Елизавета Скалецкая - Мы исчерпали лимит наших желаний. Беги или ты обречён

– А что стало причиной твоего изменения?

Мне казалось, что я зря задала ему этот вопрос. Илья поменялся в лице, будто только что потерял смысл жизни. Он развязал мне руки и лёг рядом, смотря на меня. Что это значит?

– Кто ты?

– Не поняла…

– Кто ты на самом деле? Скромная недотрога или в тебе всё же присутствует тёмная сторона.

– Почему ты задаёшь этот вопрос прямо сейчас?

– Действительно.

Заметила, как Шувалов до сих пор смотрит на меня. Он придвинулся ближе и поцеловал, прижимая меня к себе.

– Чего ты сейчас хочешь? Разговаривать? Или меня? – чувствую, как горят щёки от этих слов. с ним я становлюсь просто неуправляемой.

– Кое-что.

Он снял с себя футболку, поцеловал меня в щёку, потом в шею, затем в ключицу, он стал приподымать кофту, как вдруг по комнате пробежались лучи света, которые исходили с улицы.

Я поспешно оттолкнула Илью и выглянула в окно. Это был пик суеты в моё жизни, потому что за окном были прибывшие родители. Я, как можно быстро оделась и, завернув волосы в полотенце, усадила Илью за компьютер, дособирала листочки со стихами и, сев вместе с ним, включила сериал.

Сердце билось как ненормальное. Так сильно я ещё никогда не волновалась. Стало тошнить. Илья смотрел на меня без перерыва, а я лишь смотрела на монитор, не замечая его взгляда. Лишь боковым зрением видела, что он поправлял свои штаны в области паха, что мне пришлось дать ему плед, чтобы он накрылся.

– Ты волнуешься?

Я не могла говорить, моё сердце просто выскакивало из груди.

– Не волнуйся, просто сиди, как ни в чём не бывало и смотри этот… «Всё тип-топ»?

– Да, «Всё тип-топ».

– А ты не стара для этого?

– Мне нравится. И просто нечем было заняться.

В этот момент в комнату входит моя мама.

– Ой, Илюш. А ты тут какими судьбами? Твоя мама сказала, что ты гулять пошёл.

– Так оно и было, но потом все по домам разошлись, а я вспомнил, что мои сюда приехали, ну и пришёл.

– А, ну ясненько, мы, если что, в низу. Варь, ты хоть угостила его пирогом?

– Да она угостила, вкусно очень.

Мама улыбнулась и, закрыв за собой дверь, спустилась в гостиную.

Я неловко опустила глаза, прижав колени к груди. Илья повернул голову в мою сторону, а я почувствовала на себе его прожигающий взгляд. Мне было одновременно страшно, но и в то же время снова хотелось к нему. Думала, что родители могли войти в любую минуту. Мои размышления прервал Илья, который встал и направился к двери.

– Ты куда?

– Я сейчас.

Он, открыв дверь, облокотился о косяк и прислушивался. Я лишь слышала смех и осуждения наших родителей.

Илья повернулся ко мне.

– Это надолго.

Он закрыл дверь, сел на стул и повернув моё кресло к себе, опустил мои колени и прижал их.

– Я…

– Тсс…

Илья начал поглаживать мои ноги.

– Я не могу…

– Из-за родителей?

– Нет. Из-за тебя.

Да. Именно не могу. А если сейчас он это сделает, а дальше будет так же швырять меня с труб, заставляя танцевать ему и всей их своре.

Илья посмотрел на меня, нахмурив брови. Его руки больше не гладили меня по ногам. Они бездвижно оставались на коленях.

– То есть как? Почему из-за меня?

Я поджала ноги под себя, а Илья всё так же смотрел на меня всё тем же взглядом.

– Ты сам сказал, что не изменишься… Я не хочу думать о том, что ты будешь делать после этого.

Илья вздохнул, посмотрел в пол, сглатывая то ли ком обиды, то ли разочарования.

– Почему ты издеваешься надо мной?

– Потому что когда-то ты поиздевалась надо мной.

– Что?

– Ничего!

