Сергей Мориц - Канцелярская резинка

– Я ничего не знал об этом. Все должно было пройти иначе. Безболезненно и быстро. Он так обещал, – растерянно оправдывался я, шокирован его рассказом.

– Кто обещал?

– Тот ненормальный старик! – по его удивленным глазам, я сразу понял что он не ведает о ком идёт речь, – он был там. Он все им рассказал. Я думал вы в курсе.

– Но я не в курсе. Кому рассказал?

– Полицейским.

– Давайте с самого начала. Расскажите свою версию событий, не упуская ни одной детали. Особенно меня интересует этот старик, о котором вы так уверенно толкуете.

– Он появился неоткуда. Я не видел как он вошёл в бар. А возможно просто не придал значения его появлению. Уже не припомнить… – я поведал этому любопытному человеку все, что случилось прошлой ночью. Мой рассказ, со всеми мельчайшими подробностями, длился около двадцати минут. От момента когда я его впервые заметил, и до того самого, как меня неожиданно поймал толстый усач «Лаврентий». Всего двадцать с лишним минут, за которые, я прожил весь этот ужас заново. Он внимательно слушал меня, не перебивая даже когда я от волнения запинался и возможно, даже заикался. За эти бесконечные двадцать минут, я выкурил четверть пачки сигарет, допил свой скотч, и порвал очередную резинку, – затем прибыла полиция, меня схватили и доставили в участок. Там, за решеткой камеры, я снова увидел его, – наконец закончил я, пытаясь перевести дыхание.

– Кого вы там увидели? – недоумевая спросил он, вызвав во мне приступ неконтролируемой агрессии.

– Да этого же самого старика! – я раздраженно ударил ладонью о стол, от чего Толя и Коля немного зашевелились, и подошли к нам вплотную.

– Не нервничайте, – обратился ко мне Феликс, жестом дав понять своим подопечным, что вмешиваться пока не стоит.

– Как уж здесь? – попытался расслабиться я, – почему вы все строите из себя идиотов, не желая услышать правду?

– Именно к ней, мы и старательно пытаемся докопаться.

– Тогда почему никто не хочет верить ему? Он же все им рассказал. Все в точности, что и я сейчас вам. Наши истории полностью совпадают. Две одинаковые версии. А я все ещё здесь. Куда они его забрали?

– Дело в том… – казалось он слишком задумчив, – я не знаю как вам правильно это объяснить.

– Что? Они отпустили его? Я так и знал! Он предполагал подобное. Говорил, что никто не пытается его выслушать. А теперь он на свободе, не так ли? Вы отпустили настоящего преступника, вы понимаете это? Чего же вы молчите?!

– С вами в камере никого не было, – наконец изъяснил он.

– Конечно не было, к вашему появлению. Потому, что он уже был на пути домой, к тому самому моменту.

– Скажите, как его имя?

– Да не знаю я его имени! Спросите у тех полицейских, наверняка они знают. Ведь как то нужно было оформить его арест.

– В том то и дело. Никакого ареста не было. В этой камере, кроме вас, уже неделю никого не удерживали.

– Это что, розыгрыш? Шутка такая? По вашему это смешно?

– Я похож на шутника? Или на юмориста?

– Если честно, то немного похож, – не сдержался я до конца. Ведь говоря искренне, он был просто вылитый комедиант.

– Не смотря на это, я таковым не являюсь. Смею вас в этом заверить, – немного оскорблено произнёс он.

– То есть вы хотите сказать, что он мне; что, по вашему, приснился? Или причудился? – надменным тоном продолжал я, – я видел его своими глазами так, как вижу сейчас вас.

– Я вас не пытаюсь одурачить. Не знаю, что вы могли видеть в той камере, точно знаю лишь одно – кроме вас, там никого не было.

– Намекаете, что я сумасшедший? И чертов старик не приходил с повинной?

– Может вы увидели то что хотели. Если честно, я вообще сомневаюсь в существовании этого безумного старика, спасающего внучку, – вдруг выложил он, и на меня словно ящик с инструментами рухнул с восьмого этажа.

– Вы намекаете на то, что я лгу? Думаете я все это придумал? – возмущению моему казалось не было предела, и оно вот вот вырвется и полезет из меня наружу.

– Я не знаю. Но предлагаю нам вместе с этим разобраться.

– В чем? Я вас не понимаю. Мне нет нужды в разбирательствах. Я ведь точно знаю как все было. И вам меня не запутать. Это что, какой то новый метод добиться чистосердечного признания?

– Я скажу вам все как есть. А вы просто выслушайте и поразмыслите. В этом помещении хватит улик, чтоб упрятать вас за решетку лет на двести пятьдесят. Вы главный и единственный подозреваемый в тройном убийстве, совершенном с особой жестокостью. Я бы даже добавил с невиданным ранее безразличием к чужой человеческой жизни. По словам свидетеля, вы пытались скрыть следы преступления. Перетаскивали тела, шваброй растирали кровь по полу. Делали это расчётливое и хладнокровно. Так вот взвалить это все на какого – то неизвестного пенсионера, которого никто не видел, и имени которого никто не знает – шансы нулевые.

– Если вы мне не верите, считаете я все выдумал, тогда зачем мы здесь? Зачем вы меня сюда привезли? Чтобы разобраться в моих мотивах? – строил смутные догадки я, – так вот у меня их нет. И никогда не было. Этих людей, я видел впервые, и хотя они мне были крайне неприятны, может даже омерзительны, я бы ни за что не стал их убивать.

– Давайте начнём с того, почему они были вам омерзительны? – начал свой допрос Феликс.

– Потому, что это были три гнусных наркомана, у которых выпало половина волос и зубов. Мимо прочего, ублюдки почти раздели за столом малолетнюю девицу, внучку несуществующего дедули, между словом, – я закурил ещё одну сигарету, дым от которой, казалось выходит у меня прямо из ушей, от злости и разочарования.

– Но никакой девушки обнаружено не было.

– Да вы что, на хрен такое говорите?! Может это потому что никто её не отравил, а лишь подсыпал немного снотворного. Ах да, я же рассказывал вам об этом несколько минут назад. Но вот только зачем я распинаюсь, когда меня никто здесь не слышит?

– Это правда, – вдруг вмешался невидимый голос, – на дне одного из стаканов обнаружено сильнодействующе снотворное.

– Тогда где эта девушка? Вы отпустили её?

– Он её забрал? Вы … – я не знал насколько далеко можно заходить в ругательствах, в разговоре с представителем каких то тайных ведомств. В голове вертелись: «кретин», «идиот», «болван», – вы очень, нет вы крайне невнимательны к моему рассказу. Просто недопустимо тупоголовый, – я все таки сказал это.

– Давайте остынем, – уравновешенно предложил он, – сдаётся вы немного забываетесь, Платон. Я здесь пытаюсь хоть как то вам помочь, в то время как остальным на вас абсолютно наплевать. Думаете у вас есть возможность выйти из этой ситуации целым и невредимым? Да вас отправят за решетку без всякого суда и следствия. И вам уже никогда оттуда не выйти. Так что перестаньте мне твердить об этом чертовом старике, потому что если он и впрямь провернул все это, то вы остались в дураках. Его и след простыл. Ни имени ни адреса. Он призрак. И возможно не только в переносном смысле слова.