Дмитрий Колпаков - Музыка для спящего соседа

Позже я узнал, что все, кто так или иначе пытались озвучить или экранизировать Мастера и Маргариту, сталкивались с чем-то необъяснимым. С травмами, несчастными случаями, и даже со смертью. И зачем я дал Акимову именно эту книгу? Мастера не стало, проект закрылся. Из текстов в моей памяти остался лишь один, который я много лет читал как стихотворение и выбивал слёзы из широко раскрытых девичьих глаз.

Когда проклюнется весна

Сквозь толщу снежной скорлупы

И сбросит надоевший сон,

Пройдёт по улице Она.

И в стиснутых тисках толпы

Увидит это будет Он.

Вот так вот сказка началась.

Гулял по тротуару кот.

На лист мелодия лилась

Ручьями зазвеневших нот.

Он и Она, Она и Он.

Какой банальнейший расклад.

Но что-то билось в унисон

И расцветал замёрзший сад.

Затихни мир, не надо слов,

Где говорят одни глаза.

Любила первая любовь.

Грозила первая гроза.

Они пошли по мостовой.

Не торопясь, издалека.

Как сладко дышится весной.

И как сама весна сладка.

Переливался и блестел.

Небесно-звёздный знак Весы.

Скупой восход им руки грел.

Но счастья коротки часы.

Любовь и смерть. Смерть и любовь.

Как театрален был финал.

Но настоящей была кровь.

Как жаль, не понял это зал.

Дней через сто придёт весна.

Сквозь толщу снежной скорлупы.

Я вновь услышу её звон.

Но не появится Она.

И из ушедшей вдаль толпы.

Не улыбнётся больше Он.

После смерти Шуры всё как-то разладилось. Было несколько вялых репетиций, одна хуже другой, во время которых мы не продвинулись ни на шаг. Тут ещё и Батя подлил масла в огонь.

– Показывал песни Виталику Мухе, – как-то объявил он нам, – Виталик сказал, что не пойдут такие вещи, не будут их слушать.

– Много он понимает, твой Муха, – вспылил Димон.

Назревал скандал, но небеса решили всё по-своему. Очень скоро группу погнали из ДК, и нам пришлось освободить помещение.

– Сидите дома и будьте на связи, – скомандовал Акимов, – мы с Димоном найдём что-нибудь, тогда и соберёмся.

Сказать легко, сделать гораздо труднее, так что в поисках базы для репетиций нам пришлось попотеть. Помню, в один из дней мы прошерстили половину Советского района, но всё было напрасно. Ни ДК, ни техникумы, ни училища не хотели принимать под своё крыло каких-то подозрительных волосатых подонков. Устав и проголодавшись, мы решили чего-нибудь съесть.

– Пойдём ко мне, – предложил я Акимову, – нароем пару корочек хлеба.

На наше счастье дома был Лёха, мой младший брат. Вникнув в суть вопроса и немного подумав, он посоветовал:

– Сходите в нашу школу, там директором Леонидыч, он нормальный мужик, может и выделит какой-нибудь угол.

Наскоро пообедав, мы побежали в школу. Толстоноженко Александр Леонидович оказался совсем не старым мужчиной, общительным, продвинутым и дальновидным. Акимов недолго «приседал ему на уши.»

– Есть у меня одно помещение, – бодро сказал Леонидыч, – пойдёмте, посмотрим. Если подойдёт, заключим договор и репетируйте себе на здоровье.

В школе я не был с выпускного вечера. В ней мало что изменилось, разве что цвет стен и полов стал другим. Вот лестница на второй этаж, вот кабинет химии, вот мужской туалет напротив кабинета. Твою мать! Леонидыч ключом открыл дверь туалета.

– Ну, как вам? – спросил он.

Туалет, так туалет. Дарёному коню в зубы не смотрят. В течение месяца мы приводили помещение в порядок. Заглушили окна под потолком, сам потолок обклеили картонными контейнерами из-под яиц, стены затянули плотной материей и навешали плакатов. Помещение, хоть и отдалённо, начало походить на репетиционную базу. Завезли кое-какую аппаратуру и собранную с мира по нитке ударную установку. Собрались на первую репетицию и стали думать, как быть дальше. Проект «Мастер и Маргарита» был закрыт, а что-то другое никто пока предложить не мог, или не решался. Но тут появился в группе новый гитарист Руслан Сулейманов. Насколько я помню, Руслан был художником и работал у Виталика Мухи и, скорее всего, был его протеже. Я уже второй раз упоминаю Виталика Муху и, наверное, пришло время рассказать о нём подробнее.

Виталий Мухаметзянов был человеком разносторонним и талантливым. И талантливым в большей степени не как музыкант или художник, а как организатор и лидер. Девяностые годы, страна в жопе, народ кто в барыгах, кто в бандитах, а кто вообще в нищих, а Виталик собирает вокруг себя молодых художников и создаёт комикс-студию «Муха». Одни комиксы прибыли не приносят, и студия параллельно занимается дизайном обоев, выпуском плакатов, календарей, открыток. Через какое-то время Виталик начинает заниматься клипмейкерством. Клипы выдаёт добротные, и по сравнению с Москвой, недорогие. На моей памяти он снял клипы для Алисы, Чайфа, Серьги, Пикника. Не забывал Виталик и про местные группы. Так или иначе через его руки прошли и ВИА Чаппа, и Люмены. Помню, выпустил Виталик альбом с новогодне-зимними песнями местных музыкантов. Там была песня под названием «Снег». Кто бы вы думали был автором и исполнителем песни? Земфира, блин, Рамазанова. Песня, кстати, мне не понравилась. Виталик всегда чувствовал конъюнктуру. Насчёт конъюнктуры интересную историю рассказал мне Батя. Однажды Виталик дал ему послушать кассету одной новой группы.

– Очень скоро это будет лучшая панк-группа России, – заявил он.

Батя послушал, сказал: «говно», я, между прочим, сказал бы то же самое. Хотите узнать, что это была за группа?

«Король и Шут»!!!! Наверное, не стоит напоминать, сколько шума наделала эта команда, и какое количество поклонников у неё было. Что касается меня, то я не слушал КиШ и тогда, не слушаю и сейчас, и вообще никогда не буду её слушать.

В конце девяностых Муха снял фильм «День Хомячка», в начале двухтысячных фильм «Здравствуйте, я ваша крыша». Я всегда уважал людей, которые доводят дело до конца, и очень жалею, что всего один раз мне довелось работать с Виталиком. А дело было так. Виталик, будучи поклонником группы «Kiss», решил записать одну их композицию с уфимскими музыкантами, причём на русском языке. Песня в переводе называлась «Бог дал рок-н-ролл тебе». Музыку делала наша группа, и ответственным за текст был я.

– Текст напишешь, загляни ко мне на студию, – попросил Муха, – посмотрим что получилось.

Текст был написан, и я отправился к Виталику. По дороге встретил своего закадыку, Рима Шарафутдинова. Рим был навеселе. Он только-только снял свой первый мультфильм, поэтому и куролесил. Видеокассета была при нём, ресницы Рима были празднично выкрашены зелёной мультипликационной краской.

– Ты куда? -спросил меня Рим.

– К Мухе, -ответил я.

– Я с тобой, – поставил меня Рим перед фактом.