Юлия Скоркина - Сенька

Но скандала не произошло. Тихонько подошёл Семён к матери и, взяв ту за руку, произнёс:

– Мам Лен, ну нам с Мишкой очень-очень понравился этот дом.

Сборы были недолгими. Все нужные вещи Сергей помог перевезти, при этом всю бумажную волокиту по продаже и оформлению вообще взял на себя. Лена была ему бесконечно благодарна, а он всё не переставал удивляться, как за год может поменяться жизнь одного человека.

Первым делом вся команда в лице Лены и двух мальчишек исследовала каждый уголок нового дома. Естественно, самым интересным местом для ребят оказался чердак. Высокие балки складывались в треугольную форму, так что нагибаться не приходилось даже Лене. На чердаке от старых хозяев оставались кое-какие вещи в виде старинных стульев и сундука, который почему-то оказался пустым. Было на чердаке и окно, из которого открывался прекрасный вид на долину с рекой. Через пыльные стёкла внутрь попадал рассеянный свет, и от этого на чердаке становилось как-то таинственно.

Подойдя к лазу, ведущему вниз, сначала спустился Миша. За ним приготовился слезать Сенька, но вдруг остановился и уставился в угол.

– Что там, дорогой? – спросила Лена, оборачиваясь в ту сторону, в которую смотрел сын.

– Ничего, мама, – ответил Сеня и стал спускаться.

Дальнейшие дни потекли в неспешном разборе привезённых с собой вещей. Правда, разбирала вещи Лена почти всегда одна. Мальчишки уже успели познакомиться с местной детворой и исследовали окрестности деревни.

В принципе, Лена перестала с опаской смотреть на столь неугодное для неё в своё время соседство с кладбищем.

«Да и Бог с ним, – думала она, – ведь и правда же на нём уже никого не хоронят. Не мертвецов же, в конце концов, бояться в двадцать первом веке!»

Жизнь текла, новосёлы потихоньку знакомились с соседями. Всё их устраивало в новой жизни, только иногда, ночами, Лена просыпалась от непонятных звуков. Слышалось ей, что будто на чердаке кто-то копошится, но всё же здравый смысл подсказывал, что, скорее всего, это какие-то ночные животные или птицы могут залетать по старой памяти, когда дом ещё не был жилым.

Однажды, идя из магазина, Лена поравнялась с женщиной её возраста. Оказалось, что та живёт от них в нескольких домах. Звали женщину Анна. Разговорились, и Лена пригласила новую знакомую в гости на чай. Этим же вечером две женщины сидели за столом на веранде и беседовали.

В беседе Лена узнала, что живут они тут с рождения. Муж Ани работает в городе и иногда остаётся там ночевать в квартире матери, а сама Аня на работу устроиться не может, хозяйничает по дому и сидит с детьми. Детей, как и у Лены, было двое: старший мальчик, которому на тот момент уже исполнилось шестнадцать лет, и младшая дочка. Девочке было десять, её звали Софья.

Именно из-за неё Анна и не могла пойти работать. У Софьи было слабое здоровье. Вернее, случались дни, а ещё точнее, ночи, когда на девочку ни с того ни с сего нападали жуткие приступы удушья. Обследования на астму и на любые другие болезни, связанные с дыхательными путями, результатов не давали. Врачи разводили руками. Вполне здоровый ребёнок вдруг начинал краснеть и задыхаться вплоть до потери сознания. Мать с отцом ничем помочь не могли. В такие минуты их отчаяние достигало наивысшей точки. Они до смерти боялись, что каждый приступ для Софьи будет последним. После приступа девочка лежала в постели несколько дней, полностью обессиленная. Случались припадки с периодичностью раз в два месяца, в остальном же ребёнок был практически здоров.

Пролистывая жизнь назад, Аня заострила внимание, что припадки с Софьей стали случаться после того, как они съездили к бабке в соседнюю деревню, чтобы заговорить ребёнку грыжу, но, скорее всего, это было лишь досадным совпадением.

Лена в ответ рассказала свою историю, и о том, что у Мишки были эпилептические припадки, тоже сказала, упомянув при этом, что вот уже почти как год приступы не случаются.

Анна тяжело вздохнула, понимая, что это единственное, о чём она мечтает вот уже много лет. Дальнейший разговор женщин был в русле «ни о чём».

Вечером, укладывая мальчиков спать, Елена спросила, знают ли они Софью.

– Эта девочка выходит к нам, только если мы сидим на скамейке, – подтвердил Миша. – Она говорит, что ей нельзя бегать, а то она задохнётся.

– Очень жаль девочку, – грустно проговорила мать.

– А почему ей никто не поможет? – искренне спросил Сенька.

– Знаешь, милый, – ответила Лена, – есть такие болезни, о которых врачи ещё не знают и не могут помочь.

– Но, мама, это если болезни, – продолжал Сеня, – то вот, как наш Мишка. Он болел. А Софья, она не болеет.

– Ну как же не болеет, Сенечка? А что же это, по-твоему, если не болезнь? – вскинув брови, спросила мать.

– Просто от неё нужно прогнать того, кто к ней приходит ночью, – пробормотал Сенька и, отвернувшись к стене лицом, подсунул маленький кулачок под щёку, приготовившись заснуть.

Лена молча уставилась на сына. Как понимать его слова, она не знала. Решив поговорить об этом утром, она ушла в свою комнату. Женщина долго не могла заснуть, проговаривая про себя ответ Семёна о том, что нужно прогнать того, кто приходит ночью.

Утром, после обеда, когда Мишка сидел над обычными домашними заданиями, Лена всё же решила поговорить с сыном.

– Сенечка, – начала она, – а что ты имел в виду, когда вчера говорил о том, кого нужно прогнать?

Сенька повернул соломенную голову к матери и внимательно на неё посмотрел.

«Боже, этот взгляд! В этом взгляде все тайны мира», – подумала Лена, поражаясь, насколько может быть серьёзен взгляд шестилетнего мальчишки.

– Мам Лен, – серьёзно проговорил Сенька, – понимаешь, иногда к людям приходит тень и делает им плохо.

– А что это за тень, Сенечка? – непонимающе спросила Лена.

– Я не знаю, мама. Иногда я вижу их. Некоторые просто стоят и смотрят, а некоторые начинают показывать зубы. Такие делают человеку плохо.

– Они тебя пугают? – продолжала выспрашивать Лена.

– Нет. Я их не боюсь. Они мне ничего не делают, просто смотрят и злятся.

– Сенечка, а часто ты их видишь? – в голове у Лены возникали тысячи вопросов, и с каждым ответом сына их становилось только больше.

– Нет, – равнодушно ответил ребёнок, разглядывая пластиковую машинку, которую он держал в руках. – Ведь они не за каждым человеком ходят. А вот во дворе у Софьи я видел, когда мы первый раз сюда приезжали. Помнишь, с дядей, который нам этот дом показывал?

– Что, прямо на улице видел? – спросила Лена, чувствуя, как от холода немеют пальцы рук.

– Ну да, – пожал плечами мальчик. – Это девочка. Очень злая, – подытожил мальчик и сдвинул брови. На этом разговор был окончен.

Прошло пару дней. В мыслях Лена периодически возвращалась к тени девочки. Она изо всех сил старалась уместить в голове информацию, что сын может видеть что-то, что не способен уловить взгляд обычного человека. И опять она вспомнила слова «фрёкен Бок»: «Он просто другой». Лена улыбнулась своим мыслям и решила сходить к Анне, чтобы кое-что проверить.