Мира Гладких - Сказания Всадников

Как выяснилось, изгнали всех, кроме Адриана. Он не исключал, что это из-за его неправильности. Огнём не дышал, крыльев для нормального полёта не отрастил. Туша тушей. Только и мог, что падать в паутину Ткачей и рвать её. Плотник с кряхтением поднялся и бросил взгляд на колокольню. Почему-то самые высокие городские строения оказались выше липкой невидимой дряни. Так, собственно, и обнаружилось, что Адриан не просто паренёк из рабочих кварталов. Когда дышать стало совсем уж тяжело, а выйти за городскую стену помешал страх объяснений с городской стражей, он полез на самый верх колокольни. Благо, воспитанника местного монастыря знал служка, сонно подивившийся его приходу.

На самом верху немного полегчало, и нечистый дёрнул плотника полезть на узкий карниз, цепляясь за перила. Утренний туман притупил чувство опасности и оставил мокрые следы на камне и поручнях. Неверно вставшая нога, потерявшие опору пальцы. Резкий острый ужас от живота к голове. Тогда впервые распахнулись над Гроххе куцые крылья изменившегося Адриана. А юноша впервые почувствовал, как рвутся податливые липкие нити. Летать он не мог, но и разбиться другая ипостась не позволяла.

Дома, в узком приземистом оконце горел неяркий свет.

«Неужели не спит?» – мелькнула паническая мысль.

Первый мастер гильдии плотников, приёмный отец Адриана, Иво, сильно не любил поздних отлучек своих мастеров и подмастерий. Черноволосый и будто весь покрытый коркой ороговевшей кожи, он всегда внушал подопечным священный трепет, хотя редко поднимал на кого-то руку. Одиннацать лет назад он приметил смышлёного рукастого пятилетку среди воспитанников монастыря и забрал его к себе.

В маленьких сенцах Адриан замер, пытаясь определить, слышал ли Иво, как легонько скрипнула входная дверь. Но, похоже, отец не дожидался его. Кисловато и пряно пахло пивом. В кухонном закутке шёл приглушённый разговор двух мужчин.

– Иво, – произнёс незнакомый хрипловатый голос, – нам нужно укрыть Дервиг до поры. Ты не хуже меня знаешь, что Ткачи не чуют сквозь дерево.

Адриан забыл, как дышать – вот оно! То, из-за чего Гроххе обрастает паутиной, которую он рвёт через ночь.

– Вы и так уже деревом обложились, как святоши ладаном! – как мог тихо рыкнул в ответ отец. – А толку? В городе неспокойно – Ткачи явно уже идут по вашу душу, судя по красногрудым. Если уже не пришли. Что за дрянь этот ваш Дервиг?

Юноша давно заметил, что борьба с паутиной и ощущения удушья – в основном его «привилегия». Хотя порой ему казалось, что старая Амелинда тоже всё это чует.

– Это портал, – почти прошипел ночной гость, – на Ту сторону.

– Какую «ту»? – недовольно буркнул отец, и, судя по бульканью, приложился к своему пиву.

– Ту, где вольный ветер, живут драконы, и нету власти Ткачей! – даже шёпот не смог скрыть радостного возбуждения в голосе собеседника. – Иво, ты же понимаешь, что это значит? Дервиг стоит того, чтобы рисковать!

– Целым городом?! – стукнул кружкой о столешницу отец. Он тут же будто спохватился, потому что наступила тишина.

Адриан тоже превратился в статую, боясь шелохнуться или вздохнуть.

– Даже страной, если понадобится, – прошипели в ответ. – Сколько жизней мы спасём, если нам удастся уйти Туда!

– Все ли смогут уйти? Все ли захотят? Знаешь что, Уотан, поздно уже. Завтра я пошлю с ответом, а сейчас мне на боковую пора. Ткачи там, или драконы, а работа сама себя не сделает.

Уотан! Так старый друг отца по детским играм, оказывается, один из тех алхимиков, что навлекли на город гнев Ткачей! А казался обычным книгочеем и счетоводом.

Адриан юркнул в комнатку, где спал ещё с двумя мастерами, прикидывая, как бы завтра оказаться тем самым посыльным. Разбудить старших братьев он не опасался. Те были отличными работниками и здоровыми малыми. Ели за двоих, и храпели так, что стёкла дрожали в окнах. По-своему юноша любил их, но чувствовал себя другим. Особенно со времён недавнего открытия.

Наутро заспанного юнца хлопнул по плечу хмурый Иво. Придумывать ничего не пришлось:

– Держи, отнесёшь Уотану на улицу Фюрен. Третий от булошной дом, – отец всучил Адриану свёрнутый кусочек пергамента.

Проходя мимо покосившегося худого домишки по соседству, юноша услышал дребезжащий старческий голос Амелинды. Бельмастая старушка в пожелтевших чепце и переднике на старое коричневое платье, ткнула высохшим корявым пальцем в небо:

– Закон неправедный падёт, и род людской отринет гнёт. Дракон направит свой полёт над тусклой кромкой стылых вод. Судьба грядёт!

Что-то новое! Стихов он от Амелинды до сих пор не слышал. Да ещё и пророческих. Адриан даже остановился. Старуха же заперхала, подавившись собственной слюной.

– А дальше? – выразила всеобщее нетерпение нескольких зевак молоденькая горожанка.

– Откуда ж мне знать-то, что там дальше? – отчего-то разгневалась Амелинда. – Как сказали, так передаю. Ну, чего встали? Кыш! Закончено представление!

С ворчанием горожане расходились по своим делам. Раньше Адриан часто слышал смех, а теперь всё чаще брань или недовольство. Юноша тоже не стал задерживаться. Его ждало самое важное дело. На углу Садовой и Фюрен он развернул таки записку:

«Нечистый!»

Корявым отцовским почерком на кусочке пергамента было выведено «Нет».

Худой горбатый Уотан с бесцветными глазами и волосами открыл Адриану дверь, звякнув небольшим колокольчиком.

– Я от отца. Иво плотника.

Болезненно сморщившись от чего-то своего, Уотан кивнул и молча протянул руку ладонью вверх.

– Он… на словах велел. Он согласен. Со мной просил передать.

Адриан сейчас очень рисковал. Уотан вновь скривился:

– Что с тобой передать? – будто с трудом вытолкнул он.

– Не знаю, – отчаянно блефовал юноша, не дрогнув, как он надеялся, ни одним мускулом. – Сказал, вы знаете.

– Дачтобнечистыйпобрал… – малопонятно пробормотал в ответ Уотан. – Ладно, сам отнесу.

Адриан скис. Он-то надеялся, что Дервиг отдадут ему в руки. А там уж он сумел бы как-нибудь разобраться. Не тут-то было. Тем не менее, юноша остался ждать.

Одетый в чёрную мантию и с небольшим узелком, который он спрятал в широком рукаве, Уотан спустился по скрипучей лесенке. Он удивлённо поглядел на Адриана, но затем кивнул ему. Мол, идём.

Так, в молчании, они добрались до улицы Гильдий. И тут одновременно произошло два события. Сперва Адриан увидел посреди улицы растрёпанную простоволосую Амелинду. Затем почувствовал, как его окутывает плотная ватная тишина. Город словно окунули в густой туман, где стало тяжело дышать и даже соображать.

Видно было только застывшего по правую руку Уотана, и стоявшую чуть впереди Амелинду. Откуда-то сверху, перебирая многочисленными тонкими ногами, спускались тёмно-серые фигуры. Пятеро, если Адриан посчитал верно.