Виктор Колюжняк - Девушки, которые решают

А Янка решила, что лично ей как раз хочется.

Штакетник покосился, хотя прошло всего лишь несколько месяцев. Янка очистила от снега памятник и с удивлением узнала, что Бричикова звали Иван. Нет, на самом деле когда-то она это знала, но привыкла называть его по фамилии и забыла.

– Дурацкое у тебя было имя, Бричиков, – сказала она.

Янка положила на снег одинокую белую лилию. Бричиков никогда не говорил, какие любит цветы, но его одеколон, по мнению Янки, пах именно лилиями.

Щеки мёрзли. Стянув перчатку, она провела по ним пальцами и нащупала корочку льда. «Я плакала», – подумала Янка. – «Наконец-то».

Знак был твёрдый, сделанный из железа. Надпись на нём сообщала, что до ближайшей остановки пятьсот метров. Янка ударялась в знак головой и твердила: «Вспоминай! Вспоминай! Вспоминай!».

Три месяца её жизни куда-то делись. Пропали и растворились. Раньше ей было всё равно, но сейчас она решила вспомнить. Ради Бричикова.

– Ыыыыы , – говорит Янка, пытаясь вдохнуть. – Ыыыыыаааауууу.

– Крепко дерёт, да? – спрашивает грязный мужик, забирая у неё кружку. – Но зато согрелась. А сейчас ещё больше согреешься.

Он начинает расстёгивать штаны, но торопится и никак не может справиться. Янке смешно, и она себя не сдерживает.

– Заткнись! – злится мужик.

– Пошёл ты…

Резкий удар по щеке. Что-то солёное во рту. Внутри просыпается злость.

Янка хватает мужика за грудки и смотрит ему в глаза. «Всё!» – выдыхает она.

И всё.

Мягкие знакиона вставляет в каждый глагол, не утруждая себя проверкой.

– Голубушка, – говорит доктор, забирая у неё бумагу. – Голубушка, если у вас проблемы с орфографией, это не значит, что вам нужна помощь врача.

Доктор смеётся, и Янка смеётся вместе с ним.

– А вы клёвый, – доверительно говорит она.

– Знаю, – отвечает доктор. – А теперь можно я вернусь к работе? Насколько я понял, с вами всё нормально.

– Хорошо, – говорит Янка. – Просто люди вокруг твердили, что я больная.

– Завидовали, – усмехается доктор. – Здоровье у вас, дай бог каждому.

Янка выходит из больницы и идёт дальше. Просто так. Надо же что-то делать.

Эклер она берёт, когда продавщица отворачивается. Люди подсознательно хотят, чтобы у них что-то украли и сами создают возможность. Надо только разглядеть и воспользоваться.

Янка и пользуется.

Она бредёт, откусывая по чуть-чуть, и размышляет, где сегодня переночует. Вариантов много. Все квартиры города. Нужно только попросить сказать «А». Вот только расколдовывать назад Янка не умеет, а потому, уходя, говорит: «Живите, как обычно». Хотя многие и без этого так живут.

Неожиданно из пустоты выныривает серый человек и останавливается рядом с ней. И Янка не помнит, куда она идёт и зачем ей эклеры. Зато вспоминает, что Бричиков мёртв.

Пакостно.

« Юность окончена», – подумала Янка.

Она не знала, какой вывод должен последовать за этой фразой. Может, и никакого. Сидела на остановке, мёрзла и ждала автобус. Вокруг мёрзли другие люди, но Янке не было до них никакого дела.

Юность окончилась, и автобус, который ждала Янка, должен был отвезти её во взрослую жизнь.

«Если красный – всё будет хорошо. А если синий – плохо», – загадала Янка.

Автобус оказался серым, и она этому не удивилась.

Янка старательно рисовала последнюю букву. Окончив, критически её осмотрела, но осталась довольна. Рядом она изобразила штакетник, табличку и лилию на снегу.

Сидя на кровати в гостинице, Янка меланхолично перелистывала страницы и смотрела.

Напротив «А» – пустые глаза. Напротив «Б» – обнажённая девушка. «В» – могила с крестом…

Дойдя до последней страницы, Янка заплакала. Неожиданное осознание всего того, что она сделала, вся её недолгая история, уместившаяся в тонкой тетради, ударили тараном, сломав выстроенную стену безразличия в один момент.

Это был очень долгий урок, ценой во множество жизней. И теперь надо было сделать правильные выводы.

«Главное, чтобы не зря. Чтобы Бричиков и другие не зря…»

1

Двенадцать часов. Дана отложила хронометр – пора начинать.

– На пустынном берегу моря стоит женщина и держит в руке человеческий палец. Больше на берегу никого нет, но в море находится мужчина без пальца. Что здесь произошло?

Дана замолчала и оглядела аудиторию, чувствуя, как нарастает интерес.

Пожилая семейная пара принялась что-то шептать друг другу. Три подростка разом убрали телефоны в сторону и наконец-то посмотрели на Дану. Серьёзный молодой человек в очках достал из портфеля ручку и блокнот и начал записывать. Средних лет женщина отложила в сторону вышивку и чуть склонила голову, прислушиваясь.

Жаль, конечно, что их лишь семеро, однако в последнее время к Дане редко приходило больше десятка. Да и так много, если честно, только по праздникам или выходным.

Мало интереса, мало внимания и, как следствие, мало сил, чтобы это внимание поддерживать, а интерес пробуждать. Замкнутый круг, выхода из которого Дана пока не нашла.

Тем временем один из подростков поднял руку:

– Мужчина в море живой?

– Да, живой.

– На берегу ночь? – спросил его приятель.

– Это не имеет значения.

– Женщина сама отрезала этот палец? – а вот и пожилая пара подключилась.

– Нет, не сама.

– Палец ещё можно пришить обратно? – вновь первый подросток.

– Это не имеет значения.

– Мужчина в море плывёт к берегу? – спросил молодой человек в очках.

– Да, плывёт.

Вопросы на секунду прекратились. Пауза для размышления, которая вдруг наступала для всех и сразу, была привычна, но сейчас пауза требовалась и самой Дане. Лёгкое покалывание в сердце, начавшееся минуту назад, всё нарастало и не давало сосредоточиться. Приступ слабости, наступивший следом, оказался ещё заметней – вдруг закружилась голова и захотелось присесть.

– Мужчина в море, он счастлив, что остался без пальца? – спросил молодой человек в очках.

– Да…

Дана хотела выделить этот важный факт интонацией, но получился хрип. Ком в горле, язык ворочается еле-еле. Да что с ней такое, в конце концов?!

– Да, он счастлив. Это правильный вопрос, – тем не менее удалось продолжить фразу.

Вновь пауза. Дана незаметно сделала пару шагов назад и опёрлась рукой на стул. Стало чуть легче, и в груди колоть перестало. Однако ком в горле никуда не исчез, и приходилось до рези напрягать глаза, чтобы разглядеть собравшихся.

Подростки вновь склонились к телефонам. Пожилая пара сидела со скучающим видом. Женщина взялась за вышивку. Молодой человек протирал очки.