Евгения Насикан - Мозаика историй

Про «шебутную» Ирку, десятилетнюю дочку Колянова отчима, Митя слышал от своей бабушки и раньше. А вот про «глупости» не знал ничего, потому что был «домашний». Но виду не подал, а лишь подумал: «Глупости, глупый, дурачок… Видно, Ирка дурочку ломать будет. Точно „шебутная“, факт».

Митя и сам любил подурачиться. И вообще, они с Коляном во дворе такие сражения порой устраивали, такие игры, что мамы потом их никак отмыть не могли.

Но, по правде-то, бывалый друг, ходивший в среднюю группу детского сада, считал Митьку маменькиным сынком и тютей. Так что надо было держать марку.

Идти пришлось недалеко – в сарайку, что за Колькиным домом.

Ирка оказалась смешливой и рослой кудряшкой с васильковыми глазами. А глупостями… какая-то глупость. Да у девчонок там вообще и нет-то ничего. Не то что у мальчишек. Они сравнили и даже потрогали одним пальчиком. Глупость сплошная и есть!

Но все же была в этой глупости какая-то невероятная тайна. От одного лишь взгляда на нее становилось жарко и…

Уф…

Комсорг школы, принимавшая в пионеры Митькин четвертый «Б», оказалась… Иркой! Невероятно красивой и теперь уж точно взрослой.

– Какие у тебя пушистые ресницы, Митя, – тихо сказала взрослая Ирка, повязывая ему красный галстук. И все та же горячая волна залила Митины щеки и предательски запульсировала, как и тогда в сарае, где-то там.

Там…

А потом был выпускной. И они пересеклись еще один, но уже последний раз.

Ирка незаметно подошла сзади и, почти касаясь губами Митиной шеи, шепнула:

– Вот ты и стал взрослым…

И протянула бутылку армянского пятизвездочного коньяка, явно с учительского стола. Тогда уже она вела английский в школе.

А Митьке английский к чему?

В институте надо было сдавать немецкий!

В один из выходных дней я одиноко сидела за рабочим столом у компьютера. Морозное солнечное утро не предвещало ничего нового или неожиданного: никаких запланированных встреч, событий, отсюда вытекающих всплесков чувств и эмоций. Снежинки за окном неспешно плыли в объятиях холодного ветра. Голубое небо манило к себе и давало надежду.

Тогда ещё была помоложе и созерцала мир в ожидании редких мгновений неуловимого счастья. Но затворничество в четырёх стенах у монитора начало угнетать. В какой-то момент мне опостылело оставаться наедине с самой собой. Появилось страстное желание вырваться из домашней атмосферы на свободу.

Взгляд упал на уже не первый день цветущие на подоконнике орхидеи. Появилась мысль: «Как давно я не обращала внимание на эти цветы. Какой несравнимой красотой возрождающейся жизни веет от них! Цветы распустили бутоны, как будто приветствуют меня открытостью и белизной, скромной нежностью и гармонией цветов».

Орхидеи – мои любимые цветы с тех пор, как увидела их впервые. Они – символ Любви и Верности, Обновления и Возрождения. Цветок подарили дети. С тех пор прошёл почти год. В какой-то момент от него остались лишь голые стержни. Показалось, что он уже не возродится, но рука не поднялась убрать его с окна, выставить на улицу. Для меня это значило – потерять что-то светлое, уничтожить, предать.

Животворные руки мужа поколдовали над ним по какому-то ему одному ведомому ритму оживления, прикосновения, поливания, и цветок ожил, продолжил своё существование, получил вторую жизнь. Теперь он стал уже возрождённым подарком от мужа, который и не подозревает, что стал неожиданным героем моего рассказа.

«Так и человек, – подумала я. – Казалось бы, он лишился энергии, слаб, немощен, потерял ориентир в жизненной суете, но стоит обратить на него внимание, сказать доброе слово, похвалить поступок, и через минуту вы не узнаете в нём того первого, поникшего, потерявшегося, слабого и безвольного. Откуда только что возьмётся. А если ещё солнышко коснётся его своими лучами, ветерок пробежится по телу, лаская и приветствуя, прохожий улыбнётся, заставив, почему-то неосознанно, волнуясь, улыбнуться в ответ, то жизнь обретёт новый смысл, возможно начнётся с чистого листа».

Такова была прелюдия того памятного зимнего утра, в которое я поняла, что всё, что происходит с нами, зависит от эмоционального настроя и волны свежего воздуха свободы, которые можно ощутить, соприкоснувшись с жизнью, став её участником.

С того момента прошло почти десять лет. За это время я дала волю своим желаниям. Увлекла мужа стремлением познать мир через посещение различных стран и континентов. Жизнь обрела смысл.

И вот встреча с вами, дорогие коллеги по перу. В дни непредсказуемых перемен, она даёт надежду на выход из создавшейся ситуации на новый жизненный уровень, наполненный неповторимыми мгновениями любви, добра и света.

Вспомнились слова Гёте из «Фауста»: «Остановись мгновенье, ты – прекрасно».

Этот и другой рассказы Ирене Крекер вы можете прочитать в ее книге «Жизнь не по учебнику».

С Наткой мы сидели в уютной кофейне и делились произошедшими событиями.

Правильнее сказать, буйствовала эмоциями она, рассказывая подробности последнего фееричного романа.

– Не, ну все было волшебно! Весь конфетно-букетный период был невероятно романтичен. А поездка в Италию и неделя в городе Сирмионе на озере Гарда это не просто восторг и восхищение, а бурлящий вулкан эмоций.

И, – тут подруга кокетливо усмехнулась, – такое неординарное предложение руки и сердца у меня было впервые. Да и сам Олежа, в общем-то, мужчина с одной стороны, что надо! – тут подруга как-будто мысленно перестроилась на другую реальность.

– Так в чем же дело, Натка? Ты дала согласие?

– Тогда – да. Но все изменилось.

Когда мы вернулись из Италии, я уже пригласила его к себе домой. Ну ты же знаешь мои правила: мой дом – моя крепость, куда вход разрешён только самым близким. И я решила, что будущий муж имеет право уже попасть в мою обитель. Когда мы пришли, видимо, мой любимый пушистик Нафаня, не привыкший к чужим людям, испугался голоса нового человека и в тот момент, когда я открыла дверь квартиры, прошмыгнул на лестницу. Тут уж испугалась я, ты же помнишь, какой Нафаня у меня домашний. Бросилась его догонять. Но он, паршивец, успел где-то спрятаться.

Я, мигом успевшая превратиться из обворожительной обольстительницы во взъерошенную тётку с огромными озерами паники в глазах, явно Олежу удивила. Поначалу он мне даже попытался помочь искать кота. Но скорее изображал попытку.

Самое интересное, что даже находясь в состоянии паники, я умудрилась краем глаза отмечать действия Олега. Эдакое непрекращающееся тестирование кандидата и анализ.