Дмитрий Колпаков - Музыка для спящего соседа

– Димончик, выручай! – молил Акимов. – Нужны два сочинения, вот темы.

– И что дальше? – спросил я его, – ну, напишу я вам эти сочинения. Что вы с ними делать-то будете?

Но оказалось, что Димон всё продумал.

– Перепишем своими почерками набело, а на экзаменах сдадим готовые варианты как только что написанные.

– Сколько у меня времени? -почуяв неладное спросил я.

– У нас на завтрашний вечер билеты уже куплены.

– Да ты охренел что ли! – заорал я так, что зазвенели стёкла в квартире. – Ты чуть пораньше не мог приехать? Что у тебя за привычка делать всё в последний момент?

– Извини, Димончик, так вышло. – развёл Акимов руками.

Весь день, до глубокой ночи я писал этим горе абитуриентам сочинения, утром вручил написанное и нецензурно благословил их отъезд.

– Может и ты с нами? – предложил Акимов, – ты легко поступишь.

– Ну уж на хрен.

Но в тот раз мне всё-таки нужно было послушать Акимова. Шура поступил в институт и все письменные задания в течение следующего года за него делал я. Так не проще ли было поступить самому?

Всю жизнь я за кого-то что-то пишу. За знакомых, за друзей, за родственников. Один раз я помог Риму Шарафутдинову написать рассказ и он тоже поступил на курсы художников-мультипликаторов. Но с Римом другое дело, он и сам умел писать, что впоследствии много раз доказывал, просто на тот момент у него не было времени. Как то написал за сестру Вику пару стихотворений. Про кого бы вы думали? Про рентгенологов. Где я и где рентген? Но стишки получились. Сейчас процитирую одно из них.

Эх, дай Бог памяти!

Стреляют в Питере из пушки.

И полдень бьют в Москве куранты.

У вас же ушки на макушке.

Ведь вы-рентгенолаборанты.

На рифмах счастья не построишь,

Хоть про любовь стихов полтома.

От вас навряд ли что-то скроешь,

Что перелом, что гематому.

Я словно Мастер к Маргарите,

Спешу к тебе. Зима шалила.

Чтобы узнать о гайморите,

Который ты определила.

Даже сейчас, нос к носу к полтиннику, я пишу рассказы за Андрюшку третьеклассника, сына моей крестницы и получаю пятёрки. Где то я слышал, что Чехов писал за детей-школьников, причём получал двойки. Ура! Я круче Чехова! Меня вообще удивляет нынешняя школьная программа. Чтобы понять её сложность, приведу один небольшой рассказик, который я написал за Андрюху. На уроке литературы преподаватель предложила детям готового сказочного героя, несколько вводных, характеризующих этого самого героя и дала задание написать поучительную историю. Честно говоря такие задания не всякому взрослому то под силу. Итак, слушайте.

Струмышкин дом

В одной семье была старая сахарница. Она была такой старой, что сахар в неё давно уже не сыпали и старушка тихо пылилась в кухонном шкафу. В неё то и поселилась первая Струмышка. Жить в сахарнице Струмышке понравилось и она рассказала об этом своим братьям и сёстрам. С тех пор старые сахарницы стали домами для всех Струмышек. Со временем Струмышки стали разноцветными. Если сахарница была белая, то и Струмышка была белая. У нас дома живёт красная Струмышка. От неё всегда вкусно пахнет конфетами и она очень любит сладкий чай с молоком. Если у кого-то есть старые сахарницы, то не выбрасывайте их. Не делайте Струмышек бездомными.

Ну, каково? Потом я залез в интернет и кое-что нарыл на этих самых Струмышек. Была такая писательница Наталья Абрамцева, ныне покойная, она то и придумала этих сказочных зверюшек. Интересно, учительница поняла, что рассказ написан взрослым?

Из Самары в Уфу Димон с Шурой вернулись недели через две. Похудевшие, уставшие, но возбуждённые и с новыми планами на жизнь.

– Ищем базу для репетиций, набираем музыкантов и доделываем Мастера и Маргариту – отвечая на мой вопрос, объявил Димон.

И действительно, очень скоро мы нашли помещение в ДК РТИ, а к помещению приложились и музыканты. Басист Олег Казанцев, впоследствии получивший кличку Батя за то, что был на несколько лет старше остальных, гитарист Костя Бобров, бэк-вокалист Андрюха Шеф и барабанщик Цитович. Я тогда и представить себе не мог, что с двоими из них я буду до сей поры петлять одними и теми же жизненными и музыкальными тропками. На словах договорились о количестве репетиций и трезвую явку на эти самые репетиции. За трезвую явку громче всех кричал я, но по иронии судьбы на первую репу пьяным пришёл именно я и примкнувший ко мне Рим Шарафутдинов. Но на это никто не обратил внимания. На инструментах играть нам было не нужно и что это вообще за рок-группа такая, в которой, или около которой нет пары пьяных раздолбаев.

В каком саунде мы играли? По мне, так не пойми в каком. Димон же это называл арт-роком. Арт-рок так арт-рок, я верил ему на слово. Параллельно снимали популярные в то время песни. Дело в том, что любой ДК предоставляющий помещение, помимо арендной платы, брал ещё и музыкой. То есть группа по первому требованию обязана была давать бесплатные концерты. Так было в ДК РТИ, так было в сорок четвёртой школе, куда мы вскоре попали. Но об этом чуть позже.

Появилась в группе и девушка вокалистка. Ксюша. На самом деле её звали Алёна, но после того как она исполнила песню Ксюша-юбочка из плюша, мы между собой, за глаза, начали называть её именно Ксюша. Девушка она была красивая, с неплохим голосом, и запросто могла стать предметом раздора между молодыми пацанами, но слава Богу, не успела. Первый концерт мы дали этим же летом, в местном санатории. Под это дело нам даже выделили целый Икарус, большой междугородний автобус. В назначенное время все были в точке сбора, все, кроме Кости. Сначала я не придал этому значения, но увидев злое и обеспокоенное лицо Бати, спросил:

– Мы чего то не знаем?

– Костярин запросто может забухать.

– Весёленькие новости.

Время шло, Костя не появлялся, и мы решили съездить к нему домой. У Бати были шикарные для тех времён жигули «копейка».

Костя лежал на диване и был пьянее грязи. Хотя почему пьянее грязи? Кто-нибудь видел пьяную грязь? Вот пьяного в грязи я видел много раз, и сам там неоднократно бывал.

– Пацаны! Я не могу, давайте без меня, – с трудом подняв голову прохрипел Костя и отрубился. Батя выругался и мы двинули обратно.

Ну и компания у нас собралась на тот концерт. Помимо музыкантов в автобус набились Шурины дворовые друзья, довольно мутные типы. Присутствовал и Олежек Фесуненко, который и так то был невостребованным, а в новом составе ему вообще не нашлось места. До уровня нынешних музыкантов он даже близко не дотягивал. Я начал попивать прямо в автобусе. Шурины друзья сделали то же самое, так что в санаторий многие прибыли в хорошем подпитии. Подключились, настроились, и начали концерт. Тут-то и понеслись сюрпризы. Олежек, возомнивший вдруг, что может заменить Костю, выскочил с гитарой на сцену. Увидев такую картину, Акимов побледнел, но отступать было поздно. Я даже представить себе не мог, что один человек может так испортить песню. Гармония совершенно из другой оперы, какие-то корявые и не к месту сольники. Это был тихий ужас. Кое-как дотянули до конца. Жидкие хлопки санаторных зрителей.