К. Арбеков - ¡Инфекция!

Алекс проснулся рано утром, пока Луиза еще спокойно посапывала на другой стороне кровати, от настойчивого и громкого крика птицы. Он ступил за порог виллы и вгляделся в серую массу между деревьев: хрупкие скрюченные коричнево-серые листья забирались один на другой, выворачивались, опавшие гнили на песке, но никакой птицы – лишь несколько крабов шуршали под кустом, разбегаясь от угрожающих шагов человека: они смешно замирали под домиками-ракушками, но уже через несколько мгновений оживали и продолжали удирать, кто бочком, кто прямо, кто задом. Он выступил из живого коридора на берег, осмотрел пляж. Солнце поднималось с восточного края острова, и на этой оконечности тени от пальм тянули щупальца далеко от берега в колыхающуюся гладь.

Он отправился на пустынную песчаную косу, чей острый мысок омывали с трех сторон ленивые волны.

Крабы рассыпáлись в разные стороны при его приближении, были среди них белые, невесомые членистоногие, шустро нырявшие в норку; ступни погружались в суфле из мокрого песка, соленая вода омывала щиколотки. К сердцу подобралась тревога и сжимала его шершавыми ладонями, накачивая вены тоской. Плохие предчувствия мучили его, и неприятные мысли перебивали друг друга в голове: вся эта пандемия, набиравшая обороты, грозила неизвестностью и мраком, а во мгле могут водиться чудовища, пожирающие слабую дичь. Конечно же, Алекс не считал себя слабым и готовился бороться, но хватит ли его сил противостоять этой необозримой стене тумана, этой песчаной буре, уже видимой на горизонте, готовой врезаться в повседневность и снести ее, растерзать в щепки… В новостях он прочитал, что президент готовится сегодня после обеда сделать важное заявление, а все важное так или иначе связано нынче с проклятой заразой, что расползалась невидимыми флюидами по планете. Он пнул берег, и сырые комья песка плюхнулись в волну. Он пнул волну, и брызги исчезли, слившись с океаном. Разве можно бороться с цунами? Не усугубил ли он свое положение теперь, добровольно уйдя с ринга?

Но есть же у них обратный билет! Ведь отпуск скоро закончится. Самолет забронирован, места куплены, тут он ненадолго. Отпуск – такое дело, глазом не успеешь моргнуть, как уже пролетел. Дни несутся табуном диких лошадей, еле успеваешь разглядеть хвостатые крупы. И тут то же самое! Вместо того чтобы переживать о делах, ему бы наслаждаться. Ловить моменты счастья с клевой цыпочкой! А он беспокоится, дурак. Наконец Алекс сбросил с себя тревогу, а когда солнце стало разбрызгивать желтый свет среди верхушек деревьев, утопил в море остатки переживаний и отправился в дом будить Луизу поцелуями.

За завтраком они увидели, что народу в главном ресторане стало меньше. Лишь несколько столов были заняты, и новых постояльцев не прибавлялось. Но нашу парочку это не очень заботило, напротив, скорее они обрадовались тому, что людей оставалось все меньше, и остров отходил в их безраздельную власть.

На их берегу, например, остались только семья Игоря и Лены да они сами. Еще напротив, на водной вилле, жила пожилая пара британцев: грушеобразная мадам всегда сидела с книгой в кресле под соломенным навесом, а ее «беременный» муж грел пузо на солнце, не обращая внимания на визги детей. По утрам море отступало, и в узкой полоске прямо у кромки воды висели в прозрачном соленом желе полторы-две тысячи бледных, просвечивающих насквозь мальков; чуть в отдалении их стерегли родители: две белые рыбины с раздвоенными хвостами. Детей забавляло, как мальки расступаются при приближении; Антон силился поймать рыбешек, но те были шустрее, Даша отталкивала брата на берег, жалея рыбок, и с хныканьем умоляла его оставить крошек в покое.

– Риф тут и правда мертвенький, – рассуждал Игорь, размазывая слой солнцезащитного крема по рельефному бицепсу. – Но все равно здесь водятся крупные рыбы, скаты, черепаха. Вы так и не видели их еще?

Алекс признался, что плавал с маской, но пока наблюдал лишь полосатых рыб, рыб-попугаев и каких-то еще особей, чьи названия, возможно, известны науке, но не ему.

– А мы поедем сегодня на экскурсию, – тонко зачирикала Луиза, – нам обещали показать всякую морскую живность.

Бретельки бикини на ней были спущены на плечи так низко, что прелестные округлости готовы были выпрыгнуть из чашечек; она стояла неподалеку, скрестив ноги, и сама не замечала, как поворачивала бедра то в одну, то в другую сторону, демонстрируя изящество линий. Лена молча лежала на полотенце, отвернувшись от солнца и соседей.

– Расскажете потом, каково там, может быть, мы тоже съездим, – Игорь, не отрываясь, следил за ее движениями, и у Алекса зародилась в груди ревность собственника. – А то мы еще не выбирались даже с этого острова.

– Ну, тут уж совсем скучно, наверное, станет через несколько дней, даже от бесконечного купания можно устать, – защебетала снова она.

Алекс глупо улыбался, слушая их бестолковую болтовню. Разговор перешел на работу Луизы, и она рассказывала о каком-то пухлом московском художнике, высмеивая его безумные взгляды. Алекс не выдержал и отошел к своему лежаку. Мерзкая гидра в его груди вытягивала свои щупальца и спирала дыхание. Он повернулся на бок, подобно Лене, чтобы не наблюдать за противной беседой. Ее бесстыдство просто возмутительно! Неужели она сама не понимает, как выглядит? Надувшись и представляя невольно предательство возлюбленной, Алекс все больше наполнял свой мозг склизкой ревностью, пока вдруг не ощутил мягкую прохладную ладонь на щеке: она поглаживала его, присев на край лежака, и ее ласка вдруг растворила слизь, и глупые подозрения улетучились, и вот он снова обожает свою Лу-Лу, как он называл девушку в моменты нежности.

После обеда, наевшись до отвала поджаренного тунца под белым вином, они отправились в центр водного спорта, выбрали себе по паре черных ласт. Лафид, их частный гид, выдал им по комплекту масок с трубкой, предварительно промыв в ведре с водой, проинструктировал насчет того, что ни к чему не стоит прикасаться – ни к рыбам, ни к кораллам. Их усадили в моторную лодку и повезли к соседнему рифу. По пути Лафид представил им капитана катера, объяснив, что экскурсия продлится два часа, и если они устанут, то смогут в любой момент подозвать лодку и отдохнуть. Поездка длилась чуть дольше десяти минут: катер с хвостом из тучи белых брызг шумно разрезал синие волны и с ветерком подпрыгивал на бурунах. Из тонкой изумрудной полоски на горизонте стал надвигаться неизвестный остров, по-видимому, его еще не успели испортить люксовым отелем, и природа вокруг сохранилась первозданной: в С-образной бухте двигатель прекратил урчать, катер замедлил ход, а затем и вовсе остановился.