Виктор Брусницин - Недра. Повесть

Наставником оказался рыхлый на вид, но удивительно живой и словоохотливый Леша что-нибудь к пятидесяти.

– Сами городские, либо в обшаге животя у Свэрдлоуске? – сосредоточенно интересовался Леша, как только вышли из ствола. Говорок, особенно название города на старый манер и с ударением на э, получался чрезвычайно симпатичным.

Витя и Санька были местные, Игорь и Иван иногородние.

– Хочу рабят в институт толкнуть. Двойняшкы. Упрочем, парня к вам – девку у Питер, к састре.

– В Питере тоже горный есть, – делали звук наши.

– Двоих на сястру – не. И конкурс у вас мене. Дочка-то старательная, а сын – шабутной… – Пояснял самодовольно: – У мяня.

Леша шел впереди быстро, привычно, не переставая талдычил. Поддерживать разговор было трудно: Игорь не мог приноровиться к его шагу, время от времени перескакивал со шпал, где поскальзывался из-за влажности, на пешеходную дорожку, но там часто ударялся о выломанные горным давлением доски кровли и стенок (каска амортизировала слабо). Пришли на запущенный бремсберг, по нему проходил путь под вагонетки для доставки леса и материалов, ремонтом его и предстояло заняться. Недавно здесь «забурилась коза» (вагонетка с лесом сошла с путей), тележку убрали, теперь предстояло поправить развороченную крепь и «отрехтовать» (выпрямить) рельсы.

Урок выполнили часа за два, вслед за Лешей залегли в небольшую, но уютную нишу. По основным выработкам интенсивно дул ветер, но здесь – Леша загодя навялил ватники – было тепло и славно. От темноты и поз уснули. Очнувшись, вновь погрузились в многословие Леши. Дядя, записной советикус, горделиво вспоминал о былых формациях, подозревая, должно быть, студентов в новом вероисповедании. Поведал историю о своем наставнике, занюханном шахтере, бывшем бандеровце, что не стесняясь начальства – матерый специалист – костерил советскую власть, ходил в дырявых носках, но сумасшедшие деньги, полученные за счет хрущевских привилегий, до копейки завещал в детдом. «Иде ваши Чабайсы, дышло им в пах, да Абрамычи?»

Игорь велеречиво вставил:

– Глупо жить бедным, стыдно умирать богатым. Карнеги, – чем заслужил подозрительный взгляд Леши.

Почапали на откаточный штрек. По нему шел мощный ленточный конвейер, Леша перед ним остановился, оглядел ребят, оценивая, не без сомнения пояснил:

– Поедямтя на конвейере. Этого няльзя, но пешком говенно. Так шо будьтя внимательны, делай за мной.

Действительно, штука чреватая. Спортивный Витька управлялся ловчей, а Игорю досталось. Запрыгнул нерасторопно и, стукнувшись о кровлю так что сбило каску, чуть с ленты не сверзился; побило валиками конвейера, оттого что, пропустив подушку угля, лег на голую ленту; спрыгнул до такой степени неловко, что обрушился рожей в «шулюмку», жидкую угольную пыль. Забавно, яростно вскочил, оглушенный всем напряжением путешествия, потеряв координацию и соображение. Только в ответ на ободрительный смех Леши, что помог подняться и похлопал по спине, пришел в себя.

Находились возле пересыпа. Уголь пересып а лся на конвейер квершлага, выработку идущую почти перпендикулярно штреку. Леша сухо спросил:

– Ну, дальше ек жо?

В Игоре всплеснулась жуть, с остановившимся сердцем вслед за Витей согласно мотнул головой. Леша улыбнулся и пожалел:

– Не можно, здесь увидуть.

Впоследствии Игорь приноровился, собственная ловкость на контрасте с первым приключением даже нравилась. Впрочем, раз на сходе угодил одной ступней в щель досок, другая еще оставалась на ленте, застрял и ноги пошли на разрыв. Получилось чувствительно.

По квершлагу шли пешком. В районе околоствольного двора зашли в опрятную камеру, где шумели громоздкие механизмы, на скамье вдоль стены сидели человек шесть. Леша сразу забыл о подручных и углубился в разговор. Вскоре появился тщедушный на вид трудящийся, все встали и двинулись за ним. Перетаскивали шпалы – тяжелая вещь. Впрочем, смена незаметно кончилась.

В душевой, когда сидели голые на скамьях и терзали после шестичасового воздержания курево, Игорь ощутил – даже с некоторым недоверием – чудовищное наслаждение. Так и распространилось оно в такие минуты на будущее.

Возвращались домой заполночь: первая вахта выпала на третью смену, с восемнадцати до двадцати четырех часов. Снулое солнце сидело невысоко над горизонтом и озаряло панораму робким светом. Тени бежали сноровисто и длинно, вскоре растворялись, будто выдохнувшись, так и не оформив фигуры. Тундра парила не терпким, наивным ароматом, дышал праведный, надежный покой. Впрочем, ноги и шею жгло от всепроникающей мошкары.

Друзьям повезло. Лето, обычно бедное, напрасное, нынче удалось ражим. Вечное, усталое солнце к полудню начинало пыжиться, медленно, с натугой карабкалось к зениту и, убедившись в бесплодности попыток, застывало на полпути, раскалялось от досады, услаждало природу не жгучим, хорошим светом. Небольшая, но юркая речка, бегущая по окраине города, обмелев, разбившись на ручейки и выпростав песок, сочинила многие пляжи. Один особенно был насыщен и пестр. В изобилии носилась ребятня, плескалась в мелкой и прохладной воде. Молодежь присоединялась. Семьи, группы. Люди надежно, с сознанием права располагались на обширных кусках материи – с супами, пюре и котлетами, со сменами белья для детей.

– Танька, паразитка, еще раз залезешь в воду, отстегаю, – слышалось.

– Глянь, мужики, Топорков… Топорков, слухай историю!! По реке плывет топор до станции Кукуево, ну и пусть себе плывет, железяка ржавая!!

– Га-га-га!

– Ох-ха!

– Слышьте, то не Петька из чистяковской бригады? Никак феминюшка с ним новая…

Первые девять дней Игорь с Витей работали в третью и четвертую смену. Свободное время проводили на пляже. Нередко подключались и девочки. Соня училась в колледже и сейчас была на каникулах, вторая трудилась по непонятному графику. Волей-неволей Игорю приходилось держать амплуа ухажера Марины, подружки Сони. Не сказать, чтоб она была совсем дурна, но наблюдалось несколько несуразностей. Брови делала тонкими, тщательно щипля их. Тонкий, крупный нос и фигурные щеки делали эту акцию лишней. Подбородок с кокетливой, если б на другом лице, ямочкой мало шел небольшим и острым глазам. Постепенно ее неказистость затерлась, начали утверждаться положительные черты, допустим, вполне ладное сложение. Однажды сходили в кино вдвоем, правда, с подначки Сони.

Через неделю практикантов перевели на поверхность, здесь платили совсем крохи. Формальный повод – застали спящими на рабочем месте. Фактически – как ни странно, Витя не понравился главному инженеру. Дело в том, что Ивана с Санькой взяли в лаву на должность ГРОЗ. Ванька грозно и напористо вращал очами: