Борис Хмельницкий - Дежавю

– Думаешь цветочками отделаться? – зло спросила она. – Ты где пропадал два дня?

– Похоронами Скрепина занимался, – сказал Вахтов. – И не шуми. Завтра появится новый губернатор и, возможно, потом я буду все время проводить дома.

Алиса была девушкой сообразительной, поняла, что дядю тревожит.

– Новому губернатору тоже понадобиться начальник охраны, никуда он не денется, – успокоила она Вахтова. – Ты только не навязывайся, пусть губернатор сам попросит.

«Дельный совет», – подумал Вахтов, взял себя в руки и успокоился.

Из печатного листка «Обыватель»

Мы понесли невозвратимую утрату. И нет слов, чтобы выразить боль и страдания от этой утраты. Все население Полянска вышло на улицы, чтобы проводить Семен Семеновича Скрепина в последний путь. По обе стороны проспекта его имени стояли горожане . Некоторые держали на плечах детей. Дети размахивали флажками с траурными лентами и выпускали в небо белые воздушные шарики. Все рыдали. Слезы градом катились по скорбным лицам. Пожилые люди, помнившие все деяния покойного генерал-губернатора, рыдали в голос. Звучал похоронный марш. Было грустно – народ прощался с целой эпохой…

7. Регент

Заседание правительства состоялось вечером. Из посторонних присутствовали только Вахтов и его ординарец, капитан Круглов. Для большей уединенности все спустились в подвал Дома правительства, зажгли свечи. Изготовленные из местного парафина, они сильно коптили. Копоть оседала на сводах подвала, создавая там черные узоры. По стенам метались длинные тени.

На повестке стоял один вопрос: кандидатура на должность губернатора.

Мямлин пребывал в скверном настроении. Вчера он поссорился с женой из-за её требования. А требовала Касандра пустяшную по её мнению вещь – сделать её первой леди губернии.

– Губернатором должен стать председатель правительства, – твердила она. – Упрись скалой, ни шагу назад, понял? Я уже новое платье купила к твоей инаугурации.

– Им всем плевать на мои притязания, – жалобно объяснял жене Мямлин. – Они Вахтову в рот смотрят. Пойми, он нас всех подавляет.

Касандра понять мужа не захотела: сунула ему носовой платок: «Высморкайся!» – и продолжала настаивать на своем требовании. Кончились их разногласия тем, что она не пустила мужа в постель.

– Я не отступлюсь. А ты выбирай: либо кресло губернатора, либо диван!

Мямлин так боялся Вахтова, что предпочел диван. Хотя понимал, что такой выбор ведет его брак к пропасти, у Касандры был упрямый характер.

Желая себя обезопасить заранее, он перед началом заседания посетил старшего майора:

– Господин Вахтов, прошу вас, ближайшего соратника губернатора, провести чрезвычайное заседание правительства.

– Ну что вы… После похорон Семен Семеновича мои полномочия кончились, – скромно заметил Вахтов. – Отныне я простой безработный.

Впервые в жизни Мямлин остался без мудрых советов генерал-губернатора и твердых указаний старшего майора. Даже Касандры не было рядом. О боже, боже, чашу эту мимо пронеси!..

– Но вы хотя бы будете присутствовать? – спросил, надеясь, что присутствие Вахтова немного образумит министров и хулигана Кукуева.

– Если пригласите.

– Не приглашаю, прошу!

Вахтов нехотя согласился посетить заседание правительства:

– Хорошо, посижу в уголке. Внимания не меня не обращайте.

Расстроенный Мямлин открыл заседание.

– У нас большие проблемы, господа, – вздыхая, неуверенно начал он. – Ждать помощи из столицы бессмысленно, там о наших бедах ничего не знают… – Говорил с паузами, перед высказыванием проговаривал фразу в уме и все посматривал на Вахтова. Но тот сидел неподвижно и отстраненно, словно изваяние. – В результате пропажи электричества губерния утратила связь со страной. Можно, конечно, послать гонца с донесением, но до столицы пять тысяч верст и горные перевалы. Пока он туда доскачет, пока вернется… А оставлять губернию без власти даже на короткое время нельзя; безвластие, оно хуже всякой революции. Мы просто обязаны срочно избрать губернатора; человека, не боящегося взять на себя ответственность за губернию. Пожалуйста, предлагайте кандидатуру. Можно свою.

В подвале воцарилась полная тишина. Члены правительства посматривали друг на друга, изредка откашливались и пили воду. Каждый готов был предложить себя, но не решался. Нет, не ответственность их сдерживала, – где это видано, чтобы губернатор за что-то нес ответственность?! – пугало желание любого коллеги повторить поступок Брута. Иными словами, воткнуть избранному губернатору нож в спину. Да и присутствие старшего майора сковывало.

Мямлин испытывал те же чувства, что министры. Но в отличие от них, точно знал, кто именно из присутствующих держит в руках нож, для него предназначенный.

Тягостное молчание затягивалось. Дальше молчать было нельзя. Мямлин решил провести опрос поименно. Желая задобрить «хулигана», выделив его из общей массы, обратился к Кукуеву.

– Для нас очень важно знать, что думает по этому поводу юстиция, – мягко сказал он.

– Сам думай. – Кукуев на дипломатический финт председателя не повелся, не простил Мямлину своего недавнего поражения. – Воспользуйся своим особым генотипом.

– У меня нет особого генотипа, – по-прежнему доброжелательно сказал Мямлин.

– Верно, у дураков его нет, – мгновенно согласился Кукуев.

Вахтов поморщился. В принципе он был не против хорошей потасовки, но она отвлечет министров от основной проблемы, а это его никак не устраивало.

– Простите, что вмешиваюсь, господа. Сейчас не время и не место для дискуссий, – сказал он. – У вас управленческий кризис, и вам нужно найти способ, как из него выбраться. Народ вам не простит медлительности.

Министры удивленно переглянулись: а причем тут, собственно, народ?

– Решает судьбу губернии не народ, а личность, – выразил общее мнение банкир Фигин.

– Наверняка в истории державы случались подобные кризисы. Пригласим ученых, выясним, как выбирались из таких передряг в прошлом, – предложил Замятин.

– Только не ученых! – воскликнул Загладин. – От них пользы, что с козла молока. Им бы только климат менять и планету по оси двигать.

– Народ, история, климат… – проворчал митрополит. – Пустое это, господа. Напоминаю, власть от Всевышнего. Не мы, а Господь выбирает властителя. Знак подает.

– А как мы поймем, что это знак? – спросил Замятин.

– Мы не поймем. А вот юродивый и увидит, и поймет, и объяснит. Через блаженных Господь говорит с нами. Юродивого пригласить на совет нужно.

Министры удивленно переглянулись.

– Владыко прав, – сказал Вахтов. – И вам ничем не помешает присутствие провидца.