Сергей Бушов - Яма. Грустные истории

Антон подумал секунду.

– Хорошо.

Вика вышла.

Антон вскочил, заходил по комнате взволнованно.

– Да что же я никак объяснить-то не могу! – воскликнул он и вздрогнул от того, насколько гулко отозвались его слова в стенах комнаты.

Он сел на кровать и затих. Довольно скоро – пятнадцати минут явно не прошло – в дверь снова постучали, и вошла Вика, одетая в светлые узкие джинсы и жёлтую футболку с надписью «My secret summer love». Она хотела было сесть на тот же стул, но увидев на нём мокрое пятно, опустилась на кровать рядом с Антоном.

Поймав его взгляд, который был уставлен на то место на футболке, где выступали едва заметные бугорки грудей, она улыбнулась:

– Не обращайте внимания. Я эту футболку по глупости перед поездкой купила. Так что всё-таки нового в вашей идее?

– Я не знаю, – сказал Антон. – Я не читал никаких философов. Я основываюсь на моём опыте и ощущениях. Но если кратко, я верю, что всё вокруг в некотором смысле живое. Вся материя на самом деле имеет своё восприятие мира. И каждая мельчайшая частица материи – это на самом деле и кусочек некоторого общего сознания.

– То есть материя думает? – уточнила Вика.

– В этом не уверен, – ответил Антон. – Наверно, думает не вся. Но чувствует. И представляет каким-то образом саму себя.

– Ну, допустим, – кивнула Вика. – А что это меняет, собственно? Ну, я вот, скажем, с деревьями тоже разговариваю иногда и думаю, что они могут меня слышать. Но ведь действовать они не могут.

– Могут, – возразил Антон. – Они представляют себе какую-то часть мира, которую могут воспринимать, и влияют на то, какой она будет в следующий момент.

– Значит, мир меняется под влиянием каждого дерева, животного, человека? Так? – уточнила Вика.

– Да, – подтвердил Антон. – Но не только. Предметы – тоже материя. Они тоже чувствуют и могут что-то осознавать.

– Довольно спорный момент, – сказала Вика. – Какой в этом смысл? Предметы никак не могут себя проявлять, в них нет свободы воли.

– Они созданы из тех же элементарных частиц, что и люди, – сказал Антон. – И я считаю, что сознание определяется не структурами, которые собраны из этих частиц, а является их неотделимой сущностью. Вы когда-нибудь задумывались о том, какая часть мира на самом деле материальна?

– Конечно, – ответила Вика. – Вы о том, что между молекулами – огромные расстояния, а сами атомы – практически пустые и состоят из кварков, которые сами по себе непонятно что? Да. Когда до меня это дошло, у меня тоже был некоторый шок. Вся Вселенная состоит по большей части из пустоты.

– Сознание – одно из свойств этой структурированной пустоты. Оно принимает разные формы, но остаётся сознанием. Вы же не будете отрицать, что кошки способны воспринимать окружающий мир?

– У кошек есть зрение, слух, обоняние, – не согласилась Вика. – Представьте себе, что у вас нет органов чувств. Будете вы что-то воспринимать?

Антон задумался.

– Что-то буду, – ответил он. – Осознание того, что я – это я, у меня останется. И я наверняка буду видеть сны, которые тоже информация.

– Я думаю, что человек, который с рождения лишён всех чувств, не сможет видеть снов, – сказала Вика и посмотрела вопросительно прямо в глаза Антона.

– Надо об этом подумать, – ушёл от ответа Антон. – Не уверен. Возможно, не будет зрительных образов, но что-то будет. В конце концов, это не так важно. Если даже предметы лишены каналов для входящей информации, сути дела это не меняет.

– Хорошо, – сказала Вика. – Предположим, что вы правы, и мир всё время меняется под влиянием нашего сознания. Кто определяет правила?

– Все вместе, – ответил Антон.

Вика наморщила лоб и некоторое время смотрела в стену.

– Если бы в мире существовало всего два человека и больше ничего, никаких предметов, – сказала она, наконец, – и у этих двоих было совершенно разное восприятие мира, то чьё восприятие реализовалось бы в реальности?

– Хороший вопрос, – заметил Антон. – Я думаю, суперпозиция их взглядов. Они бы взаимно влияли друг на друга. Я считаю, что мир каждое мгновение выстраивается заново, вместе с его прошлым и будущим. В какой-то миг один из этих двоих реализовал бы свои представления о мире, в следующий миг второй основывался бы уже на них. Ну, это упрощённо, конечно.

– А если бы один исчез, то всё было бы подчинено сознанию всего одного человека? – спросила Вика.

– Да, – согласился Антон. – Конечно, тот, первый, может остаться в воспоминаниях и как-то влиять, но может и не остаться.

Вика посидела и помолчала.

– Интересная теория, – сказал она. – В принципе, ничего особенно нового, но взгляд интересный. Не могу сказать, что согласна, я всё-таки скорее материалистка, но думаю, что такая концепция вполне себе полноценна и непротиворечива. Пишите свою книгу. Может быть, из этого что-то получится.

Она встала.

– Не буду вам мешать. Кстати, может быть, на «ты» перейдём? Мне было бы удобнее.

Антон пожал плечами.

– Хорошо.

– А у тебя есть какие-то законченные вещи? – спросила Вика. – Хотелось бы почитать.

– Пока только рассказы, – сказал Антон. – У меня не так много возможностей писать. Я их выложил все. У меня сайт есть. Могу адрес записать.

Он засуетился, соображая, есть ли у него ручка и бумажка, но Вика его остановила:

– Так скажи, я запомню. У меня память очень хорошая.

Антон продиктовал адрес.

– В конце Си или Ти-Эс? – уточнила Вика.

– Ти-Эс, – сказал Антон.

– Спасибо, посмотрю, – Вика двинулась к двери. – Я зайду, когда на ужин пойдём. Хотелось бы продолжить разговор.

– Хорошо, – сказал Антон.

Вика вышла и закрыла за собой дверь. Антон встал и, заложив руки за спину, прошёлся по номеру. Он по неизвестной причине стал чувствовать себя намного свободнее в этой комнате. Стены словно бы раздвинулись, стало легче дышать. Он взглянул в зеркало, поправил всклокоченные волосы, затем вернулся на кровать, раскрыл ноутбук и принялся писать.

Дело шло хорошо. Воображение Антона разыгралось. Сюжет усложнился, образы стали ярче. Антон радовался тому, что слова хорошо его слушались и выстраивались в сочные, неизбитые конструкции, которые легко и интересно было читать. Иногда он вскакивал, задумывался ненадолго, пытаясь разрешить возникшее противоречие, затем возвращался к работе. Он совершенно потерял счёт времени и не ощущал никаких физических потребностей. Он чувствовал себя хорошо.

В дверь постучали. Антон взглянул на часы и понял, что уже вечер.

– Можно? – в номер заглянула Вика. – Идёшь на ужин?

– Иду, – Антон убрал ноутбук в чемодан, и они вышли из номера. Снаружи было уже темно и довольно прохладно. Яркие звёзды покрывали всё небо.

– Вообще мне нравится здесь, – сказала Вика, задрав голову и засунув руки в карманы. – Разбираешься в созвездиях?