Эльшан Таривердиев - Из мрака с любовью

В дверь парадного входа большого дома постучали.

Приказчик подбежал к окну, чтобы понять, кто это.

– Хан! К вам Горхмаз бек пришел.

Мамедхан схватился за голову.

– Ах да, я же с ним на сегодня договорился. Веди его сюда, другие комнаты закрой, не показывай. Если что спросит – скажи, ремонт идет. И вот что еще: завари нам свежий кофе.

– Нет кофе, хозяин. Утром последний заварил.

– А что есть? – раздраженно спросил хан.

Приказчик пожал плечами.

Отпрыск «воинственного» рода заметался по комнате.

– Где-то должна быть начатая бутылка шампанского. Слава всевышнему, нашел, – Мамедхан заглянул в бутылку. – Как раз на два бокала хватит. Ну, все, дружище, веди его сюда, – хан по-дружески похлопал верного работника по плечу и выдворил за дверь.

– О Горхмаз, брат мой! Как рад тебя видеть! – раскрыв объятия, Мамедхан ринулся к двери.

Обнявшись, друзья прошли в комнату. Усадив гостя на свое место, Мамедхан устроился на стуле напротив.

– Мне как-то неловко… Ты – на стуле, я… – недосказав, Горхмаз привстал, пытаясь поменяться местами. – Ты же постарше меня будешь…

– Сиди, друг, на диване! Дай тобою налюбоваться, – жестом руки хан остановил юного друга. – Таких бы в Петербург побольше – красивых мужественных земляков, было бы кем гордится! А то одни эти новоявленные местные богатеи. Прут в столицу, норовят взятками проблемы решить. Многие толком русского языка не знают.

– Хан, о ком это ты? – настороженно спросил Горхмаз.

– Неважно! – отмахнулся Мамедхан. – Другое дело – ты. Вот порешаю дела в Баку, вернусь в столицу, буду тебя продвигать как новое поколение национальной аристократии.

Горхмаз, засмущавшись, сморщил лицо.

– Напрасно ты так реагируешь, – не согласился ханский отпрыск и категорично замотал головой. – Ты полагаешь, что я в Петербурге ни на что не способен? Ошибаешься и даже обижаешь. У меня много весомых знакомых, и даже кое-кто из них имеет отношение ко двору императора…

После последних слов Горхмаз сбросил с лица улыбку и выпрямился.

Заметив серьезный вид юного друга, Мамедхан вошел в раж.

– Ты думаешь, в Петербурге жить легко? Чтобы быть успешным, знакомства нужные приходится искать. Там без денег ничего просто так не решается. Всем деньги нужны, но не у всех принимают…

Мамедхан пальцем повел вокруг своего упитанного лица. – Лицом надо выйти – происхождение иметь. А то эти… наши… – хан пренебрежительно махнул рукой в сторону улицы.

– Будет тебе, хан. Все мы разные, никто не виноват, что лицом не вышел, – Горхмаз постарался сменить тему, и ему это удалось. – Лучше расскажи, как родители поживают? Что от них слышно?

– Все у них прекрасно, в Лозанне отдыхают. Отец хотел вернуться, посетить наши дома на побережье, как-никак – родовые поместья. Но прихворнул, решили приехать попозже – так будет лучше.

– Дай бог им здоровья, нашим старшим, – почтительно заметил Горхмаз.

И Мамедхан без зазрения совести повторил за Атабековым-младшим:

– Дай бог им долгих лет жизни.

– Хан! Почему в доме так тихо, даже прислуги не заметно, – удивившись тишине, спросил молодой Атабеков.

– Да я тут ремонт затеял к приезду родителей, потому-то прислугу и отпустил – на время, – слукавил ханский отпрыск и, не моргнув глазом, продолжил врать: – Вот, думаю, под старость перебраться в Баку и окончательно обосноваться на земле предков. Хотя воздух тут паршивый – не то что в Лозанне…

– Ну что ж теперь, мы дышим – и ничего, не умираем! – Горхмаз в очередной раз деликатно смягчил невежество хана, в чем последнему уже отказало чувство меры.

– Хан! Какие у тебя на сегодня планы? – спросил Горхмаз, но, заметив, что Мамедхан его не слушает, с интересом рассматривая ковер под ногами, переспросил: – Мамедхан! Родители тебя сегодня приглашают на обед. Как ты на это смотришь?

– Прекрасно! Давно хочу познакомиться с ними, – встрепенулся от радости хан, торопливо перебирая в голове варианты продажи персидского ковра. – Но мне необходимо время. Знаешь, надо привести себя в порядок: навести марафет, дать поручение слуге выгладить форму.

– Да, конечно, не торопись, мы пришлем за тобой экипаж.

Пожав хану руку, Горхмаз направился к двери.

– Вот еще что, друг! – окликнул Мамедхан Горхмаза. – Ты мне можешь порекомендовать дельного человека – надо мебель старую распродать, место для новой освободить.

– Конечно! Есть у меня на примете человек, Логманом зовут. Да ты его видел в порту – он нам чемоданы помог поднести.

Мамедхан сморщил лицо и замотал головой.

– Да тут каждого и не упомнишь, притом в каком-то порту…

Атабеков-младший в очередной раз снисходительно улыбнулся, попытался не заметить снобизма ханского отпрыска.

– Переговорю с парнем и пришлю, сами договоритесь.

– Спасибо, друг! Жду не дождусь познакомиться с твоими родителями, – взяв за плечи Атабекова-младшего, Мамедхан широко улыбался.

– Не помню, я говорил тебе или нет… У меня есть сестра, она также желает с тобой познакомиться. Любительница поговорить о науке, всяких заморских странах…

Упомянув о сестре, Горхмаз постарался выглядеть достойно – не выказать ни словом, ни жестом особого рвения познакомить друга со своей сестрой.

– Непременно познакомлюсь. Уверен: она достойна имени своего благородного рода.

Проводив Атабекова до парадного выхода, хан отправился осматривать пустые комнаты отцовского дома. Переходя от одной к другой, Мамедхан каждый раз тяжело вздыхал, предчувствуя скорую утрату родового гнезда.

Хосров торопился обратно – туда, где последний раз видел девушку в сиреневом плаще. Подойдя к месту встречи, парень пристально посмотрел вперед, стараясь охватить взглядом улицу как можно дальше и шире. Девушки нигде не было, и это приводило его в смятение.

Он ускорил шаг, затем побежал, то и дело сталкиваясь с прохожими. Дыхание сбилось, в боку закололо… Хосров остановился, чтобы отдышаться, продолжая, насколько позволял его рост и слепящее глаза солнце, всматриваться вдаль.

Парню повезло: в конце улицы яркие лучи осветили знакомый женский силуэт. Солнце всегда предвещало ее появление… Позабыв об усталости, Хосров из последних сил ринулся вперед. Однако, добежав до конца улицы, он снова потерял из виду прекрасную незнакомку…

Осмотревшись, Хосров вдруг увидел большой магазин с вывеской на незнакомом языке. Как ни странно, он тут же почувствовал облегчение, ибо был уверен, что та девушка, за которой он бежал, направлялась именно к этому магазину.

Хосров с опаской подошел к витрине, но зайти внутрь помещения не решился. Прижавшись лицом к стеклу, попытался найти знакомый силуэт…

Посетители магазина были одеты в такие же красивые одежды, что и девушка в сиреневом. Однако чаще других среди посетителей ему на глаза попадались мужчины в форменных кителях – и это сразу же выдавало в них «технарей». Хосров был уверен, что именно такие молодые мужчины могут интересовать девушку его мечты.