Владимир Никулин - Крылья стрекозы. Повесть

– Идите, вас там ждут.

Зайдя в кабинет, парни встали, настороженно глядя на директора. «Опять будет трындеть по поводу курения возле школы», – подумал Николай.

– Ребята, – обратился к ним Валерий Ионович, – давайте выбирайте, кто из вас на линейке понесёт первоклашку со звоночком? Вы у нас самые рослые, вон Коля вымахал метр восемдесят!

– Не, я Валерий Ионович не смогу, – сказал Николай, – я руку правую вывихнул вчера на тренировке.

– Тогда остаётся единственный! – хитро посмотрев на оставшихся Артура и Игоря, – сказал директор.

– Кто?! – неожиданно хором ответили те. – А это вы сами решите, подвёл черту Валерий Ионович.

– Я чё грузчик вам, а?! – вдруг взъерепенился Пинчук. – Уменя одышка, вон и пот течёт! Глядите, рубашка вся мокрая! Как я её потащу, ну, Валерий Ионыч! – яростно отбивался он. – Девчонка будет сидеть, колокольчиком махать, ногами дрыгать, потом соскользнёт и шибанётся на асфальт, а мне потом расхлёбывай! Не, не потащу я никого! – категорично заявил Игорь Пинчук.

– Ну вот, как обычно, всё тебе Артур, достаётся в вашей компании, – обратился к нему директор. Артур Хохряков был немногословным юношей. Спорить не любил, ругаться тоже. Он и в секции самбо, куда они все ходили, всегда всё делал молча.

– Ладно, – коротко, как будто сделал выпад, ответил Артур директору, и они вышли из кабинета.

Зазвучала музыка, и солистка запела всем знакомую песню: «Когда уйдём со школьного двора под звуки нестареющего вальса…», – и появился Артур нёсший на правом плече первоклашку. Он правой рукой крепко держал девчонку за ноги, а та с довольной улыбкой махала рукой, в которой был зажат колокольчик.

Николай унёсся мыслями в прошлое. Вот так же десять лет назад он в белой рубашонке, держа в одной руке букет цветов, а в другой – руку Лоры, стоял где-то здесь и с замиранием сердца глядел на происходившее действо. Только это был сентябрь. Всё вокруг было необычным, новым. Вокруг ходили большие люди, в очках, с портфелями. А он был маленьким среди этой массы и огромной спортплощадки.

Душу бередили необычные запахи, хотя больше ароматов добавляли букеты. Но были среди этой пелены ароматов порхающие свежие хлопчатобумажные крахмальные бабочки, которые, пролетая, освежали горевшее от возбуждения лицо. Залетали в нос и тяжёлые, липкие запахи от сладких женских духов, которые оседая в горле, приторно першили.

Широко открытыми глазами Коля глядел на людей, что выступали, слушал непонятные речи и, боясь повернуться, косил глазом, чтобы увидеть лицо Лорки. Она тоже стояла в торжественном оцепенении, боясь шелохнуться. Пухлые губы, брови в разлёт, прямой с горбинкой нос и длинный русый хвост. Николай старался вспомнить, были ли когда-либо у неё косички. Удивительно, сколько он её помнил, она всегда волосы собирала на затылке в пучок, никогда их не красила и не завивала. Она берегла их. Действительно, они были у неё очень хороши, и она это понимала, и ей хватило ума не испортить их ещё ни разу.

Николай поднял левую руку и, взяв русый хвост, пропустил его через свою мозолистую, порезанную со сломанным ногтем на безымянном пальце ладонь. Шелковые пряди, как поток ясной воды, схлынули и начали шевелиться, прилипая к нему от статического электричества. Они, словно живые, тянулись к нему, перебирая тонкими золотистыми ножками.

Николай даже не заметил, как закончилась линейка и все, зашумев, начали двигаться.

