Екатерина Бордон - Волшебство между строк

Макин лишь знал: часть сделки – его жизнь, за что дух всегда будет защищать Фуада.

– Тогда, после пожара, ты умирал. Её жизнь взамен твоей силы огня. Пока не вырастет сын. Это часть правды. Тебе не надо было убивать, чтобы поддерживать силу. Я соврал. Ты мог бы быть другим примером для сына. Как считаешь, он согласится обладать такой же силой?

– Сделка может быть заключена только устно, он не станет таким, как я.

– Завтра к нему вернётся речь. Посмотрим. Кто не захочет отомстить за отца?

Ветер ворвался на веранду и принес с собой запах Океана. Я захлопнула окно, отрезав ему доступ на мою территорию.

Здравый смысл подсказал, что это бессмысленно, – территория никогда не была моей. Но мама говорила, что выражать эмоции полезно.

Дом принадлежал ему, хоть он здесь никогда не был. Он оставил следы соли на цветочных обоях, которые я не решаюсь переклеить. Он забрался в простыни, пока они сушились в саду.

Я выбью дух Океана из этого дома, если сожгу его. Здравый смысл подсказывает, что это бессмысленно: мне некуда бежать. Мама не успела ничего сказать по этому поводу. Он забрал ее.

Он опять не в духе. Злится, шумит, бьется, бросает вызов. Среди нас не осталось безумцев, готовых ответить. Мы видели слишком много костяных обломков на берегу.

Хватит о нем, много чести врагу. Уйти бы от окна, поставить чайник, хоть на секунду отвлечься. Ноги не слушаются. Он не пускает, любит, когда я смотрю.

Я замечаю яркое пятно среди волн. Безумцы все же нашлись. Их двое, ловят гневные волны и рассекают на досках – будто это игра.

Я отворачиваюсь, не хочу видеть, как он выиграет. Он отпускает меня – он показал, что хотел. Новых жертв.

Я убегаю в дом, ставлю чайник, пытаюсь забыть. Те двое на острове недавно, раз решились. Он иногда пропускает сюда, а вот обратно – обратно уже нет.

Нет, я не поведусь. Наверняка их видел кто-то еще, кто-нибудь предупредит их, вернет обратно на берег.

Кого я обманываю. Все местные давно спрятались с головой под одеялом.

Не понимаю, кого я презираю больше, его или себя, – но натягиваю кеды и бегу на пляж. Волны сбивают с ног, забираются в кеды, тянут к нему. Я кричу, но он громче. Машу руками, как сумасшедшая, привлекаю их внимание.

Они ложатся на свои доски и гребут к берегу. Я с ужасом наблюдаю, как он обрушивает на них волны.

Двое ребят с улыбками на лицах выходят из воды и подбегают ко мне.

– Что случилось? – спрашивает один из них.

Я теряюсь. Я только на словах дерзкая.

– Он мог вас убить!

– Да, – кивает второй. – Мы о нем наслышаны.

– Хотели поприветствовать, – добавляет первый.

– Он мог вас убить! – повторяю я двум придуркам, которых спасла.

– В этом весь смысл. Плыть, несмотря на страх.

Волна обрушивается на мокрые кеды, но я твердо стою на ногах. Возможно, я смогу с ним справиться.

– Посмотрите на небо!

– Господи! Что происходит?..

Кричали, казалось, со всех сторон – с улицы, с телевизора, с балконов. Кто-то заливался слезами, кто-то вопил, тыча в небо, кто-то просто оцепенел, не справляясь с эмоциями.

Алеша поднял глаза. Только что начался урок математики, но сорвался тут же, так как все повскакивали со стульев и кинулись к окну. Он сощурился, откладывая карандаш. Учительница так и стояла у доски, ее глаза были широко открыты, руки прижаты к груди.

– О-о-о-о! – охали и ахали одноклассники, прилипнув носами к стеклу.

Небо, где только что задорно светило солнце, превратилось в кроваво-бордовый навес.

«Солнцезатмение» – почему-то первое, что пришло в голову Алеше. Одноклассники кричали другое:

– Война!

– Дурак ты! Это тестирование нового оружия!

– Солнце взорвалось!

– Конец света!

– Дети! – учительница дрожащими руками пыталась кому-то позвонить. – Успокойтесь.

Но никто не успокаивался. По пути домой Алеше пришлось обходить всех стороной, потому что обезумевшие люди куда-то бежали, сбивая всех на пути. На его глазах снесли девушку с собакой и даже не извинились. Куда все бегут-то?

– Лёшенька! – мама схватила его прямо с порога дома. – Заходи скорее! Беда!

– Какая?

– Как это какая? Ты видел небо?!

Видеть-то видел. Но вот хоть убей – Алеша не понимал паники. А мама уже металась по квартире, зачем-то собирая вещи.

– Сейчас такое начнется… – бормотала она, проверяя морозильник и дальние шкафы с консервами. – Господи, да за что же нам это…

Остаток дня был похож на бешеный хаос. Мама убежала в магазин (хотя еды дома было полно), а Алеша сидел между окном и телевизором. За окном продолжали бегать люди, кто-то просто стоял посреди улицы, глядя в небо, кто-то размахивал палками, что-то крича. А по телевизору один экстренный репортаж прерывался другим.

– … до сих пор нет никаких ответов, – тараторили репортеры. – Судя по сообщениям, поступающим со всего мира, кондиция оболочки Земли одинакова во всех уголках нашей планеты.

– Судный день настал! – завопил кто-то с улицы, и Алеша бросился к окну. – ЛЮДИ! Настал судный день! Это конец!

– Да не ори ты! Это инопланетяне! Они захватывают нашу планету! Это же элементарно!

– Почему правительство ничего не делает? Почему не дает отпор?

– Зомби-апокалипсис! Люди, мы все скоро будем заражены!

Алеша опустил жалюзи (больше для того, чтобы не видеть людей, а не страшное кровавое небо) и укутался в одеяло. Мама вернулась через час с огромными пакетами тушенки и объявила, что люди сметают все с полок, не собираясь ни за что платить. Какой-то мужчина даже отнял у нее буханку хлеба, нисколько не смутившись.

Алеше было тошно. Столько тушенки – а есть вообще не хотелось. Через час пришла соседка, с которой мама всегда долго болтала в подъезде, и начала кричать что-то про сумасшествие и отсутствия еды у нее и детей. Мама поделилась с ней крупой и мукой, за что соседка обматерила ее, отобрала еще и коробку овощей и убежала к себе. После этого мама закрыла дверь и больше никого не впускала.

А на следующий день стало еще хуже. Телефонная связь перестала работать. «Небо» потемнело еще сильнее, а за окном начали раздаваться выстрелы.

«Началось», – с ужасом подумал Алеша, но стреляли не инопланетяне и не зомби. Стреляли люди, и стреляли друг в друга. Отнимали машины, еду и воду. Кричали ругательства в небо. Мама сказала, что им надо уезжать. Но куда? Ведь эта чернота обволокла всю планету…

На третий день начало стихать. Все магазины были разгромлены, улицы забиты мусором и мертвыми людьми. Мама не разрешала смотреть, но Алеша видел. Никто за ними не приезжал. Кто-то продолжал говорить, что они вот-вот встанут и начнется апокалипсис.