Александр Березин-Таймырский - Будущее с тобой, или Новая жизнь Мэрилин Монро

– А ты что же, Гил, поленился собрать побольше убедительных фактов?

– Да фактов я им предоставил более чем достаточно, а они всё твердят, мало доказательств. Но ты только подумай, Игги, ведь эта банда Гранита весь Лос-Анджелес тяжёлыми наркотиками завалила. А по поставкам героина в Лос-Анджелесе они аж почти процентов пятьдесят имеют. Поэтому если сейчас эту банду накрыть медным тазом, это ж какой сокрушительный удар будет нанесён по всей незаконной наркоторговли в нашем регионе.

– Да ладно тебе, Гил, Гранита прикроют другие всплывут. Пойми, Гил, раз есть спрос на тяжёлую наркоту, будут и предложения. Преступность не победить, Гил, пока у преступников есть клиенты.

– Всё можно победить, Игги, если хорошо постараться.

– Ну с преступностью борются давно, а ситуация становиться только хуже. И по моему, если уж на чистоту говорить, в процветании незаконной наркоторговли борцы с наркотиками заинтересованы не меньше, чем сами наркоторговцы. Поэтому преступность процветает и дальше будет процветать.

– Это что же, по твоему и я заинтересован в процветании незаконной наркоторговли?

– Ну ты исключение, Гил, идеалист. А как известно, исключения только подтверждают правила. Хотя подсознательно возможно и ты тоже заинтересован в этом, только не осознаёшь этого.

– Вот спасибо тебе, Игги. Уже и меня записал в пособников преступного мира.

– Не преувеличивай, Гил, я же только предположил. А вообще я сейчас действительно наговорил всякий вздор, забудь. Ладно, Гил, в такую чудную погоду грех думать о работе. Давай лучше снимем сегодня хорошеньких девчонок, да кутнём по полной?

– Пей пока своё пиво, Игги, а с девочками как получиться.

В это время в бар вошли две девицы, на вид лет двадцати, двадцати пяти. Одна высокая худощавая блондинка в голубом бикини. Вторая довольно полная брюнетка среднего роста, в оранжевом бикини. Они грациозно покачивая бёдрами, не спеша направились к стойке бара.

У Стефенсона загорелись страстью глаза при виде девиц, сердце забилось в груди сильней и чаще, и он задыхаясь от волнения прошептал, не отрывая от девиц взгляда, и глотая выступившую на губах обильную слюну. – Смотри, Гил, какие красотки?! Давай снимем их на этот вечерок? Я думаю они не будут против с нами развлечься.

– Ну давай познакомимся. – сказал равнодушно Гилберт Форстер.

Стефенсон словно сидел на сжатой пружине и не смотря на свой огромный рост, и вес, подскочил с места как ракета, и оказался у барной стойки раньше, чем к ней подошли девицы.

– Мэм, может присоединитесь к нам с другом?

– Можно присоединиться. – сказала высокая блондинка. – Что, Доминга, обратилась она к подруге, – присоединимся к джентльменам?

– Давай присоединимся. – ответила полная брюнетка.

– Что будете пить, мэм? – спросил Стефенсон.

– Нам светлое пиво пожалуйста. – сказала высокая блондинка.

– О, наши вкусы совпадают, мэм, бармен, два светлых пива девушкам.

Девицы взяли поданное им барменом пиво, Стефенсон расплатился и все втроём подошли к столику, где сидел Гилберт Форстер.

– Знакомьтесь, мэм, мой лучший друг и успешный журналист, Гилберт Форстер. – напыщенно произнёс Стефенсон, показывая на Форстера. – А я, очень успешный адвокат, Игнатиус Стефенсон, для вас, мэм, можно просто Игги.

– А меня зовут Грессия. Я профессиональная танцовщица.

– сказала высокая блондинка.

– Я Доминга, пока в свободном поиске,.. в смысле профессии. – сказала полная брюнетка.

Все пожали друг-другу руки в знак знакомства и сели за стол.

Доминга отпила своё пиво и спросила, смакуя разлившуюся по телу прохладу. – А вы, сеньоры, наверное приезжие?

– Мы из Лос-Анджелеса. – сказал Игнатиус Стефенсон. – Решили с другом развеяться в новой обстановке и посетить этот милый курортный городок, тёску нашего Лос-Анджелесского Голливуда. А вы, мэм, тоже приезжие?

– Нет, мы местные.

Стефенсон нежно взял руку Доминги и тепло её руки, ещё не выветрившееся усилиями кондиционеров проникло в его руку и потекло по его раздутым жилам внутрь его тела, от прикосновения к её мягкой коже всё сильней разгорался пожар в его крови, сердце учащённо застучало, и бушующий вихрь в его мощной груди забился страстными воздушными порывами, пытаясь разорвать на части его мощную грудную клетку, а под его массивным животом напряглось огромное, и горячее, словно пылающее в огне, полено, стремительным тараном рвущийся вперёд, оттянув до предела ширинку, требуя немедленного наступления на Доминговы бастионы. Но преодолевая это возбуждение неимоверным усилием воли, Игнатиус Стефенсон, стараясь выглядеть спокойным, произнёс влажными губами, пожирая Домингу своим жадным взглядом:

– А вы перед этим говорили, леди Доминга, что находитесь в свободном поиске, в смысле работы. А в смысле спутника по жизни у вас как?

– Это что, мистер Стефенсон, предложение о замужестве?

– А вы быстры в своём свободном поиске, леди Доминга, аж оторопь берёт.

– Да, она девушка стремительная, как торнадо, берегитесь, сеньор. – сказала смеясь Грессия.

– А вы так боязливы, мистер Стефенсон, что собственных слов пугаетесь? – парировала, глядя доминантно на Стефенсона Доминга.

– Не то чтобы я испугался. – сказал замявшись Стефенсон. – Я просто спешить не привык, особенно в таком важном деле как женитьба, это не в моих правилах. Но если думать о будущей перспективе, когда мы хорошо узнаем друг-друга, то почему бы и нет.

– Что же, в смысле будущей возможной перспективы я тоже подумаю об этом. – сказала Доминга, хитро подмигнув Грессии.

Девицы хоть и старались делать вид, что их не очень волнуют мужские ухаживания, но горячая кровь интимного желания тоже за пульсировала в их жилах, хоть кондиционеры усиленно и холодили их снаружи, леденя кожу вместе с влажными, прилипшими к телу бикини. И как у Доминги, так и у Грессии, затвердели соски, а ноги сами собой широко раздвинулись, и между ними сильно набухли раскрасневшиеся от возбуждения наголо бритые бутоны.

Один Гилберт Форстер был равнодушен, думая лишь о своих журналистских расследованиях.

В это время по телевизору стали показывать репортаж о высадке беженцев с Кубы близ Майами. Женский голос диктора за кадром говорил: «Сегодня в восемь часов утра в очередной раз на берег Флориды, близ Майами на надувных плотах приплыли беженцы с Кубы, всего сорок шесть человек. Девятеро из них дети. Добровольцы оказывают им необходимую помощь».

– Вот пожалуйста, все к нам лезут. – прогнусавил недовольно морщась Стефенсон. – У себя бы там строили демократию паразиты, а не лезли туда, куда их не звали.

– Зря ты так, Игги, – сказал Форстер, – не везде людям под силу изменить политическую ситуацию.