Николай Дуюнов - Смерш – военная контрразведка. Солдаты России. Летопись защитников Отечества из рода Дуюновых

Короче, когда мы подбежали к пусковой установке, она горела. Горела краска, которой она была покрашена, мы ее натирали еще и уайт-спиритом, чтобы блестела, и вот теперь она горела. Мы быстренько потушили огонь, проверили ее рабочее состояние – все в порядке – и доложили командиру батареи, что все хорошо. Получили приказ строиться около станции наведения и пошли туда. Там уже стояла радиотехническая батарея, и мы заняли место в строю, чтобы выслушать заключение руководителя стрельб, нашего командира дивизиона, и получить оценку практическим стрельбам. Оценка была – отлично! Мы закричали: «Ура, ура, ура-а-а…»

В этот день я почувствовал, что не зря перевелся в ракетные войска, вот где жизнь, а там скука и безделье, прикрываемые словесной шелухой.

Не буду описывать обратный путь домой в Гастелло, приехали мы героями, сделали первый боевой пуск, проверили технику в экстремальной обстановке, получили боевой опыт. В общем, не зря готовились, тренировались, добивались слаженности расчетов, не зря служили.

Через несколько дней, когда мы уже обжились на своем месте, прибыл командир полка, который поблагодарил за службу, за выучку, а начальник штаба зачитал приказ, в котором нам всем была объявлена благодарность, солдатам и сержантам предоставлялся краткосрочный отпуск, не всем, конечно, а прослужившим более двух лет, я был назначен командиром батареи, мой комбат стал начальником штаба дивизиона, командиру дивизиона позже присвоили звание подполковника. Короче, всем сестрам по серьгам.

Служба продолжалась, получил и я отпуск и поехал в родную Киргизию повидать отца и мать, братьев и сестер, племянников. Коих не счесть. Привез с собой немного икры лососевой, сушеной корюшки к пиву, сушеных морских звездочек для подарков. А что можно еще привезти с Сахалина? Конечно, рассказы о красотах этого сурового края.

Отпуск пролетел очень быстро, как-то даже и не заметил, что отдыхал уже месяц, и настала пора возвращаться назад, домой, так стало тянуть в дивизион. С собой привез самогоночки, благо тогда не было таких правил, как сейчас, сушеных фруктов для компотов и чая.

Был уже октябрь 1969 года, стояла глубокая и теплая осень, красивая и по-своему завораживающая: тайга покраснела, периодически шли дожди, но было тепло, птицы улетали на юг, их косяки тянулись с утра и до вечера, рыба отнерестилась и погибла в реке, что шла рядом с дивизионом, кости белели на неглубоком дне. «Жизнь не вечна», – говорила природа, потихоньку сбрасывая весенний и летний узор. Мы постепенно переходили сначала на плащ-накидки, потом на сапоги и теплую одежду.

Все шло по плану боевой и политической подготовки, и ничто не предвещало никаких сюрпризов в жизни. Но, видно, наверху, я не знаю, или у начальства, или у Бога, были другие планы насчет нашего дальнейшего существования. Вдруг к нам приехало столько разных начальников и командиров в ранге генералов, что мы даже испугались, что такое, вроде ничего не натворили, а тут парад звезд и папах. Все забегали, гарнизон маленький, гостиниц раз, два и обчелся, куда их разместят, да и зачем столько командиров?

Все разъяснилось через день. Нас приехали проверить на благонадежность, побеседовать с каждым, прибыл и особист Олег Борисов, вот он мне и объяснил причину столь большого количества проверяющих: нас будут готовить в спецкомандировку в одну из стран. Куда, не сказал, это пока тайна.

Нас вызывали на беседы по очереди к разным должностным лицам из 11-й армии ПВО, управления ракетных войск дивизии, политического отдела дивизии. Я встретился здесь со своим куратором политотдела, который прояснял для себя морально-политическое «нутро» старшего лейтенанта Дуюнова, не захотевшего быть замполитом: можно ли его направить в спецкомандировку и не выкинет ли он чего-нибудь, находясь вдали от их бдительного ока.

Я отправляюсь в спецкомандировку во Вьетнам

Короче, вся эта карусель продолжалась долгие три дня, пока все не собрались в Ленинской комнате дивизиона и не вынесли решение по каждому из направляемых в спецкомандировку военнослужащих.

Решение было принято комиссией во главе с начальником отдела кадров 11-й армии ПВО – едут все. Принято решение было так потому, что разделить расчеты было невозможно, они сработались, знают, как подстраховать друг друга, взаимозаменяемость полная, и разрывать их нет смысла. Знали бы они наперед, как правильно поступили, действительность подтвердила, что это было единственно верное решение, и в жизни оно сыграло свою роль, когда пришлось под обстрелами малым количеством решать задачи спасения дивизиона.

Нам всем было интересно знать, а куда нас, собственно, планируют направить – на Кубу, в Никарагуа, Сомали, Эфиопию? Это были те страны, которые покупали наши комплексы и где нужны были наши специалисты.

Действительность оказалась суровее. Нас планировалось использовать во Вьетнаме, где который год подряд шла война и где американцы чувствовали себя как дома – неуязвимыми. Я вспомнил рассказы командира нашей дивизии генерала Пулова, когда он делился опытом войны в Корее, где ему пришлось встретиться с американскими асами. Они храбрые, когда их много, и они страсть как боятся быть сбитыми, попасть в плен, они воюют за деньги и здесь очень боятся встречи с равными по силам и мастерству летчиками, зенитчиками. Поэтому наши и били их десятками.

Во Вьетнаме также были наши ракетчики, но в силу того, что мы не участвуем в этой войне и не афишировалась военная помощь, мы читали в секретных журналах «Вестник ПВО» скупые очерки о работе наших специалистов, где в основном описывались приемы применения зенитно-ракетных комплексов С-75 для борьбы с авиацией США и в которых ни слова не говорилось о наших потерях, проблемах, в основном только о победах.

Скоро ли, долго ли решался вопрос, но в декабре 1969 года нас собрали в дорогу. Техника оставалась на месте, уже шло заполнение дивизиона другими солдатами и офицерами округа, а нас посадили на поезд – и старым маршрутом в Южно-Сахалинск, потом во Владивосток самолетом и на Вторую речку, в порт.

Там нас «обшманали», грубо говоря, изъяли все, что напоминает о Родине, переодели в серые, как на заказ сшитые костюмы, изъяли все документы, которые говорили, что мы военнослужащие, и в один из вечеров привезли в порт на сухогруз, на палубе которого стояли сеялки, веялки, трактора и комбайны, и погрузили в трюмы, оборудованные кое-как для жилья: раскладушки, одеяла, стояли умывальники, туалеты и прочее. Дали последний инструктаж – не выходить на палубу ни в коем случае, особенно днем, не паниковать, если нас будут атаковать самолеты: мы идем с мирным грузом, а то, что внутри находится боевой дивизион техники, знать никому не следует. И вот мы, специалисты сельского хозяйства, пошли в неизведанный Вьетнам оказывать помощь в производстве сельхозпродукции.