Олег Шадрин - Сплав'

Пока искали, куда сбагрить связанного скандалиста прошло достаточно много времени. Всё-таки воскресенье да еще летом. Всем хочется отдохнуть. Наконец, на окраине города нашли дежурную часть и, поблагодарив служивых коньяком, тронулись дальше.

К сожалению, в милицейском участке пожертвовали еще и одним охранником (его сотрудники горотдела оставили для «выполнения процедурных формальностей – составления протокола» в качестве главного свидетеля).

Итого после потери охранника и «попаданца» состав будущих сплавщиков уменьшился до двадцати семи человек.

– Откуда вы надыбали сего чудика! – метал молнии Кофейня.

– Мы полагали, это зять Аблекимовны, – пожимал плечами Мигель Сабантуевич, – нашего учредителя.

– А кто у нас учредитель? – повернулся Шура к Бычкову.

– Да ты ее не знаешь, – отмахнулся Жорик. – Варвара Аблекимовна. Начинала, по слухам, простым челноком в Латвию. Туда медь, обратно нижнее белье. Одела пол-Перми. При этом разула до нитки металлургический комбинат. Далее создала команду единомышленников, привлекла специалистов, и вот результат: самый крупный региональный финансовый центр.

Несмотря на фуршет, в Чусовой Кисельков приехал полностью голодный. Пока охранники сдавали незадачливого «попутчика» в местный вытрезвитель, Шура рыскал по близлежащим улочкам в поисках съестного. Наконец, ему удалось найти киоск, в котором продавали горячие чебуреки. Счастливый Кисельков уселся на свое место и достал выпечку из кулечка.

– Не поделишься? – посмотрел на Шуру голодными глазами Бычков.

Выходит, он также нагулял зверский аппетит во время поездки.

Кисельков сделал вид, что не заметил желания Жорика присоединиться к трапезе.

…Радик снова взялся петь под свою гитару, радуясь, что больше никаких заминок и остановок на пути к точке отплытия не должно было быть…

Шура широко открыл рот, но не от удивления, а от желания заглотить кусок побольше, и вонзился зубами в чебурек. Из выпечки во все стороны брызнул жирный мясной сок, причем сначала на аниматора, который зашелся в верхнем голосовом регистре и там и остался с открытым «забралом», полным мясного бульона, а затем на Кофейню, уделав того брызгами с ног до головы.

Затейник одномоментно подавился собственной слюной и вытянул голосом что-то невразумительное.

Кофейня же засыпал Шуру многоэтажными проклятиями. Чувствовалось, что всё его раздражение, накапливавшееся за время поездки, выхлестнулось наружу потоком сквернословия.

Шура, поглощенный поеданием чебурека, пропустил мимо ушей (они были попросту заложены хрустом собственных челюстей) колкости древнего старикана.

…Пока у Киселькова шла острая борьба за желудок, автобусы с туристами мирно проехали по Чусовому мимо старого кирпичного здания металлургического завода, миновали железнодорожный переезд, и дорога снова пошла круто в гору, вдоль выстроившихся в цепочку фур, которые из последних сил пытались выползти наверх.

– Зимой здесь вообще вавилонское столпотворение. Вытаскивают машины тягачами, – натужно просипел прокашлявшийся после бульонной атаки Радик.

– Вы, смотрю, здесь хорошо ориентируетесь, – откликнулся Алик Фраерман, в очередной раз навернувшись на пол.

– Так не вы первые, не вы последние у меня! – засмеялся затейник.

Через пару крутых спусков и подъемов шоссейное полотно разделилось надвое. Водитель свернул вправо на Горнозаводскую трассу.

Дорога стала значительно хуже, местами на асфальте возникали огромные ямы. Особо не разгонишься. Не доезжая несколько километров до районного центра, снова свернули направо, на грунтовку.

– Скоро доберемся! – широко улыбнулась Янина Люциферовна.

На лесной трассе ям было на порядок больше. Микроавтобусы болтало из стороны в сторону. Даже Алик прекратил отплясывать коленца твиста, достал из кармана очки и присел. Картежницы спрятали колоду. Радик тоже «заземлился».

Периодически на пути попадались гигантские лужи, и в них, казалось, утонуть проще простого.

Водители тут же останавливались, выходили и прощупывали дно водоемов шестами.

Но вот равнинная часть грунтовки закончилась, и дорога повела круто вниз.

– Мне кажется, нашим люксовым автобусам обратно не выехать, – заметил Шуран.

– Если только с помощью трактора, – усмехнулся Симон Вехотко, профессиональный водитель.

– Там есть объездной путь через брод, – вмешался в разговор Радик. – Но переправиться на противоположный берег возможно, если полмесяца не было дождей. Да и расстояние по екатеринбургской трассе значительно больше.

Снизу на полном газу показался «уазик». Чтобы уступить дорогу, автобусу ничего не оставалось, как круто свернуть вправо в лес и упереться почти в самый ствол сосны.

Маневр был настолько резким, что некоторые пассажиры очутились на полу.

Шофер встречной машины, напряженно вцепившийся в руль, лишь кивнул головой в знак благодарности.

Минут через двадцать заехали в Усть-Мойву. Поселок располагался террасами на скалистом склоне.

Кривуляли по узким улочкам зигзагом: где-то слишком крутой спуск, где-то дорога не вызывала доверия.

Чувствовалось, что водитель автобуса знал маршрут как свои пять пальцев, потому что уверенно резко поворачивал то вправо, то влево. От этого слалома у многих туристов началась морская болезнь.

Наконец, выехали на мост над рекой, которая находилась внизу, метрах в двадцати.

Туристам представился живописный вид: приветливо светило июльское солнце, голубело летнее небо, река искрилась перекатами, и повсюду, повсюду сновали разноцветные катамараны с туристами-сплавщиками.

– Вот это да!

– Красотища!

– Здесь?! – радостно заголосили туристы.

– Нам дальше, – откликнулся Радик. – Это еще не Чусовая.

– Сколько же еще колбаситься по ухабам? – взревел Голясов.

– Минут пятнадцать, и мы на месте! – зевнул затейник.

И, действительно, через четверть часа спустившиеся с очередной горы автобусы остановились в двадцати метрах от воды.

Все высыпали на твердую почву, хотя вру, не все. Остались водители и Леопольд Тушканчиков, начохраны (на крыше).

Оставив свои вещи в салонах («а пусть автобусы подъедут поближе, мы не железные»), туристы кинулись к реке. Хороша водичка! А пейзаж!!

Воистину места выглядели феерично: ярко-синее, кое-где приправленное белоснежными облачками небо; хрустальная, переливающаяся гранями бриллиантов на порогах вода; матово-серые скалы, испещренные глубокими трещинами, на которых гнездились сосны и березы; разноцветные галечные наносы с пышными островками болотной травы. Воздух, о-о-о! Журчание потока! М-м-м!! Всё создавало ощущение сказочности происходящего.