Сергей Мориц - Канцелярская резинка

– Передавить вены.

– И как же это работает?

– Точно не знаю, но я о таком слышал, – он бросил резинку мне под ноги, – держи. Развлекайся. И это называется резинка для денег, да будет тебе известно.

– Спасибо, я постараюсь запомнить, – немного насмешливо ответил я, наклонившись к полу, – мне бы немного отмыться не помешало.

– Камеру нельзя покидать до окончательного выдвижения обвинений.

– Но я же тут все испачкаю.

В ответ я был удостоен лишь презрительным взглядом всех троих полицейских.

Темница, узником которой, я неожиданно для себя оказался, меня чертовски пугала. А ещё запах. Непередаваемая амброзия сырости и дешевого вонючего одеколона. Очевидно, что предыдущий постоялец этой отсыревшей за долгие годы камеры, совершенно не имел вкуса.

– Вот, – брякнул сзади начальник этого захудалого местечка, поставив перед решеткой железную миску с водой, – отмой хотя бы лицо. Выглядишь как настоящий психопат.

Холодная вода колола мне руки. Умывая лицо, я вдруг непроизвольно задумался о предназначении этой старой непригодной посудины, до того как мне принесли в ней воду. А ещё о том, что я мог бы схватить эту миску и затащить её в камеру, но они посчитали, что опасней будет дать мне канцелярскую резинку, которая к слову, сейчас очень помогала, тесно вплетаясь между мокрых пальцев.

Я расположился на скрипучей ржавой кровати намереваясь немного подумать над случившимся. Как вдруг из дальнего темного угла, донёсся знакомый голос, напугав меня едва ли не до смерти:

– Ну что вляпались мы с тобой, да?

– Кто здесь? – выкрикнул я схватившись на ноги. Я обернулся к источнику звука, которого не было видно, за блёклыми лучами пыли из окошка.

– Не думал что так все обернётся. Ты уж не серчай на меня, Платон, – я узнал голос, но никак не мог поверить своим ушам.

– Выйдите на свет. Я ничего не вижу, – все ещё опасаясь, что ошибся просил я.

– Боюсь встретить не совсем радушный приём с твоей стороны.

Я увидел это лицо, освещённое тусклыми лучами света и сразу узнал его. Это был старик. Обветшалый и немощный. Он смотрел на меня виновато и растерянно.

– Ах ты старый, мерзкий предатель! – я схватил его за шиворот и с силой прижал к стене. Я услышал как хрустнули его лопатки, и на секунду подумал, что мог их сломать или вывихнуть. Дед то поди уж не вчера родился. Он уже выглядит как ходячая реликвия. Если бы ударился затылком, то я лишился бы единственного человека, если можно его так называть, который знает как все было на самом деле. И возможно единственного шанса покинуть это жуткое место.

– Ты что здесь делаешь? – рявкнул я ему в лицо, перекошенное от боли, которую я ему причинил.

– То же что и ты.

– Что это значит? Почему тогда я здесь? Ты должен пойти и все им рассказать. Все до мельчайших деталей, слышишь! И про шантаж не забудь. Ты меня слышишь?!

– Слышу, слышу, – спокойно ответил он, – но только они мне не поверят.

– Что значит не поверят? Ты что несёшь старый маразматик? Ты убил тех людей! А я здесь из-за тебя, понимаешь?

– Понимаю. Поэтому я и здесь. Отпусти меня наконец! – он ещё смеет поднимать на меня тон.

– Тебя то как поймали? Криминальный ты сухофрукт. Склероз подвёл?

– Да, забыл дома свой криминальный завет, – с нескрываемым сарказмом в голосе произнёс он.

Я неохотно отпустил его, и старик медленно сполз по стене, присев на холодный грязный пол. Он выглядел жалко и несчастно. А еще мне показалось, что он сожалеет о содеянном и его мучает сильное раскаяние. Но не смотря на все его душевные терзания, я больше не намерен повторять своих ошибок. Ему меня больше не пронять.

– Ты не представляешь, что мне пришлось пережить, – мне снова захотелось его придушить.

– Представляю, поверь. Иначе как я по твоему здесь очутился? Или ты и впрямь думаешь, что они меня поймали?

– А что тогда? – с нетерпением взывал я.

– Потому что не смог я. Думал что смогу, но не смог. В теории ведь все легко. И я все сделал согласно плану. Отступать было нельзя ни на шаг. Но оказалось, что все не так просто.

– О чем ты, старик? – все недоумевал я.

– О том почему я здесь!

– И почему же? Скажи наконец!

– Да из-за тебя, болван! – крикнул он укоризненно, – потому, что не смог бы я прожить остаток своих дней, зная что вместо меня кто-то сидит в подобном месте.

– Ты о чем это? Ты сам что ли сдался? – начинал я улавливать суть.

– Дошло наконец. Я увёз внучку домой, а когда она очнулась… – он задумчиво прервался, – я посмотрел на неё и все понял. Мне нужно во всем сознаться. Ведь я точно знал, что тебя схватят. Даже если бы ты сбежал, то пришлось бы тебе скрываться неизвестно сколько. А я не желал такой жизни для тебе. Просто надеялся, что смогу забыть. Но ты оказался хорошим парнем. Ты помог мне, а я бросил тебя там одного. Да и она теперь я думаю в безопасности будет, когда этих подонков не стало. Миссию свою я выполнил. И теперь спокоен. Осталась только одна проблема, – он снова виновато опустил голову.

– И какая же?

– Осталось доказать, что во всем повинен лишь я один. А ты ничего не совершал.

– Доказать? Мы оба расскажем свои версии происходящего, когда поймут, что они полностью совпадают – меня отпустят. А ты догнивай свой остаток за решёткой, старый негодяй.

– Все это так. И даже то, что я старый, дряхлый негодяй, который испортил тебе жизнь. Ты везде прав. Но есть одна деталь, которую ты все же упускаешь. Они мне не верят, – огорчённо произнёс он.

– Не верят? Это ещё почему? – возмущённо произнёс я.

– Да ты посмотри на меня! Разгляди повнимательней, если ещё не понял. Я же столетняя развалина! Кому придёт в голову, что мне удалось содеять подобное? Я никогда не переступал закон. Всю жизнь прожил в страхе, от самой мысли о преступлении. Даже самом мелком, – с каждым его словом, мне становилось все тревожней, ведь я понимал к чему он ведёт. Резинка на напряженных пальцах едва не лопнула, прежде чем я расслабил хват.

Я не заметил, как оказался на ржавых скрипучих нарах. Старик все так же сидел на полу, виновато поглядывая в мою сторону. А я все пялился на строгого вида решётки, пытаясь вразумить, как мне все же удастся привыкнуть к подобному виду, просыпаясь по утрам. Мне ни за что не достать здесь нужное количество резинок.

– Почему же ты тогда здесь? Если они тебе не поверили, зачем тогда закрыли?

– До выяснения обстоятельств дела. Так сказали. Пока не будет доказана чья – либо вина, под подозрением все, кто имеет к этому отношение.

– Значит они тебя все же не исключают из подозреваемых?

– Возможно. Но если и так, то в этом списке, я самый последний.

– Нас всего двое.

– Есть ещё толстяк. Забыл о нём?

– Он то почему в него попал?