Родион Вишняков - Королева

Разумеется, это был спектакль: опоздать к окончанию процесса реабсорбции воды они оба могли бы только при невозможности попасть в нужный модуль. Сигнал таймера об окончании синтеза воды стоял с десятиминутным запасом и переустанавливался каждый раз по окончании очередного цикла. Потому что в этом «цикле бесконечности», как именовали астронавты процесс синтеза белка и воды, заключено было их существование.

Один раз они все чуть было не остались без воды, и повторения сложившейся ситуации никто не хотел.

Все началось с того, что Альба… Хотя нет, все началось еще раньше. А именно – с их «свадьбы». Именно так – в кавычках. Поскольку настоящий процесс провести в условиях МКС, разумеется, было невозможно.

– Доброго времени суток. – Дэвид, вплыв в жилой модуль, увидел проснувшуюся Элеонору. Та, заметив мужчину, приветливо улыбнулась и сонно помахала ему рукой.

– Доброго, Дэви. Какие новости?

– Мы с Арти разогнали станцию и подняли ее на прежнюю орбиту. За два месяца она опустилась почти на два километра. Надо было вернуться поближе к невесомости. Так что теперь, Эл, ты опять близка к звездам. Еще немного – и я смогу подарить тебе самую яркую и красивую из них.

– Дэвид! – Стейз рассмеялась. – Что за романтический настрой? Я не узнаю тебя.

– Я и сам себя узнаю с трудом.

– Где мы сейчас пролетаем?

– Бразилия.

Элеонора бросила взгляд на интерактивный календарь.

– Странно, – наигранно пожала плечами она. – Июль. Сейчас зима. А поешь ты, как мартовский кот.

– У меня к тебе будет очень важный разговор.

– Я слушаю. – Стейз, перестав улыбаться, села. Лицо ее сделалось серьезным. Даже тревожным. Глаза внимательно смотрели на Дэвида, изучая отлично знакомую внешность и стараясь отыскать в этих чертах хоть какой-то намек на перемены.

– Я понимаю, что все, что ты сейчас услышишь, может показаться тебе крайне циничным и неуместным. Но, я надеюсь, что ты поймешь меня. Во всяком случае, я буду с тобой максимально честен и открыт… – Элеонора молча смотрела на Дэвида, не понимая, куда он клонит, и не зная, как реагировать на происходящее. – Два месяца назад блок связи смог накопить достаточно энергии от солнечных батарей, и мне удалось выйти на связь с Мэттом Томпсоном. – Лайнт сделал паузу. – Объем информации был таким большим, что пришлось систематизировать и разгребать его несколько дней.

– Я помню, – кивнула Стейз. – В тот день умерла моя надежда.

Перед ее глазами вновь отчетливо встали пустеющие города. Дороги, по которым едет колонна бронетехники. А на машинах сидят закованные в костюмы высшей биологической защиты люди с ранцевыми огнеметами. Неудержимая волна всевозможных болезней захлестывает ядовитыми волнами гибнувшую человеческую цивилизацию, с каждым днем сжимая кольца вокруг тающих очагов сопротивления, огрызающихся струями напалма.

– Нельзя, чтобы надежда умерла! – горячо возразил Лайнт. – Нельзя этого допустить. И мы с тобой можем возродить ее. Мы вместе.

– Поясни.

– Я долго думал над сложившейся ситуацией. С каждым разом сводка информации с Земли все неутешительнее. Я стойко уверен в том, что наша цивилизация погибнет. Как бы это ни звучало, но нам надо смотреть фактам в лицо. Последний шанс, что за нами пришлют спасательный шаттл, исчез много месяцев назад. Да и, надо признать, я все равно не захотел бы возвращаться сейчас на Землю. Даже будь у меня такая возможность. Внизу сейчас настоящий ад. Я даже боюсь представить, что происходит там, если группа людей, не имеющих специальной подготовки, рискнула своими жизнями.

– Ты про тот челнок?

– Да, Эл. Ведь их поступок был сродни самоубийству.

– Тут я с тобой не соглашусь, – отрезала Стейз. – Их поступок был лучом последней надежды. Надежды, за которую ты сейчас пытаешься бороться тут. Так почему ты думаешь, что эту самую надежду должны иметь только мы?

– Я вовсе не это хотел сказать. – Дэвид миролюбиво поднял руки вверх.

– Но вышло именно так. Может быть, я тебя неправильно поняла, но… давай продолжим наш разговор в следующий раз. Лучше поговори про надежду с Альбой. Ей это будет более полезно. Может, выйдет из депрессии и перестанет совершать ошибки во время рабочих часов.

Лайнт, расплывшись в улыбке, охотно кивнул. А затем, когда Стейз упорхнула в соседний модуль, закрыл глаза, выдохнул.

Как можно было так облажаться?! Как можно было за одну минуту стать таким косноязычным бараном?! И это несмотря на то, что он серьезно готовился. Репетировал про себя и рассматривал несколько вариантов дальнейшего развития их диалога. Во всем виноват этот челнок, чтоб его черти на куски разнесли!

Лайнта передернуло. Перед внутренним взором вновь встала картина: тусклое стекло из прозрачного плавленого кварца с заслонками противоударных устройств. Непроглядная тьма за ним – и пятно света. Как будто кто-то пронес одинокую горящую свечу.

На обеих женщин тот случай произвел весьма тягостное впечатление. Родригез после этого долго рыдала, пока русский не нашел в медблоке какой-то препарат и не вколол его афроиспанке. Элеонора держалась более стойко, но по ней было видно, что малейшее движение или слово может послужить толчком, запускающим сокрушительную лавину. Поэтому, желая сохранить свой разум целым, Стейз тогда и покинула стыковочный модуль. До того, как он, Лайнт, и русский привели в действие приговор.

А что им оставалось делать? Что бы он ни думал про этого русского, а в тот момент он оказался прав по всем пунктам. Система синтеза есть ограниченная система, рассчитанная строго на определенное количество ртов. Если впустить всех выживших, их будет где разместить, пространство позволяет, хоть и без удобств. Но сколько они все вместе продержатся на таком расходе кислорода, воды и белка? Максимум несколько дней. После чего начнутся претензии и жалобы, затем – переименование вчерашних спасителей в должников и убийц. Обязательно найдется среди прибывших какая-нибудь овца или баран, которая на полном серьезе заговорит о том, что экипаж Международной космической станции этому существу что-то там должен. Просто за то, что это существо соизволило тут появиться. Такие создания довольно быстро проводят параллели и однобокие связи. Раз хозяева тут астронавты, то именно они должны знать, как обеспечить всем необходимым нежданно свалившееся на их головы счастье. А гости ничего делать не могут, так как не понимают ровным счетом ничего в устройстве, работе и снабжении космического корабля. Откуда им знать, что наличие всего, что имеется на борту, строго ограничено и рассчитано под количество рабочих рук экипажа. Вопреки распространенному мнению, тут нет даже запасных скафандров. Но, несмотря на это, астронавты просто обязаны всех накормить, напоить и уложить поудобнее спать, как высказался русский. Только потому, что на них надета форма сотрудников NASA и Роскосмоса.