Наида Баширова - Начать сначала

Он, конечно, не ответил. Мне бы тоже помолчать, но я уже не могла остановиться.

– Ладно, эти трое были убийцами. А остальные? Лес рубят, щепки летят?

Он равнодушно пожал плечами.

– Им просто не повезло. Они оказались в ненужное время в ненужном месте. Хотя… Уверен: если покопаться, то и в их биографиях что-нибудь да найдется. Даже в биографии Симы – твоей компаньонки, как ты ее называешь. Ты в курсе, что она убила собственного мужа и отсидела четыре года в тюрьме?

У меня от удивления чуть глаза на лоб не полезли.

– Что?! Сима? Откуда это тебе известно?

– Мне много чего известно. Кстати, почему ты удивлена? Приятной эту особу даже с большой натяжкой назвать было нельзя.

– Я удивляюсь не тому, что она оказалась убийцей, – все еще растерянно произнесла я. – Странно, что мой свекор приставил ее ко мне, не наводя предварительно справок о ней.

– А ты уверена, что он их не наводил? Он не мог не знать некоторые факты ее биографии. Может, потому и приставил?

И все-таки я ничего не понимала. Как мог мой свекор, зная прошлое Симы, приблизить ее к себе, впустить в свой дом? Какую цель он преследовал? Надеюсь, он не хотел избавиться от меня – из всех членов семьи Арсеньевых он единственный относился ко мне благосклонно. Или мне это только казалось? Впрочем, если не Симе суждено разделаться со мной, то это наверняка сделает мой недавний любовник.

– Что ты намерен сделать со мной? – спросила я напрямик. – Такие, как ты, не оставляют свидетелей.

– Я еще не решил, – откровенно коварная улыбка тронула его губы. – У меня еще есть время подумать. – Некоторое время он наблюдал за мной взглядом, который я не могла понять. – Кстати, когда ты догадалась, что я причастен к взрыву?

– Смутные догадки появились еще вчера, – неохотно проговорила я, – а сейчас, услышав утренние новости, я поняла, что мои подозрения были не беспочвенны.

– И все же, что навело тебя на мысль, что я имею отношение к взрыву? – Теперь он смотрел на меня с искренним любопытством.

– Ты сразу показался мне подозрительным. – Я поймала его недоверчивый взгляд, пожала плечами и продолжила: – Ты менялся как хамелеон, то был абсолютно незаметен, черты лица какие-то стертые, незапоминающиеся. Попроси кого-нибудь в том же автобусе описать тебя – и никто не смог бы сказать ничего определенного. В следующую минуту ты становился интересным молодым человеком. Суровое обаяние, мужественная улыбка и тому подобное. Даже ростом как будто становился выше и шире в плечах. А то превращался в весельчака-балагура, не очень умного, простодушного и бесхитростного. Ты молниеносно менял одну личину на другую, но при этом был странно напряжен, словно чего-то ждал. Иногда тебя выдавали глаза. Вот как сейчас. Беспросветная тьма, которая поглотит любого, кто будет так неосторожен, что взглянет в их глубину.

– И это все? – Он криво усмехнулся. – Мелодраматическая чушь.

– Нет, не все, – покачала я головой. – Еще твой рюкзак. Ты слишком бережно с ним обращался. Один из пассажиров попытался отодвинуть его ногой, и ты просверлил его таким взглядом, что тот сразу убрал ногу. По тому, как ты втащил его в салон, было заметно, что он очень тяжел, а ты так нежно обращался с ним, словно в нем был воздушный шарик, который от малейшего прикосновения может лопнуть. И ты ни разу за всю дорогу не открыл его, не покопался в нем, что должен был сделать, если в нем находились вещи, которые обычно берут с собой в дорогу. Ты не брал рюкзак с собой, когда выходил на стоянках, но я замечала, что краем глаза ты постоянно следишь за тем, на месте ли он. Ты не отходил далеко от автобуса, маячил все время рядом.

– Может, в нем лежали золотые слитки?

– Я так и подумала вначале. Но на последней стоянке ты вдруг позабыл о своем рюкзаке с «драгоценным» грузом и увлек меня с собой в яблоневый сад, откуда автобус не был виден.

– Желание остаться с тобой наедине, кажется, отшибло у меня последние мозги.

Я невесело рассмеялась.

– Ты увел меня подальше не только ради моих прекрасных глаз. Ты знал, что автобус должен отъехать через двадцать минут. Ты ждал, когда пассажиры вновь займут свои места. Мы немного сбились с графика, запаздывали, и водитель наверняка торопил пассажиров, убеждая, что пора отправляться в путь. Мы единственные, кто не слышал его, потому что находились далеко от автобуса и вне поля зрения водителя. Я сказала тебе, что нам надо поторопиться, но ты не позволил мне уйти, задержал еще на несколько минут. Мы вышли из своего укрытия, когда время уже вышло, и ты наверняка знал, что все пассажиры находятся в салоне. Только Сима ждала нас возле автобуса, но ты помахал ей рукой, и она, успокоенная, тоже поднялась в салон. Но вместо того чтобы поспешить, ты замедлил шаг, вытащил из кармана что-то похожее на мобильник, стал нажимать на кнопки – и тогда раздался взрыв. В новостях передали, что взрывчатка была установлена под передним сиденьем. Получается, что там, где сидел именно ты. Если бы ты был ни при чем, то стал бы дожидаться полиции и «скорой помощи», но ты поспешил уйти с места происшествия. И «девятка», на которой мы приехали сюда, не была угнана, не так ли? Ты заранее оставил ее там, на дороге. И ключей в зажигании не было. Ты незаметно извлек их из кармана брюк.

Только выложив все это, я запоздало подумала, а стоило ли раскрывать все карты. Не лучше ли было выставить себя дурочкой, сделать вид, что ни о чем не догадываюсь и только счастливый случай позволил нам остаться в живых, не погибнуть вместе со всеми?

Некоторое время Марк смотрел на меня изумленными глазами, а потом весело рассмеялся. Но мне было не до смеха, и я настороженно наблюдала за ним.

– А еще говорят, что красота и ум – две вещи несовместимые.

– С чего ты взял, что я умная? – вздохнула я. – Если бы я была умной, то молчала бы в тряпочку, а не выкладывала свои соображения человеку, которому ничего не стоит отправить к праотцам целую кучу людей.

– И, тем не менее, ты очень наблюдательна. Что мне теперь с тобой делать? – Его губы все еще улыбались, но выражение глаз изменилось. В них снова была непроглядная тьма. По спине пробежал мороз. Я поежилась словно от озноба, хотя в комнате было тепло, даже немного жарко.

– Раз ты столько сил приложил к тому, чтобы я осталась жива, может, не имеет смысла убивать меня сейчас? Вспомни: ты сам говорил, что нельзя губить такую красоту.

– Говорил, – кивнул он, противно ухмыляясь. – Но, как ты справедливо заметила, я не из тех людей, которые оставляют свидетелей.

– Да, «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». Недолго я праздновала свободу, – пробормотала я.

– Жаль, конечно, но ты ведь умница и должна понимать: я не могу рисковать. Откуда мне знать – может, я за порог, а ты тут же побежишь в полицию?