– Ну ты чё вперился в свою Лорку, – ткнул его в плечо Пинчук, – уснул что ли? Давай пошли.

– Куда? – не понял Николай.

– На кудыкину гору!! – ответил Игорь и подошел к кучке ребят, стоявших неподалёку.

– Лора! – крикнул Николай удалявшейся Ларисе, которая шла к группе одноклассниц, которые окружили классную Любовь Егоровну. – Ты домой идёшь?!

– Пока нет, Коля, – обернувшись, ответила она. – Мы решили ещё немного с Любовь Егоровной пообщаться, наверное, в класс пойдём.

– Ну вы совсем сбрендили, за десять лет не наобщались, что ли? Ладно, как хочешь, – сказал Николай и, повернувшись, пошел в сторону своих друзей.

Подойдя к ним, он стал внимательно слушать, о чём они разговаривают.

– Витька предлагает взять вина и пойти в парк, выпить по такому тожественному случаю, – обратился к Николаю Игорь Пинчук.

– А кто в магазин пойдёт? – спросил Николай.

– Кто, кто, дед Пихто! – язвительно ответил Витька Лоренц. – Кто ещё, кроме нас с тобой, пойдёт? Я прям не знаю, ты, Колян будто первый день замужем. Хватит стоять, здесь пацаны, давайте уже выдвигаться, а то стоим здесь на глазах у всех, – нервно вставил пятый член компании Лёха Пеников. – А чего это ты боишься? – спросил его Николай. – Мы теперь люди свободные. Всё, Лёшка! Ты ещё не осознал, что ты уже вольная птица. Ты можещь теперь курить где хочешь, когда хочешь. Можешь материться. Да и вообще, можешь хоть сейчас идти и жениться! – Все дружно засмеялись от удачной рифмованой фразы.

– Ну ты сказанул, Коля! – давясь от смеха пробулькал Пинчук. – Это тебе надо жениться, ты вон уже со своей Лоркой – готовая пара!

– Не, я сначала в армию схожу, а потом на ней женюсь, – ответил уверенно Николай.

– Давай, давай, шуруй в армию, а она тебе за это время замену найдёт! – подцепил язвительно его Лёха Пеников.

– Слушай, заткнись, а то сейчас… – и Николай рванул в сторону Лёхи, но твёрдая рука Артура удержала его на полпути.

– Прекрати, Коля, – просто и спокойно сказал он.

– Ты, Лёха, идиот, моя Лора – самая лучшая и преданная подруга! – возбуждённо продолжил Николай.

– Ну, ну! Подруга! А девушка – это совсем другое, понял?! Ты ослеплён своей любовью, а она в тебе видит всего лишь друга! – ответил Пеников.

– Ну, ладно, хватит уже препираться, давайте скидываемся и пошли уже, мне надоел этот пустой базар, – сказал Игорь Пинчук.

Николай достал из кармана пачку «Примы», выташил помятую сигарету. Чуть вздрагивающими пальцами чиркнул спичкой и прикурил. Прищурив глаз от попавшего в него дыма, он, наклонив голову, внимательно и долго поглядел на Лёху. Пинчук разглаживал в потной ладони рубли и, считая, слюнявил палец. – Всё, пошли! Хватит стоять! – отрубил Артур. Пинчук, сложив аккуратно собранные деньги, передал их Витьке, и компания двинулась в сторону магазина…

Через неделю после экзаменов и линейки был организован выпускной вечер. Николай накануне зайдя днём к Ларисе спросил:

– Во сколько пойдём?

– Ты, Коля, иди, а я сама пойду, – складывая поглаженное бельё в шкаф не обращая на него внимания, сказала она ему.

– Как это сам? – опешил Николай.

– Мы, Коля, с Таней и Олей договорились встретиться у Веры и уже от неё пойдём все вместе на вечер.

– А, поятно… А я хотел с тобой вместе пойти, – задумчиво и огорчённо сказал Николай.