Екатерина Новицкая - Где живет мандариновое настроение

Когда тянет на размышления, там идет дождик, и мы бредем куда-то, думая о своем, не обращая внимания на случайные запросы авторизации. Восторг, восхищение – солнце обжигает кожу. Это целый мир. В таком мире иллюзий я познакомилась с человеком, который стал для меня очень многим в жизни. Он первый прислал сообщение: «Привет, пернатая». Аватарка девочки с черными крыльями подсказала ему правильное обращение ко мне.

Он заглянул на сайт знакомств от нечего делать, немного отвлечься от рабочего процесса, без цели найти кого-нибудь, просто поболтать. Наша ни к чему не обязывающая болтовня переросла во что-то большее, чем случайное знакомство. Мы, как два магнита, на космических скоростях притягивались друг к другу, нас обоих все больше и больше затягивал водоворот отношений. Через полгода каждодневной переписки, все более открытой, раскрывающей душу, я стала замечать, что, читая его письма и сообщения в сети, чувствую его дыхание у себя за спиной, он был рядом, очень близко, а я боялась обернуться, чтобы не спугнуть этот мираж. Понимая неизбежность притяжения, мы вышли из мира интернета в реальность.

Он оказался простым человеком, с непростыми серо-голубыми глазами, меняющими свой цвет от погоды или настроения. Дмитрий Волков, Митька, Сказочный зверь, Чернослив и еще куча нелепых прозвищ. Я влюбилась, влюбилась окончательно и навсегда. Полюбила и приняла. Я никогда не идеализировала его. Всегда принимала таким, каким он был, со всеми достоинствами и недостатками, принимала полностью и безраздельно. Он уходил от меня, сославшись, что ему тяжело разрываться между мной и женой, но, наверное, все же это была отговорка, хотя… не знаю… Главное, что потом он все равно вернулся.

Недавно наткнулась на нашу с ним переписку многолетней выдержки. Письма длиною почти в четверть жизни. Терабайты переписки, тонны эмоций всех видов; километры чувств почти всех сортов; пучки фраз; поштучные, авторской работы, слова. Колоссальный объем всего невозможного. Что-то отправлялось ему, что-то откладывалось в стол, что-то зарывалось на дно сундука. Открыла крышку, перетряхнула скопившуюся писанину… рукописи не горят, и писанина тоже не горит, она истлевает от времени, становясь трухой и прахом. И все же я храню. Пересыпаю осколки нашей переписки из ладони в ладонь, какие же они… как будто не отсюда, не про нас, вытаскиваю переписку наугад, хаотично и без разбора, даже не пытаюсь, не хочу собирать их в единое целое. Память в чистом виде. В памяти всплывают строки нашей старой переписки.

Волк: « Уже соскучился … ты мне и правда нужна … я не знаю, как тебе объяснить это … чудо мое … глюпый ты мой птиц … мне нравится быть с тобой и ощущать тебя рядом … у нас все будет хорошо …»

Глип: « Не знаю, что будет, но от твоего письма … Как-то сразу тепло становится. Что-то внутри сжимается, и душа согревается. Такая нежность просыпается. Я сейчас вспомнила, что могу свернуться в маленький комок перьев и угнездиться у тебя в ладошках. Как же в них дивно. А если будешь плохо себя вести, могу даже клюнуть тебя пару раз))). Я вредный ведь птиц! »

А вот последнее письмо, отправленное ему:

«Привет, Митька, мое с кисточкой тебе и просто трям .

Думаю о тебе … ты сейчас далеко. Скучаю? Странное оно, это слово … «скучаю» – пробую это слово на вкус … оно похоже на резиновый мячик, оно так же упруго и так же бойко язык отскакивает, как мяч от стены. В нем нет мягкости. «Скучаю» – не мое слово … моя жизнь не дает мне никаких шансов на скуку, все как-то некогда. «Скучаю по тебе … » – размазано розовыми соплями мимишных смс – вина человечества, слишком затаскано. Только когда вижу тебя, когда ты рядом, до меня начинает доходить вся нехватка тебя за прожитое время, и я начинаю сразу же впитывать тебя, платой за уже истекший период времени и немного авансом про запас. Кутаюсь в мысли о тебе … ты всегда рядом … Память моя – погружаюсь в теплую негу воспоминаний о тебе, прикрываю глаза и снова оказываюсь … череда гостиничных номеров и квартир, калейдоскоп интерьеров, но это все фон, это все неважно … там есть ты … Всегда помню твои глаза, затем по спине пробегают мурашки – помню твои руки, прикосновения, а еще твое дыхание, голос … десертом вспоминаю твою улыбку, она у тебя такая настоящая … помню тебя. Теплая волна … Нежность моя – все так же с закрытыми глазами тянусь к тебе, чтобы отдать все то, что рождается в душе, но что невозможно в полной мере понять и облечь в слова …

Самое удивительное то, что, несмотря на безумные события дней, ты все равно где-то на подсознательном уровне присутствуешь, и мысль о тебе успокаивает сознание. Некоторые дамочки носят в кошельках фотографии своих близких … никогда не понимала этого … Зачем? Ведь ты … Мне не нужна твоя фотка в кошельке, у меня есть гораздо больше, чем выхваченная фотоаппаратом секунда жизни, глубже, чем кошелек с разменной мелочью … ты настоящий … во мне, в душе, в сознании, «под кожей». Не умею складно говорить, но смею надеяться, что ты понял, что я хотела сказать. А еще очень греют твои письма … пусть пара строк, но … так тепло от них … – улыбаюсь. Ну вот … немного выдохнула, теперь с чистой совестью можно пойти в душ и смыть с себя остатки этого дня, а затем броситься под одеяло и, закрыв глаза, вспомнить тебя … и только после этого со счастливой улыбкой заснуть» .

Неспешно бреду на свидание, а мысли – как разноцветный клубок ниток, перепутанный каким-то зверьком. Обрывки наших встреч, наших писем, нашей жизни. «Мой?» – и в ответ чуть заметная улыбка в уголках губ; прикрытые глаза в знак согласия. Со священным трепетом произнести сокровенную фразу «мой Митька». Начиная слово, губы слегка сжимались в нерешительности, в боязни спугнуть чудо, а затем выплескивались все чувства, вложенные в такое простое и обыденное слово «мой». «Мой» – спелая лесная малина: «м» – придавливаешь ягоду и чувствуешь сладкий сок, «о» – маленькие косточки шероховато перекатываются языком, «й» – то протяжное, сладкое послевкусие, остающееся в памяти. Буквы, слова… все они рождены нашими встречами, нашей жизнью. Это азбука, выведенная рунами на наших линиях жизни.

А – Август. Месяц, в котором он вернулся ко мне. Обретенный мною конец августа. Вдрызг пьяный август. Мы сидели и пили с ним коньяк на кухне, болтали о какой-то чепухе и смеялись, но где-то там, где вертится веретено человеческих судеб, уже все было предрешено, наши линии жизни снова переплелись. Мы пили коньяк, и он был рядом в этот августовский, такой нереальный вечер.