Malcom Maroon - Тихое безумие. Сборник рассказов

Поезд начал движение.

– Вот смотри, – продолжали они разговор. – Ты венец творения божьего…

– Я венец творения эволюции, которую создал бог, это другое.

– Ну пусть так. Ты творение эволюции. Высшая точка пищевой цепи. Тебе не надоело жить в этой системе?

– Сложный вопрос. Но всё же думаю, нет… Я живу спокойно, плачу налоги. Отдаю все долги государству.

– Вот это вот мне и не нравится. Мы родились, чтобы быть свободными, чтобы творить что-то новое, становиться лучше. А мы всю жизнь… Жарим бургеры…

– В этом тоже нет ничего плохого.

– Я и не говорю, что это плохо. Но разве не лучше послать все правила куда подальше и жить ради высшей цели?

– А что есть высшая цель?

– Свобода. Мир. Самосовершенствование. Искусство.

– Кто тебе мешает этим заниматься?

– Все.

– А как я тебе мешаю?

– Ты служишь системе, как и все остальные, а система нужна лишь чтобы ограничить мою свободу.

– Ну свобода понятие растяжимое. Как и высшая цель.

– И всё же я лучше буду биться за свою свободу, чем за такую жизнь как у тебя.

– Борьба против системы, лишь порождает новую систему. Борьба даже в каком-то роде, тоже часть системы.

– Разумно. Только вот ни система, ни её оппозиция, не принимают такую идею.

– А как же третьи?

– А кто третьи?

– Анархисты например.

– Ну это по моей части. Они скорее тоже инструмент.

– Чей инструмент?

– Иногда оппозиции, иногда власти. Это не важно.

– Значит третьего нет…

– Нет и не было.

Поезд сделал ещё одну остановку.

– Мы уже на подходе.

– Да, это предпоследняя.

– Волнуешься?

– Ни капли.

– Мы так и не решили кто всё это закончит.

– А какая разница?

– Ну тебе же важно какой это человек.

– Верно. Но если я позволю тебе это сделать над доброй душой, я ничем не хуже тебя.

– Значит мы оба едем за негодяем?

– Не нам его судить.

– Я конечно не бог, но сегодня, судить его именно нам. Да а как вообще работает твоя теория? Если он окажется хорошим? Ты не закончишь дело?

– Пути господня неиспо…

– Да, да! Неисповедимы! Боже не неси эту чушь! Ты сделаешь это или нет?

– Это в любом случае сделаешь ты.

– А ты мне это позволишь это сделать?

– Я скорее просто не смогу тебя остановить. Но если он будет, настолько ужасен как я думаю. Это сделаю я.

– Ты ещё глупее, чем я думал.

– Как и всё вокруг.

– Логично…

– Мы уже подъезжаем.

– Ты готов?

– Готов.

Поезд, совершил свою остановку.

Мой первый рабочий день начался сумбурно. Меня кидали из кабинета в кабинет, где я подписывал различные бумаги, которые накидывали на меня ещё больше обязательств, прав и норм, которых я должен был соблюдать. Но в целом мне было параллельно, деваться было некуда, работа хоть не из приятных, но зато самая востребованная. В последнем кабинете, я подписал ещё несколько бумаг, после чего мне выдали форму и указали на раздевалку. По сути форма состояла только из комбинезона работника банка (в таких ещё расхаживали, курьеры, инкассаторы и ремонтники), кепки и неудобных сапог.

Когда я снова направился в холл, мне сразу же указали на служебную дверь, за которой скрывалась ещё одна раздевалка с шкафчиками, в них были небольшие раскладные дубинки. По номеру своего комбинезона, я нашёл свой шкафчик, который был объединен с другим.

– Явился наконец, – вдруг кто-то заговорил позади меня. – Мне ещё утром объявили, что приставят напарника, решил тебя дождаться.

Это был здоровый мужчина, с газетой, на вид лет пятидесяти. Он сидел в углу, и не удивительно, что я его не заметил.

– Эта бухгалтерия меня полностью измотала, – сказал я в своё оправдание.

– Понимаю, – усмешливо сказал он. – Бери всё что нужно и пошли. Мы и так уже опаздываем.

Я взял дубинку и направился вместе со своим новым напарником в холл. Он подошёл к одному из администраторов, взял у неё какие-то бумаги и мы вышли из банка.

– И долго ты здесь работаешь? – спросил я, в надежде завязать дружеский разговор.

– Уже как десять лет, – вдруг он остановился и резко повернулся ко мне и угрюмо задал вопрос. – У тебя есть серьёзные кредиты или задолженности?

– Нет, – резко ответил я. – Только еда и вода.

– У твоих родителей или близких родственников?

– У отца как-то был, но мы отделались только потерей дома, и парой зубов отца.

– Повезло, – сказал он и мы продолжили движение как ни в чём не бывало. – Твой отец ещё легко отделался. Сейчас такой бывает редко.

– Это да, – растерянно подтвердил я. – В чём суть нашей работы?

– Тебе разве не объяснили?

– Нет.

– Ладно, по ходу дела разберемся. Первый на очереди, некий господин Альберт. Разорившийся предприниматель.

Мы сели в вагон метро и проехали несколько станций, приковывая пугливые взгляды всех зевак.

– Всегда они так смотрят? – Спросил я своего напарника.

– Ещё как, – ответил он. – Некоторые даже плюют и ругаются за спиной, но никто не решается ударить.

– Почему?

– Мы их быстро вычисляем и накладываем санкции на их кредиты, что вскоре приводит их, ко встрече с нами лично.

– А те у кого нет кредитов?

– Их единицы и рано или поздно они вынуждены будут взять кредит. Зачем портить себе репутацию перед банком?

– Логично.

Мы подъехали на нашу станцию. Было очень темно, на всей станции горело всего несколько лампочек. Плитка, которая так сияла на станции, где мы сели, здесь вовсе отсутствовала, её просто разворовали. Не было ни скамеек, ни даже урн, всё было загажено мусором и имело характерный запах. Направляясь к выходу мы наткнулись на несколько бездомных с ребёнком на руках, они сидели у края ступенек. Мой напарник достал из кармана несколько монет и отдал им, чем вызвал неповторимое удивление.

– У тебя есть деньги!? – спросил я.

– Да, – ответил он. – Я погасил свои кредиты, даже самые мелкие, теперь зарплату получаю деньгами.

– Это же не выгодно!

– Да, – печально ответил он. – Но я в этом плане довольно консервативный.

– А как на это смотрит банк?

– Злятся конечно, провоцируют, но пока деньги не запретили, поделать ничего не могут.

Тем временем мы уже вышли на на одну из узких улиц. Но узких не потому что они так устроены, а потому что загажены мусором. Машины здесь почти не ходят. Район никак не обслуживается, все здания в аварийном состоянии и не в каждом из них есть свет и вода. О таких районах вспоминают только тогда, когда основному району (то есть центральному) надо расширяться. Между центральным, то есть элитным и бедными районами была небольшая прослойка, районов среднего класса. Они были настолько незначительны, что существовали скорее как формальность, этакая тонкая стена между бедными и богатыми. Людей среднего класса, я лично никогда не встречал, хоть это и не значит, что их не существует.