Гелий Уралов - Быть в строю

Горком обязал директоров ближайших совхозов, председателей колхозов селить приезжающих на квартиры в деревнях. На перевозку рабочих привлекли дополнительные автобусы, специально оборудовали автомашины. Но этого было явно недостаточно.

Поездка по деревням, которую Орлов на днях совершил, не дала ожидаемых результатов. Председатели ближних колхозов, куда размещали людей, подошли к задаче с пониманием, откликнулись на просьбу хорошо, но брали людей столько, сколько можно было расселить. Орлов же стремился разместить в каждой деревне как можно больше. Председатели упирались. Он применял в переговорах все свое дипломатическое искусство: обещал помогать строительными материалами, тракторами, автотранспортом, кое-где давил своим авторитетом. Но они упорно сопротивлялись и лишь для приличия шли навстречу богатому соседу, уступали, но скупо.

Пришлось принять решение – размещать в дальних. Возвращаясь, уставший и неудовлетворенный, Орлов клевал носом на переднем сидении ГАЗ-69. Было темно, узкая полоска дороги, выхватываемая светом фар, то шла вверх после крутого поворота, то плавно текла по равнине.

– Сосновка! – объявил заместитель начальника строительства из темноты заднего сидения. – Здесь у нас пятьдесят механизаторов на постое.

Дома выступали темными силуэтами, лишь крайняя справа изба за палисадником, ярко светилась занавешенными окнами. Истратив все время на председателей, посмотреть, как разместились строители, не пришлось, и Орлов велел притормозить. Калитка оказалась открытой. По небольшому двору прошли к дому.

Изнутри доносились звуки гитары, гул голосов. Тщательно вытерев ноги о половик у крыльца, Орлов первым открыл дверь. Большая электрическая лампа, низко свисавшая с потолка, окуталась сизой табачной дымкой. Трое сидели у стола, на котором в беспорядке недопитые бутылки, нарезанный хлеб, соленые огурцы, кислая капуста … Четвертый – чернявый в полосатом тельнике сидел поодаль, склонившись над гитарой, и вяло перебирал струны.

Появление незваных гостей вначале несколько смутило. Но затем, узнав, кто приехал, люди оживились, стали приглашать к столу, разговорились. Все работали механизаторами.

Из разговора Орлов понял, что временное проживание в деревне люди восприняли терпеливо, надеясь пробыть здесь не более месяца. Но чем подробнее он вникал в их быт, тем мрачнее становилось его лицо.

На работу выезжали в четыре утра. Дорога была плохая, автобусы буксовали, преодолевая ползком тридцатикилометровое расстояние за полтора, два часа. Еще хуже было с питанием: купить что-либо в такое время, а приезжали тоже поздно, было негде, обходились куском хлеба, привезенным из города. Постельное белье получили в одном комплекте, его давно не меняли, а дали бы два, можно было отдать постирать хозяйке.

Чернявый с гитарой сидел молча, но к концу разговора встал и представился:

– Сашка, я, Пятаков – скреперист, позвольте мне. И улыбнулся, показав блестящую золотую фиксу на верхнем ряде зубов.

– Я в общем не возражаю жить в деревне, природа так сказать, молочко парное иногда, а там глядишь, и доярочку хорошенькую встретишь. Но мне нужно не это! Мне необходимо пораньше встать, прогреть машину, заправить, а затем дать на ней выработку. После смены, опять же просмотреть, подтянуть. А я? Быстрей к автобусу! На мой взгляд, механизаторов надо перевести в город.

– И вообще, почему так получилось? – Раздался из глубины голос пожилого мужчины, которого Орлов сразу не заметил. Приглашали, писали, что будут благоустроенные общежития, а на деле что? Я человек семейный и думаю, уезжать надо. Пусть начальство вначале побеспокоится о рабочем человеке, а потом и приглашает с призывами.

До города Орлов со своим замом ехали, молча, каждый углубился в свои мысли. Впечатления от встреч с механизаторами расстроили Орлова. Слова пожилого рабочего как острым ножом врезались в память.

– Надо немедленно ставить жилой поселок!

Рабочие прибывали каждый день. Известие о большой стройке облетело всю страну, остановить поток добровольцев, приглашенных, и направляемых на стройку людей было невозможно. Нарастить коллектив, увеличить его численность – главная задача.

– Теперь, когда этот процесс бурно развивается, остановить его – смерти подобно! – думал Орлов.

Сегодня, когда, наконец, закончили проект привязки временного поселка, Орлов обрадовался. Но узнав, что начальник техотдела до сих пор не согласовал со службой капитального строительства комбината место его привязки и, что в связи с этим приступить к строительству еще нельзя, готов был уничтожить своего нерасторопного подчиненного. Он кричал, стучал по столу кулаком, рвал и метал. Возбужденный он позвонил директору комбината, но попал на его заместителя Богданова, с которым и произошел неприятный разговор.

Теперь, когда Орлов получил отказ и когда понял, что шумом и криком тут не возьмешь, он сидел и внимательно осматривал присутствующих в кабинете, обдумывал, что делать?

«Дать команду начинать строить без согласований? Это в моих силах и власти, но отношения и так обострены, а мне еще необходимо получить добро от директора на заселение всех строящихся для комбината жилых домов. Нет, так поступать нельзя! Необходимо добиться согласования».

Немного посидев молча, Орлов поднял трубку прямого междугороднего и попросил соединить с Обкомом. Ожидая связи Орлов, представил Трофимова, так у себя в кабинете. За время своей работы, он проникся уважением к этому человеку. Несмотря на свою огромную загрузку, всегда находил время разобраться в делах, пойти навстречу, помочь, защитить стройку в московских инстанциях. У Орлова его интересовало буквально все: от настроения людей, до количества уложенного бетона. Трофимов прошел большой жизненный путь от рабочего до директора крупного предприятия и с этой работы был выдвинут секретарем Обкома. Он тонко понимал заботы производства, на ходу улавливал самые сложные вопросы, моментально реагировал на изменение ситуации. Люди тянулись к нему, и у него для всех находилось доброе слово, нужный совет.

Ведая промышленностью области, равной по своим масштабам таким государствам как Финляндия или Австрия, он болел за стройку, жил ее интересами.

Наконец, Орлова соединили.

– Леонид Михайлович, здравствуйте, докладывает Орлов! – и он даже несколько привстал, а затем разговаривал уже стоя.

– А, партизан, здравствуй! Трофимов прозвал Орлова партизаном после того, как тот снял всех людей со строительства комбината, на строительство жилья ни с кем, не согласовав и никому не сообщив об этом.

– Как у Вас дела с продуктами? Я вчера вызывал всех высших представителей торговли. Обещали улучшить, жалуются, правда, на то, что очень быстро растешь. Не успевают за твоими темпами. Ты им помогай, особенно транспортом. Форсируйте строительство пунктов питания на объектах. Скоро заслушаем Вас насчет рабочих столовых.