Семён Ходоров - Запоздалые цветы. Непридуманные истории

В то время, как сверстники Виктора стали заглядываться на своих одноклассниц, он продолжал опустошать книжные полки районной библиотеки, неистово впитывая в себя, малопонятные, но захватывающие его буйное детское воображение произведения Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше и Жан Поль Сартра. Только в десятом классе он стал замечать, неожиданно появившиеся, округлые формы своих ровесниц. Виктор отчаянно и безответно влюбился в хорошеющую не по дням, а по часам закоренелую двоечницу Катьку, случайно увидев в раздевалке перед уроком физкультуры её маленькие и упругие груди. Влюблённость быстро прошла, но почти до самого окончания университета Виктору продолжали сниться запретные эротические сны, которые заканчивались внезапным пробуждением от непроизвольных поллюций, расслабляющих его ранимую психику. В университете он всецело был поглощён учёбой, оставаясь чуть ли не единственным девственником в этом храме науки. Понятно, что он не жил в стерильном вакууме и видел, что по ту сторону разграничительного барьера, который он сам себе соорудил, существуют прекрасные особи противоположного пола. Однако начинающий философ не предпринимал никаких шагов знакомства с ними, не представляя, как это сделать.

Долгожданное начало этому взаимодействию положила благодарная слушательница его лекций, очаровательная Леночка Афонина. Так получилось, что Виктор Евгеньевич сразу же заворожил её своими интересным и увлекательным изложением сложного и ранее неведомого ей предмета. Да и в самом лекторе Лена разглядела необычного и открытого, нетронутого жизненной грязью, непорочного и ультрачистого человека. За её спиной было только десятилетнее школьное образование с большинством удовлетворительных «троечек» в аттестате. Несмотря на это, она обладала острым аналитическим умом и прирождённым умением управлять, организовывать и располагать к себе. Апологет Платона, Гегеля и Канта, высокий, с правильными чертами фотогеничного лица, Виктор Евгеньевич как-то сразу запал Леночке в душу. Она догадывалась, что он был дилетантом в формировании каких-либо отношений с женщинами. Леночка решила устранить этот пробел в образовании своего наставника. Недолго думая, после очередной увлекательной лекции, она подошла к Виктору и кокетливо произнесла:

– Виктор Евгеньевич, у меня накопилось к вам много вопросов, мне далеко не всё понятно в ваших прикольных лекциях, когда у вас консультации или, может быть, вы даёте частные уроки.

Виктор вздрогнул от жгучего и искрящегося Леночкиного взгляда и, неожиданно для себя, промямлил:

– Как вы назвали мои лекции? Прикольными. Весьма любопытное слово. Что же касается консультаций и частных уроков, то они просто не предусмотрены учебным планом.

Так получилось, что они вместе вышли с аудитории и так сложилось, что вскоре вместе оказались на оживлённой и шумной городской улице. Лена, напористо отрезая Виктору пути возможного отступления, беспрерывно задавала ему вопросы по изучаемому курсу, на которые он, постепенно воодушевляясь, давал обстоятельные ответы. Они шли вместе по заснеженному мегаполису, испещрённому стальным серпантином трамвайных рельс и беспорядочной паутиной троллейбусных проводов. Вечерняя неоновая подсветка рекламных вывесок озаряла их лица салатовыми отблесками. Одухотворённый Виктор не умолкал ни на минуту, ненавязчиво погружая Леночку в запутанный хаос концепций эмпиризма, мистицизма и экзистенциализма. В лице своей прелестной спутницы Виктор нашёл внимательного и благодарного слушателя, которая всё больше и больше проникалась к нему искренним уважением и симпатией. В немногочисленных паузах своего длительного монолога он поймал себя на крамольной мысли, что никогда в жизни ему не было так хорошо и спокойно, как сегодня с этой привлекательной девушкой. Леночка, боясь поскользнуться на заледенелых тротуарах, попросила Виктора разрешения взять его под руку. Когда она поворачивалась к нему лицом, чтобы что-то спросить, он впервые ощущал горячее дыхание женщины, находящейся так близко от него. Виктор захотел прикоснуться к ней, взять за руку и согреть её. Но в силу своего пуританского воспитания трепетал даже от зародившейся мысли об этом.

Густой снег обволакивал силуэты городских каменных строений белесой пеленой. Падающие ажурные снежинки касались одухотворённых лиц Виктора и Леночки. Быстротекущее время остановилось для них. Виктор предстал сейчас перед Леночкой не актёром, надуманных им, философских подмостков, а неким монстром неведомых ей знаний. В то же время она отчётливо осознавала, что всей душой тянется не только к тому новому мирозданию, которое открывал перед ней преподаватель, а и к самому Виктору.

Незаметно они приблизились к малоприметной трёхэтажке, где проживала Леночка. Она с откровенным нежеланием, освободив свою руку из-под руки Виктора, проникновенно сказала:

– Спасибо, Виктор Евгеньевич, за неповторимый вечер, который я нежданно получила в подарок, я его никогда не забуду.

Пока растроганный и взволнованный Виктор собирался с мыслями, которые беспорядочно бултыхались в его голове, Леночка, приподнявшись на цыпочках, нежно прикоснулась к его холодным губам и неторопливо привлекла их к своим пухлым устам. Виктор мгновенно ощутил, неведомую ранее, сладкую истому, которая живительным нектаром разлилась по всему телу. Иррациональное начало, заложенное в детстве, пригвоздило Виктора к снежному насту, и он, словно боец на строевом плацу, продолжал стоять по стойке «смирно». Леночка быстро отпрянула от него и, помахав на прощание зеленоватой варежкой, быстро побежала к подъезду своего дома.

Виктор возвращался домой на тарахтящем допотопном трамвайчике, и всё никак не мог прийти в себя от ожога горячего поцелуя, которым наградила его Леночка. Никогда в жизни он не испытывал столь приятного прикосновения. В данный момент Виктор напрочь забыл о гносеологических корнях глобальных философских концепций Аристотеля, Платона и Сократа. Ему в голову проникали запретные мысли, на которые его строгая мамочка ещё в юношеские годы наложила вечное табу. Виктор ещё не знал, что ровно через два месяца с дрожью в голосе объявит ей, что женится.

При первом же взгляде на Леночку будущая свекровь поняла, что интеллект её возможной снохи неуклонно приближается к абсолютному нулю. Когда же она узнала, что Леночкин отец работает слесарем в домоуправлении, а мать – надзирателем в женской тюрьме, то пришла в неописуемый ужас, следствием которого явился срочный вызов скорой медицинской помощи. Однако Леночка сумела растопить её холодное сердце своим весёлым нравом, общительным характером, жизнелюбием, неуёмным желанием прийти на помощь, а главное, своим искренним неравнодушием ко всему, что касалось её любимого сына. Безошибочным женским чутьём она быстро поняла, что более преданного и близкого человека Виктору не найти и именно такая женщина всю жизнь будет его светлым гением.