Роман Радзилевич - Люди. Сборник рассказов

– Вы не оправдывайтесь. Я на вас не обижен… – стал успокаивать Марину Николаевну, даже не услышав ее. Хотелось немножко побыть… Побыть тем, кто прощает! Хотя нужно было быть тем, кто умеет прощать! Но я продолжил.

– Ну, так как ученики себя ведут?

– Да как все. Все как всегда. Тихо и спокойно.

Вдруг в кабинет врывается преподавательница. Директор таращит на нее глаза, мол, уйди, у меня тут люди, но она все же подходит к директору и шепотом кричит ей на ухо.

– Марина Николаевна! Я отказываюсь вести у 7-го Б! Я ненавижу этот класс! Каждый урок они что-то как вытворят, так мне потом или в медпункт надо идти, или звонить родителям, чтоб те собирали деньги на новую мебель и технику!

– Виола Степановна, давайте об этом поговорим на совете…

– Тогда поставьте мне замену. Я пойду домой юбку поменяю! Они подложили мне в кресло пакет скисшей сметаны!

– Идите.

Преподавательница ушла.

– Ну да. Как всегда… – ухмыльнулся я.

– Вы не подумайте, у нас школа еще лучше, чем была! Мы поставили новые окна, охрану наняли. Вашему сыну здесь понравится!

– Я понял. Как дела у Илоны Геннадьевны?

– Она умерла четыре года назад.

– Какой ужас…

Илону Геннадьевну я не любил больше всех. Она была тем самым завучем, из-за внука которой меня отчитывала директриса. Завучем, которая вела математику и из-за которой я возненавидел этот предмет, хотя прекрасно им занимался в институте. Она меня тоже совсем не любила. Она мне никогда не нравилась, но смерти никогда бы ей не пожелал, ни болезни, ни потерянных ключей от класса… В конце концов, преподаватель должен дать знания. Это вся его функция. Не надо его любить или ненавидеть. Надо только получить то, зачем ты к нему пришел.

Я дописал анкету. Отдавая ее директору, спросил:

– Вы что, так же будете ругать детей, которые что-то скажут моему сыну?

– Да! То есть, нет! Или… Я не знаю… Как скажете!

– Вы что! Вы должны их помирить! Вы же директор! Вы же еще и педагог! Марина Николаевна, как же так можно? Ой… Знайте, я не областной прокурор. Я сказал это, чтоб произвести на вас впечатление! А вы поверили! Я открыл фирму. Изделия из дерева делаю. И пусть я не занимаю влиятельную должность, но очень хотел бы, чтоб вы относились одинаково с пониманием и к моему сыну, и к другим ученикам, и вообще…

– Да, да, да… Будешь меня учить еще? – сняла очки директор. – Хочешь сказать, что я не права, что неправильно управляю школой? Знаешь, что, Ваня? Я вспомнила, что места для твоего Саши нет!

– Вы же сказали, что его можно в три класса определить… Марина Николаевна…

– Я ошиблась. До свидания, Ваня! Выйди вон из кабинета, мне пора в районо, – холодно отрезала женщина.

Я взял Сашу за руку, и мы поехали в лучшую школу в городе. Его туда взяли. За 500 баксов. Там, наверное, будет примерно так же, но точно не так, как у Марины Николаевны! И пусть все жабы на свете простят меня за то, что я сравниваю их с этой ужасной директрисой… И никогда ее не прощу! Вот только ей все равно.

Весна. Городская школа номер 34. В классе сидел Саша. Он в десятом классе. Как все нормальные ученики, ждал конца урока. Сашу очень любила мама, а он в свою очередь любил ее. Парень переходил дорогу только в месте, где был знак, указывающий на пешеходный переход, никогда не бросал мусор под ноги, открывал двери девочкам и не понимал, когда кто-то этому удивлялся. Он не оскорблял других, не сплетничал и в принципе всегда был хорошим человеком. Ребята, окружающие Сашу, к этому привыкли, но даже и не пытались брать с него пример. Природа дала ему то, что другой счел бы за несчастье – чистые мысли и совесть. Во многом его поведение связано с воспитанием, а значит и многими запретами. Из-за этого в голове и душе парня поселилась жажда сделать что-то против запретов мамы. Саше казалось, что он такой же, как все, а его маме – нет. Она считала ее сын особенный. Но вот, что понимал парень точно, так это то, что только он, из всех его 511 друзей из социальных сетей, родился первого сентября и это отличало его от других. 1-го сентября началась Вторая мировая война.

Прозвенел звонок. Саша вышел из класса и направился в следующий кабинет. В коридоре он встретил до этого не знакомого ученика по имени Паша. Незнакомец перешел в эту школу зимой. У Паши была татуировка на правой руке, упаковка сигарет, торчащая из кармана, серьга в ухе и стильные белые часы на запястье. Ребята случайно столкнулись и Паша тут же заорал:

– Глаза разуй!

– Сам разуй! – ответил Саша.

Так они и познакомились. В основном говорил Паша, а друг все время слушал. Истории, которые он рассказывал, были такие веселые, беззаботные, запоминающиеся! Про то, как однажды Паша с товарищами украли мопед, а он не заводился и им пришлось его тянуть, а потом бросить! Про то, как они залезли на крышу, а потом не могли оттуда спустится. О том, как они на спор наголо побрили головы и потом их всех ругали. Про то, как летом ребята пробрались в частный дом и играли там в игровую приставку, а потом купались в бассейне. О том, как они втайне от родителей ездили в столицу. О том, как несколько раз сбегали из дома, чтоб посмотреть рассвет. Саше так хотелось тоже побывать хоть в одной такой истории, но он не мог – он был слишком воспитанный. Как-то раз, когда они шли домой из школы, Саша остановил друга.

– Паша, а как ты это все делаешь? Я про те истории, что ты мне рассказывал. Так же нельзя!

– Чего это? Можно. Можно все! Понимаешь, нет никаких рамок. Их никогда не было! Мы сами себе их устанавливаем. А то, что нам родители что-то запрещают… Да наплюй! Нам вечно что-то запрещают, а жить-то когда? Да и как? Так скучно и однообразно, как заставляют? Да к черту тогда такую жизнь!

– Подожди, а если с тобой что-то случится? А если историю про мопед узнают и тебя посадят? Что если бы вас нашел охранник частного дома?

– Да будь, что будет. Значит так надо!

Паша так говорил с детским энтузиазмом, что казалось – это истина. Он был из состоятельной семьи: его родители владельцы модных бутиков в центре города, родственники – владельцы ресторанов. Сам он очень талантлив. Закончил музыкальную школу и теперь, всего за полчаса, мог разобрать и выучить большие трудные произведения. Он баловался, когда писал картины в стиле реализма, и они выходили точь в точь, как фотографии. Преуспевал и в точных науках. В конце девятого класса выиграл областные олимпиады по физике и математике, а на государственные не попал – уехал в столицу гулять.

Потом были разговоры о сигаретах, об их марках и разновидностях, а потом и легких наркотиках.

– Пробовал когда-нибудь что-нибудь?

– Нет.

– Нет?! Ты серьезно? Ты многое упустил. Слышал о такой штуке под названием «щекоталка»?