Алена Воронина - (Не) чужие объятия

– Блин! – в сердцах выдохнула я. – Надо валить из этой страны!

– Мда… Это у нас любимая тема для обсуждения в кулуарной обстановке.

– Еще бы, что может быть лучше для аппетита, чем чужие семейные разборки! Я даже не буду спрашивать, откуда вы все это знаете? – о какой личной жизни можно говорить в наше время – все всё и про всех знают, прямо как в деревне на три двора, а не в городе с числом жителей за пять миллионов.

– Хех, ну ты же понимаешь, это только между нами, – скосила на меня глаза Настька.

– И что, никак не решить? – взгрустнулось мне. – Это же бред! Я понимаю, что вы естественные монополисты, но зачем вам эти проблемы?

– А какие у нас могут быть проблемы? Я за зарплату работаю. И тебе так скажу, пара актов о недопуске на объект для осмотра приборов учета потребления уже наверняка лежит в прочном сейфике.

– Но ты ж понимаешь, что это легко обжаловать, извещения о визите не были получены и вообще…

– Я все знаю, дорогая, но лампочка при этом гореть не будет, и, зная нашу судебную систему, это надолго. А по поводу судебных расходов и прочего, я тебя уверяю – там денег попой жуй, не заметят даже, а когда придёт время взыскивать ответку с нас, уже может и некому будет. Потому что для «Норд-Ал» простой – это расход.

– В очередной раз убеждаюсь, что все проблемы от тех, кто трусы на себе удержать не может!

– Ну да! – заулыбалась Настька, уже неплохо приложившаяся к пиву. – Как там твоя Олька кстати?

– Прекрасно! – буркнула я. – Особенно, когда я ее не вижу.

– Эх, Златка, а помнишь, как круто было после универа? Никаких проблем, одни мечты, перспективы и амбиции. А теперь? Одна грязь, изворотливость и полуправда!

Ну все, Остапа понесло!

– Ну, а что? По-хорошему «Норд-Ал» должен в твоем лице нас раскатать в лепешку, мы под провода должны вам ещё красную дорожку постелить, а что получается? – молодая женщина склонила голову к плечу и всхлипнула. – Ромка засранец! – ууу. – Вот шеф наш, спит он с финдиректором, зато жена в Майами с детьми живет припеваючи, и финдиректор, кстати, тоже не бедствует. И все хорошо!

– И ты бы смогла так жить? – изумленно уставилась я на Настьку.

– Да ты знаешь… А почему бы и нет?

Разошлись мы ближе к полуночи, благо станция метро «Гостиный двор» рядом, и я успела на последний поезд. А через двадцать минут «Ломоносовская» выплюнула меня вместе с горячим пропитанным запахом креозота и резины воздухом на теплую питерскую улицу.

Царила духота. Даже близость Невы не помогала. От метро до дома топать пешком минут тридцать, но зато четко по прямой, сначала зацепить чуток Ивановской с ее украшенными колоннами сталинками, потом Володарский мост, который разведут где-то около двух ночи, а потом по уходящей в сторону области улице Народной до самого круга.

Несмотря на невеселую репутацию Веселого поселка мне почему-то всегда жить тут было комфортнее, чем на просторах застроенного муравейниками Приморского района. А мама – вот почему-то это место не любила, один раз даже вспомнив про фильм «Интердевочка», который в силу даты выхода, прошел немного мимо меня, я тогда под стол пешком не ходила, но все же мало что понимала в затронутой теме.

Черная гладь Невы сменилась ярко освещенными и пожелтевшими под светом уличных фонарей домами с закрытыми уже супермаркетами и прочими магазинчиками.

Вечер с пятницы на субботу в Питере вообще особый: те, кто не уехал на дачу – дома не сидели, потому по Народной разгуливало даже чересчур много парочек, групп молодежи и даже семей с детьми, и это в такой-то час!

Дворы из-за густой зелени были темноватыми, несмотря на фонари над входами в подъезды, на лавочке у моего сидели знакомые лица – пацаны с верхних этажей с приятелями, обычно прятавшие банки с пивом, завидев меня, в этот раз они этого демонстративно делать не стали, но зато поздоровались, привстав со скамейки. Вежливость… она такая в Питере…

В любом случае я спрятала улыбку и, быстренько вбежав по ступенькам, оказалась возле дверей квартиры, жутко хотелось в душ, офисный прикид в такую жару способствовал чрезмерному потоотделению, потому хотелось стянуть с себя одежду и встать под прохладные струи, перед этим врубив кондиционер на полную мощность.

Душ немного примирил меня с действительностью, как и «кондей» вкупе с зеленым чаем. Телефон был забит сообщениями (вот кому-то неймется в пятницу!). Я и забыла про него, поглощенная невеселыми мыслями, а ведь обычно в метро из рук его не выпускаю.

Помимо чисто рабочих сообщений было одно от Настьки с кучей ошибок, сумевшее донести главное – она дома, одно от мамы, просившей приехать к ним на выходные и привезти Сашке букварь, еще одно от подруги из Москвы, напоминавшей мне о том, что право на отпуск, то есть на отдых, предусмотрено Конституцией, и что я давно обещала к ней прилететь. В отпуск действительно надо.

Книги, которые пару недель назад высились на столе, были опять убраны в ящик, и я запретила себе о них думать, потому что, во-первых, это бред, а во-вторых, когда мне и куда мне… Так что, надо съездить в отпуск.

И в самом конце списка было сообщение от Ларисы Савушкиной.

Мы с ней познакомились лет десять назад или чуть больше, когда я металась между всеми возможными направлениями, и что уж тут лукавить, крайне нуждалась в деньгах. С момента окончания универа прошло чуть больше двух лет, у меня было мало связей, у матери не было такого дохода, чтобы содержать нас троих, вот мы и встретились в одной крупной нотариальной конторе, где работали с девяти до девяти и не два через два, а по неделям, благо платили там неплохо, но три шкуры сдирали за любую ошибку.

Лариса младше меня и заканчивала тогда последний курс универа. Она всегда была на мой взгляд целеустремленной трудоголичкой, цеплявшей, как репейник, за все интересное, не трусившей, готовой к открытиям, к работе, и она точно знала, чего хотела, и это имело место не только в учебе-работе, но и в личной жизни.

За пару лет до нашего знакомства она, будучи на каком-то студенческом слете в Москве, познакомилась с Ярославом. Он был значительно старше, помнится, лет эдак на десяточек, такой же (по рассказам) целеустремленный бронетранспортер, как и она, чем и покорил Лариску с первого взгляда.

Он с высоты своего опыта, возраста и происхождения (это я о коренном москвиче) на студенточку обратил тогда внимания приблизительно никакого, а может и того меньше. Но Лариска была упертой, и в течение, дайте подумать, боже мой, восьми лет каталась в столицу нашей родины.

И лишь лет пять назад, таки услышала заветные слова. Кстати, сменила ли она фамилию? Я в тот момент общалась с ней в силу занятости крайне редко, но через третьи руки узнала, что Лариска Питер не бросила, а продолжила развиваться и жить здесь, в то время, как Ярослав жил в Москве, и встречались они только по выходным да по праздникам! Интересная парочка…