Максим Кутис - 9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

Оно было совсем маленькое. Даже я бы сказал, крохотное. Если предыдущее место было похоже на постаревшую морщинистую диву, давно потерявшую свою красоту и славу, но тем не менее старательно прихорашивающуюся при визите гостей, в память о прежних временах, то это было сродни старой билетерши в том концертном зале, где когда-то выступала дива. Она родилась страшненькой и прожила всю жизнь без потрясений и изысков. Совершенно ординарная, но по-домашнему родная и к тому же помнящая множество веселых историй.

П. поприветствовала знакомого бармена и заказала нам две порции виски. Я уселся за столиком в углу возле батареи. Она расположилась напротив меня, сняла промокшую обувь и белый носочек с невезучей ноги и придвинула их вплотную к батареи. Бармен принес два стакана. Я хотел еще спросить, что-нибудь поесть, но кухня была уже закрыта, поэтому пришлось довольствоваться пачкой арахиса.

П. подняла свой бокал в воздух.

– Какой дерьмовый день, давай чтобы таких было поменьше.

Я молча кивнул, и мы стукнулись стаканами. П. сделал большой глоток виски, слегка поморщилась, закинула орешек в рот и принялась задумчиво жевать.

– Люблю маленькие заведения. Так гораздо уютнее. В этом городе их днем с огнем не сыщешь. Тут все только думают, что о прибыли, рвут задницы, чтобы нарастить количество гостей и площадь, чтобы всех-всех-всех усадить. И все стает на конвейер. Гораздо приятнее, когда есть маленькие заведения, куда всегда можно зная, что будут свободные места, недорогая выпивка и хорошая музыка. И не будет всяких уродов, падких на все новое и блестящее.

– Аминь!

– Мы тут даже выступали как-то давно.

– Разве тут можно где-то выступать?

– С акустической программой, разумеется. Было человек пятьдесят, здесь это под завязку. Играли за ужин как самые настоящие музыканты. Было здорово. С тех пор меня тут любят, и всегда обслуживают бесплатно. А вот тебе придется за себя заплатить.

– Не могу представить песни, что я сегодня слышал, в акустике.

– Ну были другие. Знаешь, если ты написал песню, и не можешь ее сыграть ее на одном инструменте, то дерьмовая это песня. Я таких стараюсь не писать.

– То есть у тебя все песни первоклассные?

– Если бы. Иногда что-то делаешь, смотришь в процессе – вроде ничего выходит, а потом смотришь в конце и видишь, что такая хрень получилась. Иногда самой за себя стыдно. И ведь ничего не исправить. Я это к тому, что к своему творчеству надо стараться относиться скептически.

– Получается?

– Не знаю, не мне судить. Я-то могу думать все что угодно. Возомнить себя самой крутой вокалисткой всех времен и народов. Но это ничего не будет значить. Искусство – это когда пытаешься донести что-то, потому что тебе кажется, будто ты понимаешь во всем этом чуть больше, чем все остальные, а вот настоящее искусство – это когда так и оказывается на самом деле.

Она еще пригубила из стакана. Я последовал ее примеру. Видно было, как недовольные морщинки на ее лбу, вызванные не самым удачным вечером, постепенно исчезали под комбинированным действием двух типов тепла: из радиатора и бутылки.

– А как ваша группа то называется? – спросил я давно назревший у меня вопрос. – Программки мероприятия я так и не нашел. Даже не запомнил, как заведение называется.

– Блин, мы как-то еще не придумали ничего нормального, хотя столько времени уже вместе играем. Я думаю, что вполне логично было бы увязать с моим именем. Что-то вроде " П. и команда" или "Прекрасная П." Я думаю, это вполне заслуженно, но все остальные почему-то считают меня самовлюбленной сволочью.

– А это не так?

– Гордыня – не самый мой любимый грех. Но выходить на сцену совсем без амбиций в высшей степени тупо.

– И как протекает ваша музыкальная карьера?

– Ну как видишь, стадионы еще не собираем, но чувствую мы уже совсем близки.

Она залпом допила стакан и позвала бармена для повторения. Я сделал то же самое. И еще пачку орешков, само собой.

Она рассказывала про кумиров детства, конечно же, это были крутые девушки с гитарами, как родители подарили ей первую инструмент, про первые попытки писания музыки, как проходил поиск единомышленников, ну и как со всем этим, музыка проникла вглубь и становилась неотъемлемой частью ее жизни.

– Мы по началу играли всякую жесть, прям совсем, я тогда еще была совсем юная с полной головой идиотских и веселых мыслей. Знаешь, исследования показывают, что детишки, которые предпочитают рок-музыку, в целом умнее ровесников, которым нравится реп или поп? Это греет мне душу. Ну и тогда я была одной из таких. С адской прической, нелепыми шмотками и взглядом, жадным до всего. У нас была веселая тусовка: я, моя лучшая подруга и мой лучший друг, ну и куча друзей похуже. Прекрасное было время. Наивное, – устремив взгляд в прошлое, П., улыбаясь, жевала орешек. -Музыка тогда не играла главенствующую роль. Скорее была результатом того сумасшедшего брожения юных и неокрепших умов. У нас было ебанутое, в хорошем смысле, творческое объединение и результатом могло быть все что угодно: песня, скетч и, не побоюсь этого слова, перфоманс. И мы все вместе были одним общим нескончаемым генератором идей, пусть в большинстве бредовых и абсурдных, зато крутых.

Это потом все усложнилось. Естественный ход вещей. Никто не остается на 20-ти летней ступени развития. Появляется работа, ответственность, серьезность, любовные интересы, рутина будней потихоньку начинает пожирать. Вот и мы повзрослели. На место наивности пришла искушенность. Вместе с ней и жизненный опыт. Неожиданно прошлые темы, хоть и все еще, теплые сердцу перестали волновать и будоражить в той же мере. Вот где-то на этой ступени мы и разругались вдрызг. Серьезно и надолго. Но сейчас уже помирились. Моя подруга некоторое время продолжала заниматься музыкой. Немного в другой стилистике. Эротический фанк – если можно так выразиться. Я ходила к ней на концерты, она была крута. Ну а потом один раз она улетела в бессрочный отпуск в другую страну. Звезды и полосы так сложились, что она там и осталась. Теперь счастлива замужем и наслаждается спокойной жизнью. Мой друг тоже отошел от экспрессии, углубился в религию своего исторического народа. И теперь частенько пересказывает мне древние сказания. Любопытно, хотя и занудно, если честно. Ну а я осталась тут одна, нашла музыкантов и продолжаю стараться что-то сочинять. У каждого своя жизнь, но мы стараемся поддерживать теплые отношения даже на расстоянии. И все мы уже совершенно другие сейчас, и в общем-то все довольны свои нынешним положением, но бывает так хочется, выйти на сцену и просто кричать что-нибудь совершенно несвязное про сырое мясо и инцест или сыграть соло на стиральной доске. В этом я была просто неподражаема!