Дмитрий Колпаков - Музыка для спящего соседа

Честно говоря, я немного сомневался, что Виталик будет рад такому колоритному гостю, но тот только добродушно рассмеялся, усадил нас и приступил к делу.

– Первый куплет хороший, то, что надо, – сказал Виталик, прочитав текст, – а вот второй нужно переписать, он немного про другое.

– Про что, про другое? Ты расскажи, а то я из английского только парле франсе знаю.

Виталик улыбнулся, оценив шутку, и рассказал краткое содержание второго куплета.

– Ну, в общем-то всё понятно, – успокоился я, – до завтра сделаю.

– Хорошо. Как дела-то? – обратился Муха к Риму.

– Да нормально, вот мультфильм сняли, «Сад расходящихся тропок» называется, – ответил Рим, и вдруг неожиданно предложил, – Виталик, купи.

– Что купить?

– Фильм.

Муха повертел в руках видеокассету, ещё раз прочитал название фильма.

– А знаешь, куплю, – на полном серьёзе сказал он, – но выставлять буду под лейблом своей студии.

Я посмотрел на Рима. Он, как мне показалось, был немного ошарашен таким быстрым и деловым подходом, да и насколько я знал, продавать мульт он не имел права. Фильм принадлежал киностудии, на которой Рим работал, но ему пьяному было всё нипочём.

– Договорились, – важно объявил Рим.

Никто, конечно, мультфильм не продал, и никто его не купил, а вот песню мы сделали и записали. Я даже один раз слышал её на каком-то радио. Сидел, я помню, в кафе «Джайляу» с местной шпаной, выпивал, и вдруг услышал знакомую музыку, и что самое главное, свой текст.

– Пацаны, пацаны! Тише! Дайте песню послушать, – закричал я, – это, кстати, моя песня.

– В смысле, твоя песня?

– Текст мой, я написал.

– Бабушке своей уши три. Ты написал. Гонишь тут нам.

– Ты мою бабушку не трогай, понял? – предупредил я, и схватив со стола бутылку, сделал из неё «розочку».

– Я сейчас ТЕБЯ трону! – пообещал знакомый шпан, и вытащил нож.

Мы стояли разделённые столом, смотрели друг другу в глаза, а из динамика звучала песня.

Ты проснулся злой, сам не свой.

Утром серым и сырым.

Ты услышал дождь,

Ты увидел дым.

Сними гитару со стены,

Где висят плакаты рок-н-рольных звёзд.

И на твой вопрос,

Ответ будет прост.

Бог дал рок-н-ролл тебе.

Дал рок-н-ролл тебе.

Ты верь ему.

Пусть беден ты и одинок.

Пусть в заплатах джинсы

И в вине вода.

Это всё пустяк, это ерунда.

Возьми мелодию весны,

Выйди утром за порог

И забудь про всё,

Ведь тебе дал бог.

Бог дал рок-н-ролл тебе.

Дал рок-н-ролл тебе.

Ты верь ему.

С приходом Руслана музыка группы изменилась, она стала гораздо позитивнее и веселее. Меня это радовало. Руслан приносил музыкальные заготовки, напевал мелодию, я писал текст, Димон с музыкантами выдавал готовый продукт. Над текстами я в то время вообще не заморачивался, беззастенчиво заимствуя понравившиеся мне строчки у тогдашних музыкальных грандов. Я украл у Башлачёва «Душа гуляла, душа летела», обворовал старика Розенбаума на пару строчек «Этот маленький оркестрик вам не даст стоять на месте». В общем в то время я был маленьким литературным воровайкой, то ли сказывалась моя работа в приёмном пункте стеклопосуды, то ли общая воровская ситуация в стране. Репетиции были регулярными, группа сыгрывалась, и нам становилось тесновато в стенах бывшего школьного туалета. Нужен был какой-нибудь маломальский концерт, чтобы опробовать свои песни на публике. Небо благоволило молодым выскочкам, и послало нам Костю Наумова.

Костя Наумов был музыкантом группы «Каир», которая успела нашуметь в Башкирии и её окрестностях с песней и клипом «Товарищ Чинганчгук». Группа гастролировала, музыкантов показывали по местному TV, брали интервью, но вскоре как-то всё затихло, и группа исчезла с местного рок-н-рольного горизонта. Наумов пригласил нас на фестиваль «Розовая чайка», который сам же и устраивал. Единственным его условием было условие петь под фонограмму.

– Шевчук бы не одобрил, – заикнулся я.

Но меня быстро заткнули, сказав, что ни я, ни Шевчук им не указ. Я заткнулся, тем более, что запись фонограммы Костя брал на себя. Прошло много лет, и я с уверенностью могу сказать, что под фанеру мы больше никогда не пели.

Готовясь к фестивалю, мы наконец-то вспомнили, что группа до сих пор без названия. У меня имелись свои варианты, но они были сырыми и слабо подходили для такой крутой группы, как наша.

– Гектор Берлиоз, – предложил Акимов.

– Это ещё кто такой? – спросил я.

– Был когда-то такой композитор.

– Композитор? А я думал ты опять Мастера и Маргариту вспомнил. Там тоже был Берлиоз.

– Я недавно разговаривал с Виталиком, – вступил в разговор Батя.

Услышав про Виталика, Димон недовольно скривился. Он терпеть не мог когда в дела группы вмешивались посторонние.

– Виталик предложил, – продолжил Батя, – выступить как «Тяжелое время».

– Какое ещё на хер «Тяжёлое время»? – начал я раздражаться.

«Гектор Берлиоз» напоминал мне «Агату Кристи», а «Тяжёлое время» вообще ещё сравнительно свежую группу «Тяжёлый день». Попахивало откровенным плагиатом.

– Мы с Костярином играли в этой группе, – ответил Батя, – Виталик говорит, что под этим названием нас знают.

Я окончательно разозлился.

– Конечно знают. То-то я первый раз слышу об этой группе.

– Чувак! А что ты вообще знаешь про уфимские рок-группы?

– Ну, уж про «Тяжёлое время» точно ничего не знаю, и надеюсь, что ничего и не узнаю.

Ох, как я ошибался. В 2018 году группе «Тяжёлое время» исполнилось двадцать пять лет, если считать с девяносто третьего года, и в жизнедеятельности группы я принимал самое активное участие. Так что если на Страшном Суде за это участие придётся отвечать, я буду в первой пятёрке ответчиков. В тот вечер мы долго и много спорили. Костя с Батей были за «Тяжёлое время», мы с Димоном против. Руслан, Андрюха Шеф и Цитович помалкивали. Я не помню, чтобы они что-то предложили. Костя пытался найти компромисс, в отличие от Бати он был более гибким человеком, но ничего не получалось.

– Костярин, не разговаривай с ними, – призывал Батя, – это скоты!

Мы с Акимовым напрягали бицепсы, сжимали кулаки и мысленно решали в какую часть тела зарядить этому горлопану и оскорбителю.

– Ладно, Димончик, – охрипнув от крика шепнул мне Акимов, – пусть будет «Тяжёлое время», после феста всё равно переименуем.

– Хрен с ними, – подумав, согласился я.

Это была наша первая ошибка.

Фестиваль «Розовая чайка» меня удивил, удивил разношёрстностью приглашённых команд. Была и откровенная попса, были и хард-роковые команды, был даже один оперный певец с красивым мощным голосом. Мне запомнилась группа «Рок-архив». Мы сидели с Римом в третьем ряду, пили ром, и смотрели на этих пожилых, как нам тогда казалось кожаных монстров. Они были одеты в куртки-косухи, мечту любого советского рокера, и фонограмма у них была явно не от Кости Наумова.