Константин Галуза - Четыре Сергея

– Главное – что б запомнили, – отмахнулся Родя

– Ты чего, правда предлагаешь, – дурковать что ли? – не согласился Иса, – Мы здесь не первый, не в последний раз сидим…

– Вот-вот, – признал Виндергольд, – нам ещё тут, жить с девушками дружить… Давайте на твои заводские деньги по бутылке шампанского, за каждый столик отправим, и нас запомнят.– Ага, щас, – кивнул Родя. – за двумя столиками водку херачат мадмуазели, а ты…

– Они соком разбавляют, – уточнил Кореец, – можно правда пирожные заслать, их тут не так много, две, три, пять, – за тремя столиками…

Им принесли салат в овальной белоснежной тарелке с фигурной каёмкой, – назывался он «селёдка под водочку» – четыре кусочка селёдки, уложенные на четыре кружочка картошки, обсыпанные зелёным горошком, посыпанные маринованным репчатым луком, и сбрызнутый нерафинированным подсолнечным маслом. Графин с водкой, полуторалитровую бутылку минералки «Сарыагач», стаканы и стопки. Официантка пожелала им приятного аппетита, поменяла пепельницу, сначала вежливо, на автопилоте согласилась с Виндергольдом, что картошку кухне можно резать ещё тоньше, как чипсы, а после того, как Иса дополнил: «и чтоб и с луком больше так не шиковали», спросила: кого ей позвать, администратора или охрану?

– Вот ты вредная Света, – улыбнулся Иса, – ну что нам Люда скажет? (Люда, – она же барменша, и, она же, администратор в Шайбе, последние годы.) А охранника-Эльдара, вообще смысла звать нет, не будет он пить, до закрытия. Просто на кухне скажи, чтоб не жадничали уж так, и всё…

– У нас сейчас новый арендатор, новый администратор, и новые порядки. – пояснила официантка.

– Начнём с администратора, – переглянувшись с своими, предложил Кореец, – а кто арендатор?

Мимикой Света показала, что всё печально, понятия не имеет, что происходит, и её это мало интересует.

Минут через десять, пришёл никому не известный, какой-то лысый тип, лет за тридцать, в белой, застёгнутый на все пуговицы, рубашке, с черным, отливом в бордо, галстуком, навис над столом, и начал напирать, с места в карьер, так, как не ожидал никто.

– А чего вы хотели? Вам салат не нравиться? Ну идите бухайте в другое место.

Оторопели все. Первым, от коллектива, задумчиво высказался Кореец:

– А хамить надо вежливо…

Родя, сидевший с краю, попытался встать, Виндергольд положил руку ему на плечо. А пришедший смотрел на всех уверенно и обиженно одновременно. При этом демонстрировал какую-то свою форму превосходства, заключавшуюся в надменном молчании…

Виндергольд, вполголоса, заметил очевидное:

– Вот уже и не надо никаких пирожков рассылать… – (он видимо хотел сказать «пирожен не надо»), но не смутившись своей оговоркой, посчитав её несущественной, расцвёл своей широкой улыбкой, обводя всех, включая Свету, светящимся взглядом. Откинувшись на спинку лавочки радостно развёл руками:

– Человек, ты нам глаза открыл! Мы можем ходить по другим местам!? Кто ты!? – при этом он поддался вперёд левую руку упёр в колено, а другую положил запястьем на плечо Роди. Смотрел на нового администратора снизу-вверх, с интересом.

– Мля, давайте, хоть накатим, – предложил Кореец, – а потом уже … Зови Свет, кто там ещё есть, у арендаторов, из новой власти…

– Да, оживился Иса закидывая ногу на ногу, – можно всех посмотреть?

– Ты тут не командуй, – заметил лысый в белой рубашке, – я сам решаю, кого, когда звать. Проблемы нужны? Вы проблем хотите?

– Дайте и мне слово, – возмутился Родя, – я тоже хочу высказаться. Он повернулся к администратору, и, как будто опасаясь обвинения в невнятности, чётко произнёс: – Иди на куй. И, давайте, правда, накатим пацаны, – тише, над столом, добавил, – у меня эти пирожки в горле стоят. Он разлил как разливал на лавочке, по чуть-чуть, они чокнулись и выпили. Вновь грянула музыка. Администратор выглядел уже как-то попроще, чувство превосходства его покинуло. Родя, поставив рюмку, сложил руки на столе, и очень доброжелательно смотрел. Официантка Света, в коротком вязанном платье, и плотных колготках, переминалась с ноги на ногу, держала разнос за спиной, вернее, ниже спины. К салату никто не притронулся, динамичная музыка, очень энергичные девушки, на заднем плане двух присутствующих сотрудников бара, отвлекали. Появилась барменша Люда, нюхом чующая всё настораживающее, (она работала тут последние лет пять), перекинулась парой слов с официанткой, увлекла за собой администратора, освобождая обзор на девичьи танцы, для недовольных салатом.

Таким образом, первая задача вечера «запомниться», решилась без особых затруднений. За это и выпили. Хотя ситуация оставалась до конца не ясной. Кто это был, почему он так разговаривает, что за новые порядки? В баре они бывали часто, знали их многие, официантки и охранники, и, понятно, обе барменши. Даже выпивали, вместе кое с кем, из персонала, бывало. Если оставались должны, после, всегда рассчитывались. И денег они тут, как завсегдатаи, оставили не мало. Сегодня, да, решили посидеть по скромному, поэтому, первые две и выпили на лавочке, и пирожков наелись, чтобы в баре меньше тратить. Обычная обывательская хитрость, и так многие делали – ели и пили дома, а в бар шли «догоняться», познакомиться, потанцевать. Последнее время цены летели вверх, и по этой «схеме» гуляли многие. Город оживал в день получки на заводе, а она только завтра, и в заведениях, сегодня, многие гуляли «эконом классом».

– Салата кот наплакал, а стоит как бутылка водки, – сопоставил Иса, – разве это…

– Ты смотри, как этот «Петрушка», причёсывать начал… – Золотой не мог успокоиться, – пойду у Люды спрошу, что это было… Я, когда Тойоту скинул, пятихатку тут с Леркой, оставил, за вечер. Всех угощал, и их в том числе, два раза в обменник ездил, а потом уже прям тут стольники менял… Теперь, какой-то сидор, пытается выставить меня нищебродом.

– В этом, фешенебельном заведении, – дополнил Ко»реец.

– Вот – вот, – откликнулся Виндергольд, не особо вдаваясь в понятия, – фешенебельнейший сидор.

Родя улыбаясь выпустил Виндергольда, тот ушёл к стойке.

– Крендель, конечно, колоритный, – Иса нацелился вилкой на тарелку.

– Погоди, может не будем теперь его есть, им оставим?

– А надо? Ну, давай оставим…

– Начинаем танцевать, – напомнил Родя.

– Прям щас надо идти? – Ису не устраивали регулярные напоминания, – ещё и салат не ешь… Ну давай им отомстим тогда по серьёзному: закажем десять салатов, рассчитаемся, и, – не притронемся. Сразу поймут, с кем дело имеют…

– Чё началось-то? – Примирительно спросил Кореец.

– Да пусть идёт он пляшет, – продолжал возмущаться Иса, – мы хоть посмотрим. Чё ты лыбишься?

Родя, действительно, временами улыбался как вспомнив курьёзное, но делал это буквально и явно, в пику оппоненту. Мол, кроме мудрой улыбки, у меня ничего нет, чтобы ответить, на вашу глупость. Это, естественно, раздражало. А девушки в лучах светомузыки выплясывали обворожительно.