Виолетта Лосева - Винтаж и рисунки на тему любви. «Ты так хотел, как я боялась. Интим. Безвиз. Ревю», «Сварщик и сольфеджио. Эротическая драма с элементами продакт-плейсмента»

Дмитрий Николаевич, как и Олег, был старше ее, и намного. Но если Олег, хоть в минуты близости давал ей понять, что ему нужна только она, то Дмитрий Николаевич не притворялся: он использовал ее для своих удовольствий, считая, что платит сполна.

С первого дня их, скажем так, неслужебных отношений, Оля поняла, что, будь на ее месте любая другая девушка, он вел бы тебя точно так же. Он никого не обманывал, он честно платил за свои удовольствия, и (как думала Оля), попадись ему на глаза какая-нибудь наивная дурочка, которая делала бы круглые глаза и возмущалась в ожидании настоящей любви, он просто не стал бы иметь с ней дела.

«Опытная» Оля считала, что он вел себя честно по отношению к ней. Дмитрий Николаевич ничего не обещал, а у нее хватало сообразительности не строить иллюзий. Он захотел прожить свои последние «золотые» денечки, ни в чем себе не отказывая. Пятидесятилетняя жена, конечно же, не могла проявлять столько прыткости в постели, на постоянную любовницу у него не было времени, случайные женщины удовлетворения не приносили, а Оля была всегда под рукой – можно было не выкраивать время среди заполненного до предела дня. Стоило только выглянуть в приемную и позвать:

– Олечка, зайди ко мне.

Оля брала блокнот и ручку и никогда точно не знала, для чего ее зовут. Так было удобно. Сотрудники, как им казалось, ни о чем не догадывались. А если и догадывались, то удивлялись, скорее, не тому, что происходит, а тому, что это началось недавно. Многие подозревали об их отношениях и раньше.

Попросив кого-нибудь «присмотреть за телефоном», Оля заходила в кабинет шефа и вопросительно смотрела на него – что на этот раз? Письмо? Задание? Или секс?

Если речь шла о деле, Дмитрий Николаевич кивал ей на стул (на почтительном расстоянии от себя) и говорил то, что нужно по делу. Записав или запомнив все, Оля выходила из кабинета.

Если Дмитрий Николаевич был настроен на любовный лад, то она торопливо шептал ей:

– Давай сюда, быстренько. Зачем ты опять в этой юбке? Через час придет человек из министерства.

Оля пыталась закрыть верь кабинета изнутри на ключ, но Дмитрий Николаевич отрицательно качал головой.

– Не запирай. Запертая дверь вызывает больше подозрений. Кто-нибудь сунется, и начнутся разговоры.

– А если кто-нибудь сунется и увидит?

– Не увидит. Вот почему я тебе говорю: надевай удобную одежду.

– Может мне сюда халат принести?

– Не шути, я тебе серьезно говорю.

Глаза у Дмитрия Николаевича становились масляными, а интонации – схожими с интонациями человека, который сидит в ресторане и говорит: «О, как вкусно!». Лицо его во время секса становилось отрешенным и злым, и, едва закончив свое дело, он быстро одергивал юбку на Оле, а потом неторопливо застегивал свои брюки, шептал что-то типа «хорошо, молодец» (при это, Оля не была уверена к кому или к чему обращено это его «молодец»), и, берясь за трубку телефона, удовлетворенно кивал ей на дверь.

Оля быстро приводила себя в порядок и выходила из кабинета.

«Оказывается, можно и так, – думала она, садясь за свой стол, – главное – не ждать, что тебе дадут больше, чем ты рассчитывала».

Иногда их занятия сексом прерывал «важный» звонок, и тогда Дмитрий Николаевич находил занятие для ее рук и губ, брал трубку и нарочито равнодушным голосом говорил по телефону. Случалось и так, что после разговора ему было уже не до нее.

