Наталья Андреева - Душа просила рассказать. Первый выпуск

– Аська! – услышала она радостный крик и, обернувшись, увидела спешащую к ней Ирину, соседку, с которой они последнее время приятельствовали.

Ирина, как всегда, выглядела потрясающе: шикарный брючный костюм, модная стрижка… Ася глянула на свою юбку, которой сто лет в обед, и поправила прядь волос, выбившуюся из фигушки, как немилосердно мама именовала её причёску.

– Привет, дорогая! Сто лет тебя не видела, – затараторила Ирина, – ты как всегда- вся в работе. Пойдем ко мне, посидим немножко, мои в деревню уехали, я пирожки пекла.

– Нет-нет нет! – запротестовала Ася- У меня столько дел.

– Иди, мамочка, – радостно поддержали дети, – а мы во дворе погуляем.

Воодушевленная поддержкой детей, Ирина подхватила Асины сумки и направилась к своему подъезду.

– Ладно, ненадолго, – нехотя согласилась Ася.

В доме у Ирины было уютно, чисто, пахло пирогами.

– А давай выпьем, – все еще не веря, что ей удалось заполучить приятельницу в гости, – предложила хозяйка и, не дожидаясь ответа, достала бутылку вина.

После бокала вина стало тепло внутри. И мысль, которую Ася все никак не могла додумать, вновь явилась к ней: вот вроде все есть у меня… муж-семья-дети, квартира-машина-дача… и все, как надо, все, как у людей… но отчего последнее время не хочется идти домой… отчего так тоскливо…

Ирина трещала без умолку, рассказывая последние новости, кто родился-крестился-женился, совершенно не замечая, что Ася давно уже не с ней.

– Слушай, – отвлекая Асю от невеселых размышлений, обратилась к ней Ирина, – я тут твоего недавно видела… с Люськой… с цветами такой…

До Аси с трудом доходил смысл услышанного:

– С Люськой? – тихо переспросила она.

– Ну да… С Люськой… Ты же знаешь, она ни одного мужика не пропустит… Ты чего, – вдруг оборвала себя Ирина, – не знала что ли? Ой… да ты не расстраивайся, все мужики-козлы.

Ася резко встала и засобиралась домой.

– Ась, ну пока-пока! Ты заходи еще, так посидели хорошо, – попрощалась с приятельницей Ирина.

Ася вышла на улицу и с удивлением обнаружила… по-прежнему светит солнце, бегут ручьи, во дворе на лавках сидят старушки, бегают дети… как будто ничего не произошло… а её мир рухнул, и то, что казалось незыблемым и вечным, разлетелось на тысячи разноцветных осколков.

Она позвала детей, они подбежали и, только глянув на мать, безоговорочно пошли домой.

Едва переступив порог дома и кинув сумки, Ася бросилась в ванную и, включив воду, зарыдала… Она не слышала, как кто-то звонил, как дети стучали ей в дверь. Когда первый приступ прошел, она умылась ледяной водой и вышла. Дети испуганно смотрели на мать.

– Мам, ты заболела? – ужаснулась Машка

– Ты ложись, – заботливо предложил Ванька

– Папа звонил, – вспомнила Машка, – он сказал, что улетает в командировку на несколько дней. Срочно. Он позвонит из аэропорта.

– Понятно, – не сдерживая слез, которых было так много, что подушка мгновенно стала мокрой, – подумала Ася. Знаю я эти командировки – зажигает там где-нибудь с Люськой…

Поздно вечером Виктор позвонил, связь была плохой, почти ничего не было слышно.

– Асенька, ты заболела? – едва услышав голос жены, забеспокоился муж.

Волнуется… козел, – зло думала Ася

– Связь прервана! – сообщил чужой голос из динамика.

– Вот и сказала мне все Вселенная, – снова зарыдала Ася.

Ночью она видела сон. Их первый с Виктором день- день их знакомства.

До Виктора у неё были романы. И все было хорошо: встречанье- провожанье, цветы- мороженое, кинотеатры. Но как только молодой человек прикасался к ней, внутри становилось невыносимо холодно. Ася могла растопить этот лед, но чувство, что это все чужое, никогда не покидало её.

С Виктором все было по-другому. Сразу. Они оказались в одной компании, сидящими за столом на крошечном диванчике близко-близко друг к другу. Отодвигаться было некуда, и Ася вдруг почувствовала, что ей и не хочется отодвигаться. Так они и просидели весь вечер, а потом и ночь, не принимая участия ни в играх, ни в танцах, они даже не разговаривали, за все время обмолвились парой-тройкой ничего не значащих фраз. Вечером, когда пошли жарить шашлыки, они снова оказались рядом.

Асин молодой человек, который привел её в эту компанию, исчез, чтобы уже никогда не появляться в её жизни, ибо роль, отведенная ему Всевышним в Асиной судьбе, была сыграна. Ася с Виктором вспомнили с благодарностью о нем перед свадьбой, на которую его пригласили, чтобы эту благодарность и выразить. И это его появление уж точно было последним в их жизни.

Ася мучительно пыталась вспомнить, кто же тогда, в день их знакомства, подошел первым. Они с Виктором часто вспоминали этот день, они любили его вспоминать, бесконечно выясняя, кто же первый… И зацеловывая друг друга вопили:

– Я!

– Нет, я!

Или:

– Да ты! Точно- ты!

– Нет, ты!

Но вспомнить никогда не могли… Да и неважно это было совсем…

А сейчас Асе почему-то это казалось самым важным на свете…

Утром Ася позвонила на работу с просьбой дать ей недельный отпуск без содержания по семейным обстоятельствам. И ей, никогда не бравшей не только дополнительный отпуск, а даже отгулы, дали, даже без вопросов относительно обстоятельств.

Потом она позвонила маме с просьбой взять детей на внеочередные каникулы.

– Конечно-конечно, – обрадовалась бабушка, – сейчас деда отправлю, -заторопилась она, боясь, что Ася передумает, вспомнив про режим, порядок и дисциплину.– Доча, а у тебя все хорошо? – вдруг забеспокоилась мама.

– Хорошо, мама, если не считать, что работы столько…

– Доченька, ты береги себя… Работу эту все равно всю не переделаешь. А вот заболеешь, и будешь никому не нужна.«Будешь никому не нужна» болезненно отозвалось в Асе, хотя слышала она это от мамы сто раз.

– Ты давай детей собирай! – напомнила мама.– Дед уже выехал. И потеплей их одень- на улице резкое похолодание.

Оставшись одна, Ася легла, уткнувшись в подушку, которая еще хранила запах любимого, и проплакала весь день. Вечером с трудом поднимая голову с подушки, она окинула взором комнату: вещи, раскиданные по углам, стол, заваленный учебниками-тетрадками, внушительный слой пыли везде.

– И плевать, – решила она.

Глянув на себя в зеркала, Ася ужаснулась.

– И плевать, – повторила она.

И снова залилась слезами, не сильно соглашаясь на это «плевать»

Утро следующего дня было пасмурным, мрачным, рядом с ней на кровати блаженно потягивался кот. Ася вспомнила, как Виктор принес его крохотным котенком, помещавшимся на его ладони, как она ворчала для порядка и как умилялась, когда он Напика (так отец семейства назвал общего любимца, ставшего членом семьи) учил пить молоко из блюдечка.