Семён Ходоров - Запоздалые цветы. Непридуманные истории

Незатейливый сельский быт, который очень уж контрастировал с привычными городскими удобствами, вызывал у белокурой геологини совсем нелёгкое чувство плохо скрываемой досады. А тут ещё почти ежедневные маршруты в горы, сопровождаемые сырой тяжестью неуклюжих кирзовых сапог. При крутом подъёме на карпатское высокогорье крупные капли пота вероломно проникали под верхнюю и нижнюю одежды. Песенная романтика, воспеваемая струнными аккордами обгоревшей гитары, улетучилась в одночасье. Не было дымного уюта угасающего костра, не кичился смерековой вертикалью коричневатый альпеншток серебристой палатки. Не подскрёбывали душу, неизвестно куда улетевшие на волнах радиостанции «Маяк», слова геологического шлягера «Держись геолог, крепись геолог, ты ветра и солнца брат». И совсем не хотелось быть братом и, тем более, сестрой ветру и солнцу. Казавшиеся в университете таинственными и полными величавого смысла слова: минералогия, петрография, тектоника, стратиграфия приобрели будничный оттенок. Они ассоциировались с никогда не прекращающимися колючими карпатскими дождями и пронизывающими холодными ветрами, зарождающимися на скальных отрогах верховинских хребтов.

Неустроенность, вопреки романтической лирике известного барда Юрия Кукина, не заменяла городской уют изящной блондинке Наташе. Неоседлый быт не то, чтобы засасывал, он наводил страх, казался зловещим и ужасающим, а по ночам просто уводил девушку в беспросветный тупик. Ещё вчера Наташа, вытянув, обтянутые в чёрные ажурные чулки, красивые длинные ноги сидела с друзьями в кафе. Она небрежно выпускала дымовые колечки, исходящие от невероятно тонких коричневых сигарет «More», в разноцветную подсветку бара. Сегодня же по утрам она взгромождала на хрупкие плечи коромысло с вёдрами, из которых на непротоптанный снежный наст расплёскивалась, набранная в колодце, ледяная вода. А по, осточертелым своей безысходностью и обречённостью, зябким вечерам раздражённо соскабливала с ненавистных сапог заскорузлую болотистую грязь.

Окружающая жизнь из всего её красочного спектра выхватывала для Наташи только серые оттенки. Надо было что-то предпринимать, чтобы вырваться из этого тоскливого и мрачного беспредела. Для начала надо было найти надёжную жилетку, которую можно было бы окропить неутешными и гремучими слезами. Носителем спасительной жилетки оказалась подруга Таня. Наташа никогда не была сильна в эпистолярии и не любила писать письма. Но это письмо получилось на удивление длинным. Просто душевный дисбаланс, внутреннее отчаяние и крик вопиющего в пустыне об оказании помощи хорошо ложатся на бумагу.

Наташкины вопли и крики были услышаны. Её письмо застало Таню в крымском посёлке Привальное, расположенном у подножия Чатыр Дага, в шести километрах от Алушты. Отсюда, где базировалась изыскательская партия, стройная и хрупкая Татьяна прокладывала параллельные маршруты по горным ущельям, долинам, оврагам и лощинам. Она отыскивала максимальную обнажённость горных пород и отложений с целью последующего производства геологической съёмки. Романтическая геология для Татьяны начиналась с детского увлечения цветными камешками, которые она отыскивала на морском побережье, с обручевских и ферсмановских книг, с захватывающих кинофильмов о геологоразведчиках. А настоящая геология началась для неё здесь на горных тропах Крыма. Ведь невозможно стать геологом, изучая эту науку только по учебникам. Таня быстро усвоила, что геологами становятся только в экспедиции. Именно здесь в Крыму, где тёплое и ласковое море встречается с жёлтым песком, горячее солнце светит ярче, а шальные звёзды становятся ближе, Таня научилась работать на скальных обнажениях и производить геологическое картирование. За несколько месяцев блуканий по горным бастионам Чатыр Дага наша Танечка с помощью специального молотка переворачивала геологические страницы Крымских гор. За несколько месяцев летнего полевого сезона, карабкаясь по скалистым горным уступам, она пропустила через себя сто пятьдесят миллионов лет геологических эпох палеозоя, мезозоя и кайнозоя. В тихие душные южные ночи Танюше снился несметный клад, который она отыскала на своём крымском полуострове сокровищ.

База геологической партии, где трудилась Татьяна, располагалась всего в десяти километрах от цивилизации. Совсем рядом золотилась кипарисная полоса южного берега Крыма, планомерно застроенная санаториями, пансионатами и лечебницами. Там хаотично суетилась, отдыхающая от трудовой повседневности, курортная толпа, жаждущая шоколадного загара, нежного морского бриза и ненавязчивого южного адюльтера. В это воскресное утро, когда южное солнце просвечивало тонкую паутину бабьего лета, Татьяна была на пляже. Голубоватое бикини призывно обрамляло её пропорционально сложенную фигуру. На жгучую и обаятельную брюнетку всегда обращали внимание галантные и обходительные мужчины. Если её настроение соответствовало этому вниманию, то Танюша легко и непринуждённо закручивала с ними, ни к чему необязывающие, романы.

Но сегодня на нежное личико Татьяны стекали мелкие прозрачные слезинки. Её сердце непроизвольно сжималось при чтении Наташкиной жалобной исповеди, которая заканчивалась словесным воплем:

– Танька, милая моя, забери меня отсюда.

Таня хорошо знала свою подругу и умела читать между строк сумбурного и не очень цельного Наташкиного письма. Сидя на живописном, обласканном черноморской волной, алуштинском волнорезе, она поняла, что Наташа находится в тяжёлой депрессии и что необходимо, как можно скорее, выводить её из этого неприкаянного состояния.

Через полчаса Таня переступила порог междугороднего переговорного пункта, который находился недалеко от городского пляжа. Она заказала телефонный разговор с Пятигорском. В то время мобильные радиотелефоны ещё не грезились даже в самых смелых и фантастических сновидениях и телефонного междугородного соединения приходилось ожидать часами.

В Пятигорске жил и работал в должности начальника Северокавказского территориального управления геологоразведочных работ Танин отец. Кирилл Петрович Ладыгин, темноволосый высокий, хорошо сложенный мужчина, руководил геологической отраслью крупного кавказского региона. Сегодня Татьяна по праву занимала третью нижнюю ступень в землепроходческой династии своей семьи. Её дед, Пётр Ладыгин, уже в начале двадцатого века входил в состав участников экспедиции, открывшей месторождение апатитов на Кольском полуострове. Таня смутно помнит, как страшно боялась дедушку-геолога из-за чёрной окладистой бороды, подозревая, что это и есть истинный Карабас Барабас из известной детской сказки про Буратино. Танины воспоминания прервал резкий голос дежурной телефонистки: