Сергей Сергеев - Euthanasia. Цикл историй

– Есть проблемы, которые решить невозможно. Точнее, я думаю, что нет проблемы, которую невозможно решить, но кто-то знает решение, а кто-то нет. Например, у тебя есть проблема, и ты не можешь её устранить, но кто-то другой, к примеру я, может. Поэтому ты, не в состоянии справиться с ней, решаешь умереть, ибо это всяко лучше, чем гнить и продолжать свое жалкое существование.

– Тоже верно, но это не говорит о силе, потому что он, все-таки, не смог. Он собрался умереть, потому что ему плохо, и он не в силах взять себя в руки.

– Как знать… – вздохнув, сказала она.

Держа между пальцами сигарету, я поднес ее к губам. Прижав фильтр между губами, я поднес к кончику сигареты зажигалку и, движением пальца, подкурил ее.

– Брови не сожги, – не отводя от меня взгляда, сказала девушка.

– Не сожгу, – из-за сигареты во рту невнятно ответил я.

Наполнив рот дымом, я, немного подержав его внутри, выдохнул.

– Ты не умеешь курить, – подметила она.

– То есть?

– Дым нужно вдыхать в лёгкие, – затянувшись и открыв рот, она сделала глубокий вдох. – Вот так, – выдыхая, сказала девушка.

Я, посмотрев на то, как она это делает, решил повторить.

Медленно затягиваясь, я наблюдал, как кончик сигареты становится ярче. Снова наполнив рот дымом, я, как показывала девушка, слегка приоткрыл его и сделал глубокий вдох: я почувствовал, как густой дым плотно окутал мои лёгкие, глубоко впитываясь в них. Затем, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закашлять, я выдохнул остатки дыма. Он вырвался из моего рта, оставив неприятный вкус. Внезапно я почувствовал, как небольшое давление ударило мне в голову. Вокруг меня все закружилось и мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание.

– Твою мать… – опустив голову, оперевшись рукой о перила моста и прикрыв ладонью лицо, тихо сказал я. – Это нормально?

Девушка слегка засмеялась.

– Да. Это из-за того, что ты никогда раньше не курил. Даже у меня, когда я долго не курю, после первой сигареты начинает кружиться голова.

– И тебе это нравится?

– Что именно?

– Курить.

– Да, я ведь курю.

– Почему?

– Не знаю, просто нравится. Иногда это успокаивает, иногда это создаёт приятную атмосферу, а вообще просто зависимость.

– Пыталась бросить?

– Нет, мне же нравится.

– А как же здоровье?

– Я, вообще-то, умирать сейчас собралась. О каком здоровье может идти речь?

– Ну ты же не с самого рождения хотела этого, в самом деле.

Смеётся.

– В общем, я об этом не думала. Мне просто нравится курить, и всё тут.

– Пить, я смотрю, тоже.

– Ещё бы! – выставив большой палец, подтвердила девушка.

– На флейте сыграешь?

– Я, по-твоему, Ясуо-плеер?

– Просто похожа на него.

– Да чем это?

– Ну, для начала, ты так же падка на алкоголь и у тебя почти такой же хвост, как у него.

– Да ну? – девушка подняла глаза вверх, осторожно щупая пучок на голове.

– У тебя так же, как и у него, оголена талия и такие же смешные штаны. Ты косплеер?

– Да ни разу! И вообще, чем это тебе мои штаны не угодили?

– А какому нормальному человеку нравится хоть что-то, что связано с Ясуо?

– Что, ты такой неумёха, что тебя любой Ясуо-плеер заставляет написать «ff» на пятнадцатой?

Прямая пощёчина!

– А вот и нет!

– Может и жалкого хомяка боишься?

– «Жалкого хомяка»?! Да это исчадие ада! Самый что ни на есть сатана, только компьютерный!

– Но он же милый. Маленький грибник.

– Любишь грибников?

– Люблю грибы.

– Грибы?

