катя.

Она познакомилась с Сашей ещё два года назад, когда отдыхала в детском санатории, в Алупке. Он торговал сувенирами. Поначалу это была просто симпатия, – с её стороны. Ей очень приятно было видеть, с каким обожанием на неё смотрит этот длинноволосый молодой человек каждый раз, когда их группа проходила мимо сувенирных столиков. Она начала улыбаться ему в ответ. Но, к сожалению, – или к счастью – это были уже последние дни отдыха. И только перед отъездом у неё получилось пообщаться с ним.

Подруги дали глупейший совет, которому она, по глупости же, и вняла; в записке, состряпанной коллективными женскими усилиями, она написала, что у неё сегодня – двадцать-шестого августа – день рожденья… Эти курицы убедили её таким способом проверить его на серьёзность чувств. Мол, если подарит что-то, значит любит. Потом она казнила себя за эту ложь. И то, что он так легко простил, не избавило от чувства вины…

Потом было общение по телефону и в интернете. У него была недолгая связь с другой, взрослой девушкой и чувства ещё к кому-то. Были слёзы, истерики, разрыв отношений, чёрный список, робкие эсэмэски, примирения… Катя понимала, что такой яркий парень не может быть обделён любовью… Понимала, что для того, чтоб привязать его к себе одной, нужно дарить ему близость. А это было невозможно… до определённого момента…

Саша несколько раз приезжал в Симферополь, и, после школы, Катя гуляла с ним в парке – недолго, ведь ему требовалось успеть на автобус, а ей не нужны были мамины расспросы. Поцелуи и объятия были такими сладкими, но обоим хотелось большего… Любовь требовала полного контакта! Полного слияния!

Этой весной у Саши случилось несчастье. Умерла его мама. Эта боль и все эти сопутствующие проблемы, что свалились на него, остудили пыл его чувств. Мама для него значила очень много, так как отец жил отдельно, и был фактически чужим для Саши. Катя же переживала его боль, как свою, и невозможность быть рядом страшно угнетала… Наступившие каникулы ничем не радовали; читать любимые книги, смотреть фильмы, тусить с подругами… всё это приедается, когда нет того, в чём нуждаешься больше всего. И, после определённых колебаний, Катя решила, что пришла пора действовать.

Пригодилась подруга из Симферополя. Маме Катя сообщила, что Ира приглашает её на несколько дней к себе… Саша прозондировал через интернет сдающиеся квартиры, и в назначенный день, а точнее вечер, после вкусного ужина с вином, они наконец-то наслаждались друг другом в пышной постели.

Для Катеньки всё это было впервые. Все безумные ласки, о которых она до этого лишь мечтала… о которых Саша лишь говорил, намекал по телефону, заставляя её краснеть и таять.

Страсть не затухала всю ночь, до рассвета. Он любил нежно и отчаянно, страстно целуя её лицо и шею, шепча слова любви и благодарности за счастье, которое она дала ему именно тогда, когда он больше всего в этом нуждался.

Проснулись они только в два часа дня от звонка мобильника. Мама спрашивала, как там Симферополь. Сказав, что Симфик в порядке, Катя побежала в туалет, мягко вырвавшись от присосавшегося к её попе Саши. После туалета она тут же занялась приготовлением обеда. С не сходящей с лица блаженной улыбкой, с осознанием того, насколько она счастлива… Заглянула в спальню, засмотрелась на вновь спящего – лёжа на спине, поверх одеяла, с бесстыдно выставленными причиндалами – любимого мужчину. От любования этим утончённо-стройным, сильным телом её отвлекло лишь потрескивание подгоравшего пюре на кухне.

Пообедав, влюблённые снова завалились в постель. И снова и снова дарили друг другу страсть и нежность. Проснулись ночью, покушали что оставалось. После вместе принимали ванну.

Рано утром Саша сбегал в магазин и накупил новой снеди. И опять, и ещё на двое суток растянулся праздник плоти. Было так сладко вместе купаться, вместе кушать, сидя у него на коленях, загорать на балконе и курить, бросая пепел на прохожих, и снова сходить с ума от страсти; ощущать его плоть внутри, его уста и руки по всему телу…

– С этого момента для меня существуешь только ты, Катенька! – говорил он в последнее утро, за завтраком. – Тем более… у меня сейчас вообще никого кроме тебя нет! – сказал он с болью, опустив голову, удерживая слёзы.