Валера Жен - Свет небесный

Желание Ивана Быстрова работать почтальоном вызвало бурю различных толков у сотрудников почты. Во всех бланках указывалось место подписи именно работницы , а тут… мужчина. Кое у кого возникла шальная мысль о возможной диверсии. Поэтому такая щепетильность со стороны Александры Григорьевны. Действительно, за каким чертом умному крепкому парню губить молодость на примитивной работе. Почему-то глубокий интерес к человеческой и собачьей психологии в расчет не принимаются. И совсем упускается причина привлекательности работы именно для женщин, хотя ответ лежит на поверхности – всех устраивает возможность выполнить быстрее обязательную работу и заняться домашними хлопотами. Парень тоже не стал долго объясняться.

– Всю жизнь мечтал, – отреагировал он на всеобщее недоумение.

Приглянулся новый почтальон персоналу и собакам. Известные забулдыги частного сектора зауважали его, пьяными улыбками старались заманить на рюмку-другую. Свой парень, – метко отмечали они, выразительно выставляя вверх большой палец. И верно, не долетало в их адрес едких замечаний со стороны почтальона, добродушные отшучивания – вот визитная карточка, за короткое время ставшего знаменитым, простого сотрудника почтового отделения.

Александра Григорьевна за пару дней помолодела, подкрасилась, перестала смотреть на календарь и взяла за правило делиться с новым почтальоном текущими задачами, возложенными на их отделение. Ей доставляло немалое удовольствие выслушивать ежедневные звонки от многочисленных знакомых с лестными высказываниями по поводу удивительных способностей сотрудника, проявляющего искренний интерес и сочувствие к престарелым людям – их заботам и чаяниям, не забывающего их имен и личных просьб. Всегда умеет внимательно выслушать, а время экономит на передвижениях – его бегущая в синем спортивном костюме фигура с разбухшей заплечной сумкой неожиданно возникает в разных точках обслуживаемой территории.

Не только население полюбило неутомимого почтальона, собаки тоже почуяли в нем своего парня. Поэтому немудрено, если в определенное время они стаями собирались на углу какой-нибудь улицы, простирая взгляды в ту сторону, откуда он появлялся с точностью до пяти минут. Его оптимизм и трудолюбие с улыбкой на губах вселяли в окружающий мир веру в неувядаемую молодость и вечную жизнь.

Может быть, вышеизложенные перемены в почтовом отделении №74 не имеют серьезного значения в масштабах страны и даже города не первой величины – не мало преданных своему делу творческих, и просто интересных, людей, но именно на территории бегающего почтальона полгода спустя стали разворачиваться события, вызвавшие серьезный резонанс в обществе.

– Ты парень примечательный, – прищурился главный редактор областной газеты, оценивая опытным взглядом бесцветную внешность Лени Мухина, – не каждый тебя увидит, ха-ха… самый раз подходишь для щекотливого задания.

Анатолий Евгеньевич Хижин – так звали пожилого, на вид маленького и болезненного, еврея – сам не отличался выдающимися литературными способностями, но обладал отменным чутьем на таланты. Чутьем? На самом деле он попал под обаяние молодого человека, поверил в скрытые возможности потенциального исполнителя хитроумного плана по поднятию престижа газеты, то есть набившего оскомину пресловутого рейтинга. Газетные киоски прямо-таки забиты периодическими изданиями разного толка, и с каждым годом конкуренция неуклонно возрастала. Стоило о чем подумать. Тираж газеты неуклонно снижался, а бесплатные издания становились ежедневным чтивом сограждан, лишая тем самым необходимой материальной поддержки настоящих рыцарей пера и бумаги. Позарез нужны рисковые, честолюбивые и напористые, литераторы со свежими идеями, способные противостоять чернухе и альковным откровениям.

– Готов на любую работу! – необдуманно поторопился заинтригованный необычным предложением парень, сразу полюбивший Анатолия Евгеньевича с его мягким проникновенным баритоном.

В каждом городе есть культурный центр, то есть лобное место, куда ведут все дороги. У Лени Мухина свое понимание Центра. Это издательский дом, в коридорах которого он провел немало часов, посещая кабинеты от рецензентов до редакторов, ожидая рассмотрения романов, написанных, как ему казалось, кровью. Ваш роман нас не заинтересовал . Дежурная фраза, способная погубить на корню всякое дарование, не отбила интерес к литературному творчеству, наоборот – он мобилизовал силы в поисках наиболее успешных путей для достижения признания.

– Знаешь социальную и криминальную обстановку в стране… снижение рождаемости, большой процент разводов… люди мрут, как мухи… вичинфекция… в газетах проскальзывают резкие высказывания… Представь один жилой двор в самом обычном квартале. Заметь, один из многих… – Анатолий Евгеньевич смотрел мимо Лени, будто и в самом деле видел один единственный двор на просторах огромной страны. – И вот люди часто погибают. Не каждый день, так – через день. И все какие-то несчастные случаи – злой рок, что ли. В существующих публикациях не просматривается причинной связи, но мы то с тобой материалисты, поэтому должны разобраться в печальной статистике, показать пример добросовестной журналистики. – Он понимающе заулыбался, отмечая нетерпеливые движения Мухина. – Ты молодой, энергичный. Походи, поспрашивай. Глядишь, и серьезная статейка получится.

В другой бы ситуации Леня мог обидеться на оскорбительную снисходительность, с какой беседовал главный редактор, но Анатолий Евгеньевич в действительности выглядел невзрачным человечком с огромными немодными очками, прикрывающими природную робость и ранимую душу. И он когда-то пробивался через кордоны секретарей и машинисток, загружая работой капризных рецензентов. Ему давно приглянулся шустрый паренек у дверей книжных издательств, не отступающий перед избалованной литературной элитой. Как человек, тесно связанный с газетной продукцией, он быстро и профессионально обрисовал для себя внешний и психологический образ Мухина. Прежде всего, появилась ассоциация со словом простота – простой, простодушный; потом возникали производные от слова доброта – добродушный, добропорядочный, добросердечный. Ну чем не крестьянский сын? Низкорослый крепкий дубок с почти бесцветными, коротко стрижеными, волосами на широколобой голове. На бледном скуластом лице странно сияют синие глаза. Обычный до необычайности парень. И неприметный?

– Анатолий Евгеньевич, вы пишите!?

– Упаси бог от напасти! – замахал он руками. – А ты дерзай, ха-ха…

Буйная фантазия Мухина размыла границы здравого мышления. Еще не зная в деталях несчастные случаи , он пытался представить маньяка-убийцу, скрытого под маской законопослушного гражданина, упоенного успехами в деятельности по сокращению численности населения, в подрыве авторитета страны на мировой арене.