– Ну, те, которые Нил Патрик Харрис рекламирует.

– Врата Эдема для тебя закрыты!

– Пф, когда я ем грибы, в этом твоём Эдеме я с Иисусом чечётку танцую, так что.

– Не знаю какое тут «так что», но разве ради грибов Иисус страдал?! И вообще, змей искуситель, видимо, твой близкий родственник.

– Назвал меня змеёй?!

– Тебе больше нравится Мия или Кассиопея?

– Мия красивая и миленькая, так что… Кстати, – оборвав фразу, сказала девушка. – Как твое имя?

– Ренс.

– Приятно познакомиться, Бенз, я Роза.

– Роза, нельзя называть людей названиями марок автомобилей, меня зовут Ренс.

– Прости, оговорилась. – показала язык.

– Нет, ты специально.

– Оговорилась. – сделала щенячий вид, прижав воображаемые ушки.

– Не специально?!

– Мяу.

– Кошечка?!

– Мы, вообще-то, не персонажи из Цикла Историй, и ты не Арараги, как и я не Хачикуджи.

– Но ведь это ты начала!

– Да, но виноват ты, – ударила молотком судьи по специальной подставке.

Моментальный приговор!

– Думаешь, читателю понравится, что мы прибегаем к никому непонятным отсылкам? Ладно, если это будет человек, который знаком с творчеством Нисио Исина, но что, если это будет читать кто-то другой?

– Я сомневаюсь, что вообще хоть кто-то будет это читать.

– И правда, кому захочется читать про двух самоубийц, которые не могут поделить место для суицида,

– сделав глоток вина и закрепив его последней затяжкой, заключила Роза.

Я обратил внимание на то, как Роза потушила окурок об перила моста и положила в полупустую пачку.

– Ну, мне кажется, что подростки часто подобным интересуются.

– Почему именно они?

– Они любят придумывать себе диагнозы и делать вид, как будто они в депрессии.

– Может у ребенка и правда проблемы.

– Не исключаю. Но зачастую это всё для показухи. Ну, я так думаю.

– Не редкость, когда у детей в семье проблемы из-за тех же родителей.

– А есть те, у которых всё хорошо, но они всё равно страдают этим бредом.

– Откуда ты знаешь, всё ли у них хорошо?

– Из личных наблюдений, так сказать.

– Тоже мне, наблюдатор. Ты не думал, что подростки просто более чувствительны и уязвимы к этому?

– Просто когда ребенок говорит, что он в депрессии и хочет умереть, или, более того, говорит всем друзьям, что сегодня он покончит с собой – это выглядит смешно.

– Что смешного в том, что человеку плохо?

– Это было бы грустно, не будь так смешно. Ни один самоубийца никогда открыто не заявит о том, что собирается умереть.

– Спорно. Таких случаев полно.

– Относительно случаев, когда они об этом молчат – мало. Отсюда и можно сделать вывод, что в большинстве своем самоубийцы молчат. Вот ты, к примеру, сказала кому-нибудь?

– Нет, конечно.

– Вот и я тоже.

– Ладно, может, ты и прав.

Может, потому что мне просто некому говорить?

– Расскажешь о причине?

– Причине моего депрессивного настроения и желания наложить на себя руки? – игриво спросила девушка.

– Да.

– Ну… Меня не устраивает такая жизнь.

– В смысле?

– Ну, вся эта система.

«Система»? Неужели она одна из тех, кто во всём винит «систему»?

– Знаешь, из множества других сценариев развития человечества мы выбрали именно этот. Конечно, не самый худший, ведь все могло остаться на том уровне, когда рыжих женщин с прекрасными зелёными глазами сжигала Инквизиция, а чуму лечили наличием в доме пауков, но он, откровенно говоря, не самый лучший, и в этом не самом худшем и не самом лучшем мире я жить не хочу. Не хочу питать огромного монстра своей кровью, чтобы он стал ещё больше.