Любовь Москалёва - Записки уродины

– О-о, – застонала Дашка. – Подвольский! Мерзкий тип!

– А выглядит ничего.

– Жэка, поверь мне, гад ещё тот! Карьеру делает – по головам идёт. Принципов никаких. Женщин вообще ни во что ни ставит.

– Что мальчиков любит?

– Нет. Не в том смысле. Он женщин просто использует для своих целей, а при случае так ославит – только держись!

Словно почувствовав, что мы говорим о нём, Подвольский бросив напоследок пару фраз своему собеседнику, направился к нам.

– Спасайся, кто может! – охнула Дашка и поспешила скрыться в толпе гостей.

Завидев бегство моей собеседницы, Подвольский притормозил у столика с напитками. Без Дашки я для него не представляла никакого интереса.

Мне стало скучно.

Где мои друзья?

Леха стоял в компании солидных мужчин. У них, видимо, протекала дискуссия на темы, мало интересующие женщин, поэтому тех в радиусе трех метров не было ни одной. Леха держался достойно. Вписался, как там и был!

Ксюхи не было видно нигде, а вот Кира, тоже скучала. Она прохаживалась среди гостей, время от времени, перекидываясь с ними односложными репликами. Я подошла к ней.

– Скучаешь?

– Согласись, подготовка и ожидание праздника, иногда бывают интереснее самого праздника, – вздохнула Кира.

– А где Ксюха? – поинтересовалась я.

– В саду, – зло бросила Кира и отошла от меня.

Странно! Кира и Ксюха редко ругаются. С чего бы Кире так себя вести?

Я решила, что и мне пора прогуляться.

Среди гостей, расположившихся в саду, Ксюхи не было видно. Наверное, Кира что-то перепутала. Ну и ладно.

Возвращаться в душное шумное помещение совсем не хотелось. Да и зачем? Я там никому не нужна, и мне с ними скучно.

Я решила пойти к озеру.

Сначала голоса захмелевших гостей заглушали природные звуки, но чем дальше я уходила от дома, тем всё больше и больше попадала под очарование летней ночи. Скука развеялась, как дымок от сигареты и улетела куда-то наверх, прямо к звёздам. Они тут потрясающие! Они такие огромные и яркие, что, кажется, каждая из них, как прожектор, отбрасывает свой луч на землю. Эти лучи, будто золотые нити, причудливо связали землю и небо. Не разбирая дороги, я иду через сад, раздвигая, словно ветви деревьев, эти звездные нити.

Наверное, я слишком много выпила.

Ну и пусть! Зато мне так хорошо в этом звездном кружеве!

Стараясь не спугнуть охватившее меня состояние блаженства, я почти на цыпочках подошла к стоящей неподалёку укромной беседке и присела на ступеньки.

Звуки, долетавшие оттуда, всё испортили. Внутри кто-то стонал и сопел. Там в тёмной беседке ожесточённо занимались сексом! Звучало это совсем не так красиво, как в эротических клипах.

Стало противно! Я встала и, не таясь, топая, как носорог, пошла к озеру.

Я знаю, кто там был.

На полу беседки, валялось скомканное платье, а на верхней ступеньке – одинокая туфля с левой ноги. Наверное, Ксюхе, они сейчас не очень нужны, у неё есть дела поважнее!

* * * * *

Земля ещё хранила тепло.

Я сидела на берегу озера, зарывая ступни босых ног в песок, а потом, быстро шевеля пальцами, освобождала их. Глупое занятие, бессмысленная трата времени, но я, как заведенный механический заяц, делала это снова и снова. Тупые монотонные движения помогали мне сосредоточиться. Мне было необходимо хорошо подумать, а сейчас это было сложно. Голова была тяжёлой и как будто чужой. Это алкоголь, или мои невесёлые мысли легли на меня тяжким грузом?

Зачем Ксюха это сделала? Ведь это подло! Сейчас, когда Максу так тяжело, её поступок, словно удар ему в спину.

Бедный Макс! Он всегда любил её, ещё со школьных лет. За что только?

А Ксюха?

До сегодняшнего вечера я думала, что она тоже любит Макса. А она!

Интересно, а с кем она там?

И почему? Ей что плевать на Макса?

А может быть, это был просто мимолетный порыв? Просто животное желание? Просто секс?

Все равно гадко!

Впрочем, что я-то об этом знаю. И узнаю ли? Мне почти двадцать лет, а я целовалась всего несколько раз, и то, шутя, когда играла в разные тайные подростковые игры.

У меня за спиной послышался какой-то неясный звук. Я оглянулась.

Приближающийся темный силуэт, постепенно обретал подробности, и скоро я узнала, кто нарушил моё уединение.

Подвольский.

Пьян.

Что-то бормоча, он опустился рядом со мной на песок.

На меня он не глядел, словно и не заметил, что рядом с ним, кто-то есть. Он ещё какое-то время вздыхал и бормотал, а потом неожиданно положил руку на моё колено, по-прежнему глядя на озеро.

Я испугалась, но его руку не убрала.

Меня вдруг захватило такое неодолимое любопытство, что вся кровь, которая текла во мне, хлынула к плохо соображающей голове. Я хочу! Я хочу знать, что же ЭТО такое! Почему ЭТО имеет такую власть над людьми? И я узнаю это прямо сейчас!

От Повольского воняло потом и водкой, а мне было больно и противно.

Дура! Зачем я это сделала?!

Чтобы отвлечься, от сопящего Подвольского я опять уставилась на звезды, и постаралась отрешиться от всего происходящего. Кажется, мне это удалось, потому что через какое-то время мои ночные спутницы затеяли на небе странный танец. Сначала они плавно двинулись по кругу, потом быстро-быстро закружились и понеслись мне навстречу, а потом слились в один мощный поток ослепительного света и тепла. Я зажмурилась и растворилась в их ласковом огне.

Когда я открыла глаза, полусогнутый Подвольский нетвердой пьяной рысью, одной рукой поддерживая расстёгнутые штаны, убегал с места преступления.

Беги, беги, урод! Нужен ты мне очень!

Я опять уставилась на звезды. Сожаления не было, и мыслей тоже… потом… всё потом… Я шумно через нос втянула в легкие прохладный влажный воздух и с удовольствием, прикрыв глаза, выдохнула его.

– Развлеклась? – услышала я над собой резкий голос.

Я подскочила как ужаленная.

У меня за спиной стояла Ксюха. В платье, но босиком. Туфли она держала в руках. Она подошла и присела напротив меня на корточки.

– Ну, и как? Понравилось? – усмехнулась она.

– Ну… – смущенно протянула я.

– Да понравилось! Вижу!

Она продолжала ухмыляться, но её что-то беспокоило.

– Слушай, подруга, давай заключим договор, как баба с бабой. Ты меня не видела, а я тебя. Согласись, зачем нам огласка. Останемся белыми и пушистыми! Лады?

– Лады, – охотно согласилась я.

Я бы предпочла, чтобы вообще никто не знал о случившемся, но раз уж так получилось, то лучше заключить перемирие. Если всё вылезет наружу, то Ксюхин загул взволнует только Макса, а вот по мне пройдутся всё. Потопчутся, как стадо слонов.

Мне это надо?

* * * * *

– Ну, так ты идешь, или нет?

– Да, сейчас.

И зачем я только согласилась? Сумасшедшее желание хоть часок побыть рядом с Максом, кажется, лишает меня последних крох рассудка. Когда я согласилась пойти с ним в больницу к Мишелю, я совсем не думала о последствиях. Опомнилась я только на лестнице, перед входом.