Василий Лягоскин - Все цвета радуги. Книга первая «Ресторан „Панорама“»

– Кстати – насчет подбородка, – обратил свое внимание себе же, – на кого-то же он похож, знакомого. Точно – Михаил Шуфутинский! Один-в-один! Только без бороды. Он что, спеть нам хотел? Типа: «…одинокий мужичок за пятьдесят…». Или это кто-то другой изображал? А дочка? Тоже Шуфутинский. Только женского пола, и помоложе. Вон как глазами зыркает. Хорошо, что не на меня. Прилипла взглядом к здоровяку, которого я поначалу считал спортсменом-бандитом, а сейчас воякой. Для девушки определенно размер имеет значение.

Родитель посмотрел на дочку с высоты своего роста как-то неодобрительно. Настроился, наверное, на речь, а тут прервали. Может, поэтому речь эта была короткой, и какой-то порывистой, рваной. А тон, с каким он обращался к незнакомцам, то есть к нам, мне не понравился. От слова совсем. Потому что говорил он с нами, как пастух со стадом баранов. Или, скорее, как хозяин пастуха. Но тоже с баранами. Ни одного слова я не понял. Вообще ни одного. Соседи, как я догадался, тоже. И сам командир это понял. Потому что повторил – но явно уже на другом диалекте. Теперь его речь была еще более гортанной. И такой же непонятной.

Тогда он отступил на пару шагов назад, вместе с дочкой (буду называть ее так, пока меня не поправят), и кивнул «фиолетовому». Тот шагнул вперед тоже не один. С помощником, наверное. Только вид у последнего был… в общем, мне не понравился. Не сам парень – у меня на этот счет была Галина, прямо в руках. Вроде крепкий, чуть выше меня ростом, а плечи! В общем, здоровяк. Только вот лицо было какое-то неживое. Хотя нет – какие-то эмоции оно выражало. Вселенскую усталость от жизни, и еще угодливость, желание броситься по первой же команде хозяина.

– Вот!

Почему-то пришло отчетливое понимание, что я вижу перед собой первого в своей жизни раба. И широкая полоса на шее, внутри которой я отчетливо различал семь горящих ровным светом нитей – точно в таком же порядке, как ленты на злосчастной коробке с ножами – не что иное, как рабский ошейник. Магический. И что, возможно, сейчас такой же оденут на меня. Не хо-чу!

«Фиолетовый» – буду называть его магом – не произнес ни слова. Нам. А вот спутнику, которого я уже не воспринимал иначе, как раба, что-то бросил через плечо. Процедил несколько слогов; как кость собаке бросил. Тот среагировал мгновенно. Из-за плеча же протянулась рука с кожаными перчатками.

– Не кожа! – однозначно констатировал я, – они скорее вязанные; из чего-то растительного. И очень необычные.

Откуда такой вывод? Очень просто. Когда маг водил руками перед своей грудью, одевая перчатки, они практически заслоняли от меня свет от артефакта. Который я, между прочим, видел, даже когда он прежде зачем-то повернулся к лесу. А к нам, естественно, спиной. Вот этими перчатками он поправил на груди какую-то сумку, тоже заметно гасившую свечение амулета. Сума эта раскладывалась так, что маг стал похож на офеню. Ну, бродячего торговца, если кто не понял. Только носимый прилавок был поменьше. И пустой – «украшенный» лишь рядами каких-то клапанов. Я их насчитал двенадцать; три ряда по четыре.

Вот из ближнего к нам, второго справа, маг и извлек камень. Точнее, прозрачный кристалл, внутри которого ярко мерцала искра. Я на всякий случай моргнул. В обычном зрении искры не исчезла. Так и мерцала в крупном бриллианте с бесчисленными гранями; размером с голубиное яйцо. А может, это был какой-нибудь горный хрусталь. Или страз. Я вообще-то в драгоценных камнях не разбираюсь. Как и во многих других вещах тоже. Моргнул еще раз – как раз в тот момент, когда маг прижал кристалл ко лбу женщины, имя которой я так и не узнал. Пока. Той самой, что познакомила меня с Михаилом. Он, кстати, стоял, так же как я, подпирая спиной стену, и обнимая свою подругу. Парочка стояла по другую сторону дверей, изображая почетный караул – то есть не шевелилась. Мы с Галиной изображали что-то подобное с нашей стороны. Только вот Мишин свитер не распахивался, как моя куртка, и потому согреть свою даму так основательно, как я, он не мог. Ну, и внутренней энергии не наблюдалось. Ни у него, ни у нее. Что тут же и подтвердил маг.

Как я уже отметил, он прикоснулся кристаллом к женскому лбу, и что-то прокаркал. Вру, конечно. Сказал вполне нормальным голосом. Слуга, или раб, вытянул даму за рукав из объятий кавалера, который противиться не стал. И правильно сделал, на мой взгляд. Потому что кристалл тут же коснулся лба Михаила. И он по эстафете – раб, а потом пара конвоиров из числа солдат – последовал за своей половинкой. Места для тех, кого маг проверил своей штуковиной, отвели на «нашей» половине; чуть сбоку. Как раз напротив группы чиновника. И вроде бы ничего – обычный шмон при ЧП. Кроме одного – и Мише, и его даме маг ухитрился ловко, одним движением, накинуть поводки. Или ошейники. Как я предположил, тоже рабские. Но узкие, с одной тусклой бесцветной полоской внутри и плоской металлической блямбой вместо застежки.

– Может, – предположил я, – они вовсе не рабские? Может, это какой-то самоучитель местного языка? Что-то такое в книгах писали…

Очередь двигалась достаточно быстро. Причем, весьма своеобразно. Маг не сделал ни шагу. Это к нему двигали людей, подталкивая тупыми концами копий. Впрочем, никто не пытался огрызнуться, или как-то еще высказать свое возмущение. Скорее готовы были проявить любопытство. Оно и выплеснулось – когда изумленный возглас исторгнул из себя маг. Кристалл как раз прикоснулся ко лбу повара, чью голову по прежнему украшал высокий белоснежный колпак. В магическом зрении было хорошо видно, как желтизна, заполнявшая его тело, вдруг стремительно покинула его; словно кристалл, или искорка в нем поглотила ее с силой промышленного пылесоса. Теперь ее, искорку, было едва видно сквозь желтый туман, заполнивший кристалл. Я моргнул. Искорки не стало. А туман остался. Вернее – в обычном зрении маг держал в ладони крупный ограненный камень интенсивного желтого цвета. Казалось, он не мог поверить своим глазам; настолько ошарашенным было его лицо. Вот теперь он действительно «каркнул». И подскочили к шеф-повару сразу двое солдат. И повели его – без копий, очень бережно и уважительно, под руки. Я бы сказал, с видимой опаской. Но – с ошейником. Широким, семицветным. Таким же, как у раба Фиолетового мага. Для повара отстойником стала другая часть площадки – напротив уже практически безлюдной стены. Там оставалось-то всего три человека, среди которых сюрприз магу, и остальным местным мог (и должен!) был принести вояка. «Оранжевый» внутри, если кто забыл.

Порядок действий местного «фиолетового», тем временем, изменился. Он откинул еще один клапан у «лотка», который перекинул было за спину. Теперь на свет появился еще один кристалл, абсолютно бесцветный; в обоих зрениях. Я, пока маг шарил по закромам, успел поиграть глазами, и поудивляться. Дело в том, что первый камень не поменял своего цвета; остался желтым и в обычном видении.