Игорь Голубятников - По банановым республикам без охраны

С маленькими вариациями юная леди повторяет путь предыдущей кандидатки, а вслед за ней его повторяют еще две или три такие же похожие одна на другую, на мой неискушенный взгляд, девушки. Я начинаю понимать, что никаких интервью о мире во всем мире, танцев с лентами, а уж тем более дефиле, в чем мать родила, в данном мероприятии не предусмотрено строгим протоколом. Да и зачем?

Похоже, весь остальной мир со всеми его достижениями и безумствами мало волнует потомков легендарных майя. Оно понятно, что от него, как от скандального соседа, не избавишься, и жить все равно придется вместе, бок о бок, но вот приглашать его к себе в гости особого желания как-то тоже нет.

А конкурс, тем временем, идет уже третий час и претендентки, показавшие жюри и зрителям свое мастерство рукоделия и грацию, терпеливо стоят вдоль стены за оркестром и ждут финала. Они, в отличие от меня, не отрывают взгляд от подиума, изредка перешептываясь между собой. Конкурс проводится после сбора урожая кукурузы, и королева, помимо короны, получает в награду несколько мешков початков, а также риса, фасоли и картофеля. С таким приданым можно и жениха достойного найти!

Наконец, последняя из индейских красавиц проходит испытание подиумом. В зале и за сценой жужжат взволнованные конкурсантки и зрители. Вспотевший и заметно уставший председатель жюри встает, откашливается в сторону от микрофона, берет лист бумаги и объявляет на весь разом переставший жужжать зал: – «В этом году королевой Rumi`al Maya B`Oko провозглашается Арасели Цунига Мартинес. Поздравляю!»

Шум, гам, маримба, аплодисменты… Но, «пресвятые драконы и гремучие змеи», почему она?? Ведь они же все, как заводские матрешки похожи друг на дружку! Сбившиеся в кучу конкурсантки обнимают и целуют новоизбранную королеву, окружают ее плотным кольцом, не позволяя пробраться к председателю жюри, поднявшему высоко над головой медную корону.

Постояв с вытянутыми руками минут пять, тот в сердцах опускает корону на стол, берет микрофон и приказывает девчатам отпустить королеву для завершения церемонии. Я его понимаю, ибо тоже устал от впечатлений. Спать, спать, спать! Завтра – второй концерт.

Сентябрь принес долгожданное подписание контракта с университетом. А с ним – и решение всех финансовых проблем. Мы купили подержанный «Ниссан Сентра» и наконец-то перестали пользоваться taxi collectivо (коллективное такси). Это такое изобретение центральноамериканских таксистов, когда помимо трех человек на заднем сиденье, еще двоих утрамбовывают рядом с шофером, умещая ноги обоих в пространство переднего пассажира. Утрамбованный- (ая) при этом сидит на грязной подушке в пол-оборота к водителю и отчаянно пытается сохранить равновесие и приличия.

Испрашиваю у семьи позволения съездить после гватемальского кооператива по местам боевой славы майя и посетить в Белизе барьерный риф. Семья не возражает и я, обговорив по телефону все детали с пригласившей стороной, снова отправляюсь в Гватемалу в конце сентября. Но на сей раз меня везет самолет, оплаченный компанией, принадлежащей моему холеному сеньору.

До вечернего концерта полно времени, в отель за мной заедут, и я навещаю Родриго де ла Вега, хозяина арткафе. Он мне искренне рад. За чашкой кофе интересуюсь, где можно заказать авиабилеты в город Флорес , раскинувшийся на берегах славного озера Итца . Сам Флорес, равно как и озеро, меня ничуть не интересуют, а вот находящийся неподалеку от них город-государство древних майя Тикаль давно уже является предметом мечтаний.

Родриго звонит своему амиго (другу) из бюро путешествий, просит того дать другому амиго (мне, то есть) специальную цену и набрасывает на листочке план, как до него добраться. Как же у них все просто – вжик, и никаких проблем!

На прощание Родриго то ли в шутку, то ли нет, рассказывает мне со всей серьезностью о злых духах Тикаля, выползающих из сельвы вместе с испарениями после проливных дождей. Я похлопываю его по плечу и обещаю, что при встрече с нечистой силой непременно испытаю на ней действие «креста животворящего»!

Самолет летит из столицы страны до Флореса около часа. Сразу на выходе из аэропорта несколько гидов назойливо зазывают народ в свои микроавтобусы. Они похожи один на другой, но отнюдь не новизной. Дышать тяжело, это вам не плоскогорье. Интересно, есть ли в салонах кондиционер?

Вижу группу молодежи, говорящую по-испански с кастильским акцентом и спрашиваю, откуда они, будучи уверен в ответе. Так и есть. Эти тинэйджеры прибыли из Валенсии. Наверно, тоже хотят посетить места боевой славы своих далеких предков. Присоединяюсь.

Пока едем в Тикаль, до которого от аэропорта около шестидесяти километров, гид вовсю старается отработать свой гонорар, без умолку треща. Когда он начинает всем надоедать с предложениями поменять по выгодному курсу валюту, испанцы вежливо, как учат разговорники и путеводители, отвечают ему: – « Quizas, mas tarde!» (может, чуть позже).

Гид не смущается отказом и продолжает взахлеб описывать таинственный народ Itça (Итца), пришедший в эти края тысячу лет назад с севера Юкатана, из окрестностей города-государства Чичен-Итца и основавший Тикаль. Ничтоже сумняшеся, я решаю проверить уровень образования ушлого специалиста. А заодно и свой.

– Скажите, – вкрадчиво обращаюсь я к нему, – а удалось ли расшифровать многочисленные иероглифы майя, высеченные ими на каменных стелах и ритуальных эскалинатах (лестницах) своих городов-государств, таких, например, как Паленке в Мексике?

– Конечно! – Немедленно отвечает он, заметно обрадовавшись интересу, проявленному одним из окучиваемых им субъектов. – Откуда бы мы тогда столько знали о жизни наших предков?

– Интересно, а кто же смог расшифровать эти иероглифы? – продолжаю я свое коварное иезуитское расследование. – Ведь, насколько мне известно, современники последних майя не оставили после себя никаких ключей к переводу текстов. И понять их было неизмеримо труднее, чем египетские иероглифы, имевшие смысловые аналоги на других, современных древнеегипетскому, языках?

– О, да вы много знаете для простого туриста! – Льстит мне гид.

Я лишь вежливо улыбаюсь в ответ на тонкий его заход, но чаевые давать пока рановато: – Шампольону, например, нипочем бы не удалось расшифровать египетские иероглифы, если бы у него не было достоверных копий оригинальных текстов на других языках.

– Вы правы. – Отвечает гид. – Но один русский ученый (тут я даже прерываю дыхание в предвкушении), его звали Ури Кнорозофф , смог расшифровать иероглифы майя, применив к ним метод позиционной статистики .