Любовь Сушко - Тяжесть короны. Князья и воины

Не понимала она сна своего, хотя бабка говорила ей, что многие сны что-то значат, судьбу предсказывают, особенно если о смерти или переменах каких речь заходит.

Пробудилась старуха раньше обычного, и никак не могла угомониться больше. Столько скверного в последнее время происходило, да все к одному, где же здесь не потерять покой и сон свой.

«С небес за ними, голубями моими смотреть буду, – думала растерянно старуха.

У нее в жизни никого кроме княжичей не было. Хотела она замуж в свое время выйти, да княгиня только что Даниила родила, и казалось ей, что ничего без нее она не сможет. А когда ребенка на руках подержала, то поняла, что никакой другой няньке не отдаст его. И бог спас ее от замужества. Она узнала, каким скверным мужем нареченный ее оказался. Не было покоя жене его до самого смертного часа. И единственной оказалась ее радость, когда в драке пришибли его. Дом у него неухоженный, полуразваленный был. А она в княжеских хоромах всю жизнь провела, и ни от княгини, ни от князя слова дурного не слыхала, и ела и пила только самое лучшее. Вот и пойми, как оно лучше будет. Детей у нее не было, но с таким мужем, который бы ей достался, так это награда, а не наказание божье. До глубокой старости дожила она не бита, не клята никем и никогда. На судьбу старуха не жаловалась. И многие бабы завидовали ей черной завистью. Вот только когда они взрослыми станут, вспомнят ли о ней. Когда князь и княгиня помрут, если ей еще жить доведется, а живой в могилу не ляжешь, не придется ли ей на улице жизнь свою доживать? Тревожилась старуха, но поверить не могла, что такое может ее и на самом деле ждать.

И сон тревожный недаром ее душу всколыхнул. Но пока это были только страхи. Она не могла допустить их в душу свою.

– Даниил силен и смел, – думала она, глядя на подростков, – он настоящим богатырем станет, и девки его любить будут, не одна из-за него в омут темный бросится, да и басурманам он спуску не даст. Василек хитрый малый, во взгляде его что-то плутоватое есть. И в душе его таится что-то темное и таинственное, но что никак не может она разобрать. Вроде начинает понимать, но ускользает это от нее. Вроде одинаково обоих растила и воспитывала, но разными они получились.

– Что с тобой? – удивленно спрашивал Даниил брата, он привык опекать его и заботиться о нем.

– Мне страшно, – признался тот.

– И всего-то? – удивился Даниил и рассмеялся.

Смутился Василек и дал себе слово не доверять ему больше страхов своих. Но знал он, что обещания своего не сдержит, и снова все расскажет, как только тот расспрашивать начнет.

Ничего это пройдет, ведь ему и самому часто бывало страшно, когда меньше был. Но он вида не подавал и никому об этом не рассказывал. Но когда отец его впервые взял в сражение год назад, он увидел горящую землю и мертвые тела воинов, и живых, убивавших безжалостно друг друга – ему тоже было страшно, он зажмурился даже

Но когда все кончилось, он уже смотрел на это поле, чтобы побороть в себе страх, приблизился к мертвецу и коснулся рукой его кольчуги. Тело его казалось каменным. Но тогда он еще не понимал, что такое смерть, почему человек так долго не шевелится, и не похож он больше на спящего. Он знал, что расспросит об этом монаха, как только тот вернется. Но он ощутил такой приступ страха, от непонимания происходящего, или оттого, что какой-то странный дух витал над полем этим.

И казалось, что люди только притворяются. Мурашки по коже его побежали, и он поскорее вернулся к костру, к живым.

Но казалось, что мертвецы шевелятся, идут за ним следом, и попрекал себя за то, что вел он себя неразумно.

Но он увидел, что отец вместе с воеводами своими смотрит за ним. Они окликнули его, позвали к себе. Ему хотелось побежать прочь, но он шел спокойно и величественно, не собираясь выдавать своего страха. Он знал и сам, что не раз еще придется видеть такие картины. Но он знал, что никогда больше они не будут казаться ему такими жуткими. С детства ощущал себя Даниил князем и воином.

Как бы не ожидали и не предчувствовали они события, происходят важные вещи неожиданно и не в свой срок. Никто в те дни не верил в то, что дни князя Романа сочтены. Он отправился в поход против ляхов здоровым и веселым, готовым покорять и торжествовать победу. Но когда нашли его мертвым в походной палатке в утренний час, то в Галиче покой и тишина, так поражавшая их прежде, мгновенно отступила. И засуетились бояре, оставленные в граде на время его похода. Не только из-за пышных похорон волновались и переживали они, но и потому что Даниил был слишком юн, для того, чтобы сменить могущественного и неукротимого отца своего. И спорили бояре о том, что будет править вместе с юным князем, до того времени, пока не возмужает мальчик. Брать другого наследника не хотели, они знали, чем это всегда завершалось, еще с Олеговых времен, – не допустит он князя к трону, если вовсе не убьет, то вдали от него держать станет. Они знали, что на небесах следит за ними князь Роман и никогда не простит им такого предательства, да и самим им при малолетнем князе, чем неизвестно при ком, жить легче и проще было.

Сильного вельможу назначать опасно было, слабого еще опаснее. И сетовали они на то, что сам князь Роман не дал на такой случай никаких указаний. Никто не был им по нарву. Споры все время заходили в тупик, ничего не могли они решить в то время, когда тело мертвого их князя уже в любимый град его привезли и готовили к похоронам.

– Даниил мал и не обучен ничему пока, пусть он растет да мужает, – только в этом и были все они согласны друг с другом.

И так бы все, наверное, и осталось в неопределенности, если бы бес не следил за ними внимательно, не подслушивал и не подглядывал, и не имел собственных соображений об этом споре.

И понял он, что действовать, как обычно в таких случаях бывает, придется ему самому. Не так много осталось на земле русской крепких княжеств, их по пальцам пересчитать можно было, как и князей, способных сопротивляться татарам поганым.

То ли серьезным это было делом для него, то ли очередной забавой, но он хотел на этот раз вырастить такого князя, чтобы всколыхнулась память о Рюрике и Олеге. И не собирался он допускать того, чтобы и на короткий срок кто-то из бояр приходил к власти. Нет страшнее властелина, чем бывший княжеский раб да холоп верный.

Он перевоплотился в верного спутника Даниила воеводу Федора и направился поспешно к юному князю. И хотя мальчик с самого начала отличался мужеством, но он был подавлен, после того, что случилось. Такие события и взрослого в гроб вгонят, а он был совсем юн.

Он гадал о том, какое решение примут бояре, и что делать ему потом, когда решение будет принято. А помощники и советники отца всегда были непредсказуемы, сколько ему с ними возиться в свое время приходилось.