– Господи, да объясни же мне! Я же ничего о тебе после того дня не знаю!

– А я точно знаю, что я тебя ненавижу! Я просто долбанный псих, который просто хочет поиздеваться над тобой! и который просто хочет! Ненавижу…

Он резко встал, схватил телефон со стола.

– Тогда что это были за слова? Что я твоя вещь! С чего ты взял, что мной можешь играть и распоряжаться моей жизнью, как игрушкой!?

– Да! Ты моя вещь! И согласись, тебе нравится, как я играю и доминирую над тобой, но вот только ты актриса никудышная, ужасно играешь жертву!

– Даже если так! Это не повод быть таким…

– Кем?! Кем быть? Хочешь дождаться, пока все эти демоны выйдут из меня? Этого ты хочешь? Что бы ты не мучилась в своих ожиданиях, я вытрясу из тебя это желание! Бойся меня Варя! Ходи и бойся!

Илья схватил меня за плечи, сжал их и толкнул меня так, что я с грохотом упала на пол. После этого Илья кинул на меня злой и бешенный взгляд и пошёл прочь.

Ещё несколько секунд я, сидя на полу, смотрела в дверь, которую с грохотом закрыл за собой этот псих. Я всё смотрю и смотрю, до того момента, пока к голове не начал поступать зажимающий ноздри скрежет. Я беру с кровати подушку и кричу в неё. Кричу, что есть силы. Кричу так, будто мне отрезают конечности. Вместе с криком на ружу вырываются и слёзы. Почему же мне так дико больно?! Почему он не может быть нормальным?! Зачем я влюбилась в него?! Дура! Дура!! Дура!!! «Я вытрясу из тебя это желание!».

Я долго раздумывала над этими проклятыми словами. И всё же пришла к выводу. Чтобы он из меня ничего не тряс, я должна быть от него подальше. Это всего лишь его игра, Варя. Просто спокойно доиграй её.

24 августа. Моё лицо заполняла улыбка. Почти месяц я не наблюдала Шувалова даже на дальнем горизонте. У меня было лишь два варианта, куда он мог деться. Либо он уехал куда-то, либо это затишье перед бурей. Ох, как же я хотела, чтобы это был первый вариант.

Я шла к Максиму домой, так как он позвал меня гулять, но на пол пути он сказал, что ещё не собрался.

Ах эта родная улица, здесь было проведено пол моего детства. В семье иногда ругались два разных поколения: дедушка по папиной линии, бабушка по маминой и их дети. Дом в котором мы сейчас живём пренадлежал дедушке, а бабушка жила в том же доме, что и Максим, только на два этажа выше. Поэтому, что бы никого не обижать, родители привозили меня сначала к бабушке, а потом до дедушки.

Три пятиэтажки окружали старую детскую площадку, на парковках не уступали друг другу места автомобили, кто-то гулял со своими питомцами, кто-то играл с детьми на площадке, где адским звуком скрипят качели, а кто-то покуривает на балконах сигареты, следя за всей этой красотой. Я помню, как родители привозили меня к бабушке, и я каждый день гуляла здесь с местными ребятами и девочками. С мальчиками мы ловили в бутылку кузнечиков, с девочками плели из бисера браслетики, а когда мы были все вместе, то сидели в беседке и ели, сваренных раков. И так было каждое лето, пока моя бабушка не переехала в Москву, на лучшие условия жизни. После её переезда, я уже не видела этих запачканных глиной из котлован мальчишек, красивых раскудрявенных девочек и бабуль, которые звали их с балкона домой. Но новость о том, что из села мы переезжаем в город, в дом, где жил мой дедушка, была для меня переломной, ведь я думала, что ко мне будут плохо относится мои сверстники или я не найду здесь друзей, но перейдя в новую школу я встретила его, мальчишку который был самым застенчевым в классе, но очень простодушным тогда, когда мы с ним гуляли. Сидя с ним за одной партой, мы разговаривали друг с другом с интересом и очень большим. Максим в шестом классе был пухляш, но причём тут внешность, когда к нему лежит душа. С каждым годом он преображался, становился стройным, красивым, всё более интересным и прикольным.