Надежда Волгина - Божественный цикл и Ангельская серия

– Тогда почему вы его оставили? – незнакомка била в самую цель, суть того, к чему она так осторожно подбиралась, но не могла пока решиться высказать вслух.

– Я давно так решила, – бесцветным и уставшим голосом проговорила женщина. – Ещё когда он был маленьким, совсем крошкой внутри меня. Ему так будет лучше, я уверена.

– Вы успели решить всё за еще неродившееся дитя? – удивленно заметила её собеседница.

– Я мать, – запальчиво проговорила она, – мне виднее.

– Ну сейчас уже не мать, – чуть в сторону, почти шепотом произнесла незнакомка и, уже обращаясь непосредственно к женщине, поинтересовалась: – Но сейчас вы почему-то так больше не думаете?

Удивляясь способности собеседницы выискивать точные вопросы и без стеснения задавать их прямиком в лоб, женщина неуверенно проговорила:

– Кажется, нет. А затем чуть более уверенно: – Нет.

– Что же изменилось за эти неполные два часа?

– Мысли, – женщина вздохнула и опустила глаза. – Они изменились. Стали более радужными что ли. В конце концов многие живут и как-то справляются, и чем я хуже? И ребенок мой чем хуже?

«Вот ты и снова называешь его своим…».

– А вы не думали, что подобные мысли были с вами всегда, но вы боялись дать им… эммм, ход? Боялись, что в силах ваших принять более трудное для себя решение? Что вы сможете наконец бороться?

– Вы думаете? – с сомнением покосилась на нее женщина.

– Уверена, – кивнула та. – Понимаете, мысли они же у нас в голове совсем разные: и грустные бывают, и плохие, и слабые, и сильные. Главное, не идти у них на поводу, а делать то, что говорит сердце. Оно свободно от мыслей, в отличие от головы.

– Вот вы говорите и как-то легче становится. Я как будто снова верить начинаю…

– Да, – невольно улыбнулась собеседница, а про себя подумала: «Делаю попутно ещё и твою работу, дорогая сестренка». Вслух же она произнесла: – Верить нужно обязательно. А еще надеется. Не забывайте о них. Также, как и о любви. Она сейчас нужна и вам, и вашему малышу.

– Спасибо, – машинально отозвалась на пожелание женщина, и вдруг, спохватившись, воскликнула: – Но как же теперь, куда мне идти? Я же не верну ничего уже.

– Всё можно однажды исправить, – её всё также мягко вернули к действительности. – И это должно быть вас, – она кивком указала на сумку, лежавшую на коленях у женщины. Из неё доносилась переливчатая мелодия. – Ответьте же.

Только посмотрев на номер звонившего, женщина невольно сморщила лицо, но, не решаясь ослушаться непререкаемого тона собеседницы, ответила на звонок.

– Да, баба Мань, что? Нет, я неподалеку, что случилось? Объясни мне, пожалуйста, толком. Как не по-христиански? Что ты сделала? Пошла к заведующему? Заявление моё порвать? Но, баб Мань, как же… Как воспитаем? Не нужно две ставки, баб Мань, миленькая… – из глаз её снова полились слёзы, только теперь они были чисты, прозрачны, а ещё легки. Так очищается порой человеческая душа.

Незнакомка улыбнулась, глядя на представшую перед ее глазами картину, подняла глаза к небу, прошептала еле слышное «спасибо» и легко соскочила с теплого камня на землю. Отряхнулась. Женщина тем временем быстро завершала разговор, видимо решив, что на месте она разберется быстрее.

– Спасибо, спасибо вам, – горячо шептала она, сжимая руки своей собеседницы. – Вы даже не представляете…

– И не за что говорить мне спасибо. Чуть помолчав, незнакомка добавила: – Хотя лучше все же будет вам сказать «пожалуйста». Но вы все сделали сами. Мысли помните, – она дотронулась до своей головы.

– Да, да, – женщина завороженно смотрела на незнакомку, не в силах отвести взгляд. Ей вдруг почудилось что-то ангельское божественное во всем облике, жестах и словах своей недавней собеседницы. Она поймала себя на мысли, что сейчас легко смогла бы согласиться на любую просьбу и предложение своей недавней собеседницы.

– Ну тогда я пойду? Удачи вам и вашему малышу!

– Спасибо, – машинально произнесла она, вновь погрузившись в собственные мысли, но, неожиданно опомнившись, вдруг громко сказала: – Извините, я даже не спросила вашего имени?

– Надежда, – махнула рукой та.

– А меня… – начала было та, но Надежда не дала ей договорить.

– Не беспокойтесь. Ваше я знала изначально.

И легкой походкой, не оборачиваясь в сторону явно растерянной и оставшейся недоумевать женщины, Надежда заспешила ко входу в московское метро…

***

О мужчине и стуке

Надежда-невежда и в этом подчас ее большая сила…

– А кто вам сказал, что надежда и вовсе существует?

– Но как же это? – недоуменно произнесла она.

Разговор происходил в одном из московских баров, куда уставшая после праведных трудов дня Надежда заскочила на огонек.

– А вот так, – лениво протянул незнакомый мужчина, который тоже сидел за барной стойкой явно не первый час, но почему-то не пил, вертя в руках стакан с плескавшейся на самом донышке незнакомой жидкостью. Бармен в разговор не вмешивался.

Как их дискуссия успела прийти к такому прозаичному вопросу, Надежда не помнила. Но вопрос о собственном несуществовании её очень даже заинтересовал.

– Ну кто-нибудь когда-нибудь её видел? – мужчина пожал плечами и всё же отпил последний глоток, решив не оставлять тот в одиночестве. – Вот я, например, нет.

– А вы всегда верите только в то, что видите? – разговор с совсем незнакомым мужчиной начал все больше занимать её.

– И слышу тоже, – охотно подтвердил тот.

– Интересно, – она помешала ложечкой кофе, уже давно успевший остыть, и произнесла: – И в радость вы, значит, не верите, и в любовь, и в счастье?

– Ну почему же, – с сомнением в голосе, произнес он, чуть помолчал, а потом добавил: – Хотя я их не видел, но чувствовал же.

– Именно, – удовлетворенно кивнула Надежда. – Чувства-то вы изначально в расчет не брали, а они-то и есть самое главное.

– То есть как это главное? – опешил тот.

– А вот так, – Надежда всё больше распалялась, в голосе её чувствовалась неподдельная страсть. Даже бармен невольно заслушался, отложив полотенце, которым до этого начищал и без того сверкающие стаканы. Ему до такого красноречия было далековато.

– Вы думаете, головой живете, сознанием, разумом. Да ничего подобного. Здесь, – она коснулась области сердца, – принимаются все решения. И только после этого поступают сюда, – она дотронулась головы мужчины.

Его глаза все больше расширялись, с благоговейным ужасом взирая на почти незнакомую даму, решившую вдруг неожиданно рассказать всем им о тайнах мироздания и об устройстве собственного организма.

– Кхмм, ну допустим, – не решился он с ней спорить. Бармен тем временем озабоченно трогал свою голову. Надежда между тем продолжала.