Разалия Третьяк - Фатальный выбор. Властелин. Бухгалтер. 90-е, Орлы стаями не летают, но гнезда строят парами…

Очень быстро нашла работу.

– Знаешь, Крис, в нашем институте объявили самоокупаемость, организовали что-то вроде некоммерческого сообщества. – возбужденно шептала в трубку подруга, секретарь кафедры. Главным у них Малиновский!

Это был реальный шанс. Профессор Малиновский был давний враг-оппонент ее бывшего шефа. Невысокого роста, слегка седеющий, но не старый, даже презентабельный Георгий Николаевич принял Кристину благодушно.

– Знаете бухучет? – близорукие глаза председателя смотрели сквозь линзы респектабельных очков скорее отрешенно – равнодушно. Темно-синий «научный» пиджак, классические в тон, чуть помятые брюки. Немного оттопыренные «коленки» и слегка засаленные отвороты рукава выдавали «старость» костюма.

Им нужен сотрудник, а профессор никогда не нанимал работников- он «червь науки», а не коммерсант.

Но все же с любопытством рассматривал молодую женщину. Рыжие кудри собраны в элегантный пучок. Кошачьи глаза слегка подведены, губы тронуты легкой помадой. И держится уверенно. Темно-зеленый брючный костюм идеально подчеркивает соблазнительные изгибы.

«Хороша» – «губа не дура, однако у Назарыча» – удовлетворенно подметил про себя. И немного польстило, что теперь такая красотка будет радовать его глаз ежедневно. А то, что сработаются, не сомневался. Профессор был не такой самовлюбленный и любвеобильный и умел ждать.

Прозвучало утвердительное «да!».

– Ваше рабочее место – несколько сухо показал на коричневый стол в углу кабинета и ушел по своим ученым делам.

– Амалия завтра должна быть в Казани! – голос Сылу был резкий и жесткий. Впрочем, как всегда.

– Кызым, она зуб залечить уехала, к Гуле в Такталачук. Поздно уже, ночь скоро, да и гроза похоже будет, – Сара попыталась защитить внучку.

– Ничего не знаю, чтобы была дома! Сылу раздраженно повесила трубку.

Сара задумчиво взглянула на белокурую головку Сонечки, поправила лоскутное одеяльце на коленях, и стала набирать номер своей деревенской невестки.

Гора Телекей недалеко от села Актаныш даже днем возвышается грозной стеной.

В лиловую темень Амалия ехала в самом сердце чудовищной грозы в бульдозере «К-700». Не предполагая, что именно так начинается ее путь к профессиональному Олимпу, вершину которого украшала корона «Главный бухгалтер».

Сидела в высокой кабине «железной лошадки». Булат вел агрегат уверенно и тянул под нос какую-то заунывную татарскую песню, возможно сожалел, что согласился на ночную поездку.

В селе с прабабушкой оставалась полуторогодовалая дочь.

Мама потребовала немедленного возвращения в Казань – нашлась работа. А она была очень нужна. Амалия недавно пережила развод с мужем и к бабушке приехала «зализывать раны». Деревенский дом был единственным Местом Силы для женщины, своеобразной тайной пещерой, где чувствовала себя в полной безопасности. А восстановить душевную мощь для нее сейчас было делом жизни.

Сверкающая молния выводила причудливые зигзаги. Перед взором раскрывалась короткая непутевая жизнь. Словно в калейдоскопе менялся рисунок черного неба, услужливо сортируя воспоминания.

Первый образ, который вспомнила – ей 10 лет.

Отец ушел из мира очень рано. Мама всегда была на работе и вскоре переехала в Казань, через три года забрала своих девчонок в столицу. Сестренки выросли с бабушкой – эбекей, как ласково звали деревенские татары. Не просто «эби» – бабушка, а именно эбекей – бабулечка, трогательно нежно и певуче.

Экстравагантная бабушка, назвала свою младшую дочь татарским именем Сылу – значит красавица. А любимых внучек —майских погодков, окрестили редкими в семидесятые даже для русских, именами – Майя и Амалия. Эбекей словно чувствовала, что девочки в татарской деревне не задержатся.

Мама для Амалии была неким эфемерным существом, такая призрачная и недоступная за высокой пеленой туманных цифр. В детские секреты девчонка посвящала только эбекей, с ней же делилась тайными мыслями и желаниями.

Долгими зимними вечерами бабушка усаживалась на резной деревянный сундучок и тихонько напевая начинала прясть. Веретено словно волшебная палочка в руках эбекей из мотка овечьей шерсти выводило тонкую серую нить. Амалия завороженно смотрела- бабушка казалась сказочной феей, случайно оказавшаяся на планете, чтобы увезти малышку в яркую цветочную страну грез. Даже морщины на любимом лице были насквозь пропитаны загадкой. Эбекей улыбалась себе, внутренний свет озарял каждое ее движение. Бабушка прожила очень интересную жизнь, успела родить детей и почти их всех потерять на дорогах судьбы, но никогда ее личная трагедия не затрагивала близких, любила жизнь, искренне и радостно проживала каждый свой день. Эбекей ведала тайны мироздания и с удовольствием делилась с любимой внучкой.

Придумывала-рассказывала сказки об отважных добрых принцах и красивых принцессах, богатствах золотых дворцов, шепотом доверяла секреты сил трав и кореньев. Амалия нередко завороженно слушала эбекей, и там же на коврике подле веретена засыпала бархатным сном.

– Уснула наконец – Сара нежно подняла правнучку на руки и бережно уложила в теплую от затопленной печки постель. У старой женщины было двенадцать детей и уже четырнадцать внуков, любила и баловала всех, но только маленькая Амалия сумела по-особенному растопить сердце строгой бабушки. Словно незримая нить тянулась из серебряной прялки соединяя души.

– Мечтай и действуй, моя малышка! Ты обязательно взлетишь высоко! – эбекей заглянула в бездну будущего и загадочно улыбнулась.

Семья экономистов – не только мама, но и родной дед, покойный муж эбекей, работал бухгалтером. Многочисленные дальние и недальние родственники – дяди и тети трудились ревизорами, финансистами.

Девочка любила риск.

– Что это значит? – эбекей сурово смотрела на первоклассницу, – почему снова с ошибкой?

В тетради по математике нахватала троек, но немало не смущаясь, переписала правильно все в чистую. Наставила пятерки, и приписала красной пастой «МАЛАДЕЦ!».

– Держи! – бабушка с насмешкой протянула букварь. – тогда уж и русский подтяни! МАладец ты моя!

Мысли Амалии мерцающей точкой разматывались в далекие детские годы. В Казани утренней ребяческой забавой было перемножать, прибавлять, делить и отнимать цифры на номерах проезжающих машин. Нехитрые манипуляции с цифрами на скорости автомобилей позволяли скоротать время по дороге в школу на заводском служебном автобусе.

Ученица читала запоем, любила пересказывать на память разные истории из прочитанного, а также придумывать самой.

– Амалька, расскажи еще про Робинзона! – умоляюще под «чардуганом» звучали голоса деревенских сестренок. В безветренное теплое время тетя разрешала девчонкам ночевать во дворике под навесом.