Если им приходилось оставаться в офисе вдвоем после рабочего дня, на Дмитрия Николаевича после секса нападала болтливость. После того, как Оля (уже почти профессионально) выполняла свою «работу», он, как будто ничего не было, начинал рассуждать о текущих делах, о планах, о предстоящей поездке в Болгарию, о том, как ему нравится Оля и как ему с ней повезло.

Часто случалось так, что у Дмитрия Николаевича не было времени приглашать ее в кабинет в течение дня, и тогда он в краткие промежутки между деловыми встречами, выходил из кабинета и… не замечал ее вообще. Оля понимала, что это тоже – одно из правил игры. Он мог прикрикнуть на нее, сделать резкое замечание – одним словом делал все точно также, как до их сближения.

Однажды он спросил:

– Ты сейчас живешь еще с кем-то, кроме меня?

– Ну что ты! – Удивилась Оля. Наедине она говорила с ним на «ты».

– Только не сочиняй, пожалуйста. Знай, я – не против.

– Да?

– Лишь бы это нам не мешало. Подрастешь, кое-чему научишься, выдадим тебя замуж.

Оля скривилась.

– А ты что будешь тогда делать?

– Буду искать другую. А, впрочем, твой муж нам помехой не будет. Будешь зарабатывать хорошо. А чем ты тут занимаешься в рабочее время, его не коснется.

– Ты уверен?

– А ты себе умного мужа выбирай. Чтобы не брал дурного в голову. Чтобы не ревновал. Ты уже многому научилась. Да и тебе самой это нравится. Я же вижу.

– Да?

– Конечно! Это же всегда видно, когда женщине нравится, а когда она повинность отбывает.

«Ох, какие мы самоуверенные и самовлюбленные», – подумала Оля, но вслух сказала:

– И что тебе видно?

– Видно, что я тебе нравлюсь. Что ты всегда готова прийти ко мне. Ты же это делаешь не только из-за денег, правда?

– Конечно, – сказала Оля, ласкаясь к нему, – я так к тебе привязалась! Не знаю, как я раньше жила без тебя.

– Только не сочиняй, – оборвал ее Дмитрий Николаевич, – Мне твои сказки не нужны. Только об одном тебя предупреждаю – ни с кем из наших не связывайся. Спи с кем хочешь и где хочешь, только не здесь. Узнаю – вылетишь с работы, да так, что тебя уже никуда вообще не возьмут.

– Да я и не собиралась.

– А я не буду ждать, пока ты соберешься. Поняла? Не хватало еще, чтобы эти пацаны мне вслед из-за тебя хихикали.

– Ну что ты?

– Заруби себе на носу. Узнаю – потеряешь все.

– Да никогда. Поверь. Мне никто не нужен, кроме тебя.

– Не болтай.

Дмитрий встал и подошел к окну.

– Я хочу еще одного секретаря взять. Девочку, чтобы тебе помогала.

– Зачем?

– Ну, когда ты занята со мной, приемная не работает. На звонки никто не отвечает. Попросишь кого-то, у них своих дел хватает. Пусть придет девчонка, выучит телефоны, будет чашки мыть.

– Не надо.

– Что такое?

– Я справляюсь.

– Я решил и мнения твоего не спрашиваю. Хочу тебя разгрузить. Я уже сказал ребятам, чтобы искали кого-то.

– Я прошу тебя, не надо.

Дмитрий Николаевич удивленно приподнял ее подбородок.

– Чего ты боишься?

– Вот еще! – Оля отвернулась, – Мне бояться нечего. Хочешь – бери. Только…

– Что? Говори конкретно.

– Ты сам говорил, что штат расширять не надо. Ты сам говорил, что случайных людей мы не берем. Только по рекомендации. Ты сам нас учил, что информация утекает быстрее, чем кадры.

– Я и не собираюсь брать кого-то с улицы. Я сказал ребятам, чтобы привели кого-то из знакомых.