Дэвид Нездешний - Руны

Дю Пре сотоварищи сходу врезались в битву, обрушившись диким, свирепым ураганом на задние ряды налётчиков. Дайли показал себя очень лихим рубакой, на скаку спрыгнув с коня британца на спину высоченному воину, глубоко врезавшись в неё секирой и тут же освободив её, снеся голову его развернувшемуся товарищу, несмотря на толстенную бычью шею. Небольшой рост казада ничуть не смущал его в битве и не мешал наносить стремительные смертоносные удары, а скорее помогал самому избегать вражеского оружия. Его тяжёлая секира оборвала жизни многих налётчиков, а железный, увенчанный изящным шпилем шлем покрылся царапинами и сколами. Но ни копьё, ни меч, ни топор не могли пробить его, как и стальную кольчугу в три слоя. Мастера-оружейники подгорного народа недаром славились умелостью по всей Британии.

Рядом с тильмондом вовсю орудовал катаной Йоло. Зарубив двоих, он всё же вынужден был спешиться с пронзённого копьём коня. Ловко спрыгнув с падающего крупа, британец быстро метнулся к казаду, прикрывая его спину, и завертелся, отражая удары и обрушивая ответные выпады на навалившихся со всех сторон налётчиков.

Дю Пре и Джеоф тоже не отставали, и, разведя заранее поделённый надвое отряд, врубились в гущу штурмующих пробоины в стене врагов. В отличие от барда и казада, а так же рубившихся с ними рядом рыцарей Уэлка, тешащих свой боевой задор, этим двоим приходилось командовать людьми, а потому умерить пыл и приглядывать за каждым. Хотя и на их долю хватило поверженных недругов, а чудовищно огромный двуручник Джеофа так и вовсе обагрился по самую рукоять.

Новобранцы не подвели, хотя их раскрасневшиеся лица и горели какой-то дикой смесью страха и восторга пополам с сомнением, наплыв чувств от первой настоящей схватки не затуманил их взора и не ослабил руку. Точно выполняя указания командиров, они ровными рядами копий теснили недругов, заставляя их пятиться к стене, смешиваясь, сбивая друг друга с толку и с ног. Более опытные вояки из гарнизона разместились меж новичков, где нужно прикрывая младших соратников, а где и бранью вырывая из оцепенения растерявшегося от вида смерти товарища.

Несмотря на слаженные действия, обойтись без потерь не удалось. Где-то умелый боец снёс башку зазевавшемуся юноше, кровь брызнула фонтаном на лицо его такого же неопытного соратника, от чего тот перепугался до ужаса и застыл, неверяще глядя на оседающее тело, пока удар тяжёлой палицы не размозжил и его череп. В другом месте парень, пронзивший насквозь коренастого быкоглавца с отломленным рогом, не справился с тем чувством, которое накатывает, когда убитый тобой в предсмертии уставился прямо тебе в глаза. Сражавшийся рядом с ним бывалый вояка попытался криком вразумить мальчишку, но не успел, а потому бросился прикрыть его от смертоносного удара. Но защитив юнца, оставил спину открытой топору собственного противника.

Другие гибли от того, что враг ловчее бился. Сколько бы Джеоф не гонял этих юнцов, умело обращаться с оружием они ещё не научились, в отличие от тех налётчиков, которым довелось пройти не одну битву. Хотя большая их часть также была молода и не могла похвастать искусным обращением с оружием, ведь настоящие сражения прекратились давно, а в учебных поединках особого опыту да закалки не наберёшься. Но были и зрелые, заставшие то жестокое время войны, они-то и стали основной причиной нынешних потерь среди защитников Рохлэнда.

Где-то брали просто числом. Небольшой отряд Дю Пре хотя и внёс сумятицу в толпу налётчиков, всё же изрядно им уступал. Придя в себя, лесные жители пытались сбиться в кучу и, навалившись, прорвать три ряда окружающих копейщиков. Порой им удавалось прорубить брешь наружу, но вырваться они не успевали – внимательные командиры зорко следили, чтобы никто не покинул окружения и не ударил в тыл, а когда было нужно сами закрывали прореху и отбрасывали недругов назад, пока ряды товарищей вновь не сомкнутся.

Кого-то из людей сгубили шаманы. Неизвестно, на что они были способны, развернись в полную силу, но в тесноте и общей суматохе не успевали натворить ничего особого серьёзного, ограничиваясь короткими быстрыми заговорами снующих в округе духов ледяных ветров, больше пугающих и вводящих в недолгий ступор, чем причиняющих увечья и смерть. Зато соплеменники шаманов умело использовали замешательство недругов и спешили прикончить их в эти моменты. И вновь доставалось больше новичкам, опытным воинам было несложно справиться с гнётом беснующихся стихий.

Трое следопытов, не проходивших подготовку строевому бою, так и держались верхом позади сражающихся, метко отстреливая задние ряды налётчиков, прижатых к стене, а так же и тех, кто пытался прорваться. Одного из сослуживцев Шамино стремительно атаковали духи, забираясь под мех и рубаху, вымораживая озябшую плоть до самых костей. Бедняга, не выдержав лютого натиска, мешком свалился с коня, сломав руку и едва не разбив голову. Но меткий выстрел его товарища прервал жизнь того быкоглавца, что не сводил со страдальца своих больших чёрных глаз, и духи тут же отстали со смертью шамана.

Позади сражающихся рядов воинов сновал парнишка-лекарь, не дожидаясь окончания боя вытаскивающий раненых товарищей из строя и тут же на месте пытающийся остановить кровь и худо-бедно перевязать. Некоторые умирали у него на руках, но юноша не паниковал, и тут же спешил на помощь следующему, стараясь всё же не путаться под ногами.

Вмешательство подоспевших сил Уэлка разом свело на нет усилия явно побеждавших до того налётчиков. Командир гарнизона Закатных Врат быстро сообразил, что происходит, и велел перейти в наступление. Защитники городка тоже были не робкой дюжины и, дружно навалившись всем скопом, смяли уже прорвавшихся через пробоины, а после и сами полезли в них, тесня быкоглавцев с внутренней стороны.

Джеофа несказанно удивила полноватая фигура среднего роста в походной рясе, снующая среди защитников городка и подбадривающая их громкими выкриками, призывающими на помощь Повелителя Света, а так же сулящими кару небесную нечестивцам, осмелившимся покуситься на мирный британский городок. Священник ловко орудовал деревянным, но судя по всему очень прочным посохом, превратившимся в грозное оружие в его умелых руках, которым тот раздавал меткие удары, ломая рёбра и разбивая крепкие черепа лютующих быкоглавцев. Прикончив очередного налётчика, превысокий отец короткой молитвой отпускал ему грехи и тут же бросался к следующему. Присмотревшись, здоровяк убедился, что глаза его не обманывают и это действительно никто иной, как отец Петрикл, настоятель храма Света в Эмпасе, неведомо какими ветрами занесённый так далеко от дома.