Натали Ку - Предсказательница. Повесть о возвращении к себе настоящему

Только на обеде в столовой санатория мне приходилось напрягаться и изображать из себя общительного человека. Я понимала, что если не хочу выделяться, то лучше поддерживать непринуждённые беседы, болтая обо всем и ни о чем конкретно, чем молчать и сторониться людей. Мои коллеги, в основном это были женщины, любили обсуждать постояльцев, особенно мужчин. Сегодня главной темой стал новоприбывший гость. И хотя обычно я пропускала подобные разговоры мимо ушей, что-то заставило меня прислушаться.

– Представляете, попросил себе отдельный номер. А у нас-то только на двоих номера предусмотрены, – сказала Лена, которая была администратором.

– И что, ты согласилась? – спросила ее медсестра Варя.

– А попробовала бы ты на моем месте не согласиться, – выразительно взглянула на нее Лена, поставив чашку на столик, – в его голосе было столько, даже не злости, а какого-то ледяного безразличия. Мне он чем-то маньяка напомнил. Слова лишнего из него не вытянешь, на людей не смотрит, куда-то в сторону взгляд отводит. Сразу попросил пригласить того, кто главнее меня, точнее сказал, что обратится к моему начальству. Начальство-то разрешает селить по одному в несезон, но такого почти не бывает, никто не требует. А этот… Пришлось уступить. И чего он людей чурается?

– Надолго остановился?

– Оплатил за четыре недели, потом неизвестно, – задумчиво произнесла Лена. —Слышала, Николай Борисович сказал, что какая-то сложная у него реабилитация. Чего-то с ногами серьезное. Ты знаешь, я ведь трость в его в номере видела, только не ходит он с ней. Гордый какой. Да, все мужики такие, не любят свою слабость показывать. Но ты знаешь, я тут уже давно работаю, как чуть прихватит их, то из своей болячки такого слона готовы раздуть.

– Думаю, этот парень одинок, да так один и останется, слишком уж угрюмый, таких женщины не любят, – с важностью вставила круглолицая Варя. – Если только кто-то от отчаяния не бросится на него.

– Ну не скажи, загадочные и молчаливые тоже женщин привлекают, – возразила вдруг до этого молчавшая Галина из аптекарского киоска.

– Ты, что же, его защищаешь? – хитро заулыбалась Варя.

– А вы, Елизавета Александровна, что скажете? – обратились они ко мне.

– Не знаю, мне трудно судить… Но, думаю, грубое обращение мало кому понравится, – ответила я первое, что пришло в голову. Но почему-то успела почувствовать, что не мне судить этого человека, ведь я даже с ним незнакома.

– Вы правы, грубиян, он и есть грубиян, такие людей отталкивают сразу, – Лена никак не хотела прекращать обсуждение такого яркого, судя по всему, постояльца.

– Вот он идет, – вдруг заметила Варя, и разговор резко прекратился.

В столовую вошел молодой мужчина, лет двадцати пяти, довольно суровой наружности. Скорее впечатление суровости производил хмурый взгляд и то, куда этот взгляд был направлен. В никуда. Трудно было даже определить цвет его глаз: то ли серые, то ли темно-зеленые. Общую картину отшельника дополняла как минимум трехдневная щетина, но темные волосы были пострижены коротко. Видимо, совсем недавно был в парикмахерской.

– А все-таки он привлекательный, – вздохнула моя соседка Галина.

– Молодой только, да и замкнутый чересчур. Представляю, каким он может быть в гневе, – не стала спорить с ней Варя.

Лена на этот раз промолчала.

Маленький парк около органного зала пустовал, хотя концерт должен вот-вот начаться. У меня не было лишних денег на билет, но очень нравился уголок вокруг этого небольшого домика, в котором раз в неделю по выходным играли на органе. Я решила немного посидеть на лавочке, полюбоваться тем, как ноябрьские снежинки кружатся в свете фонарей, а потом пойти домой, тем более там меня, наверно, уже заждался Мефистофель. Уже не в первый раз я приходила к мысли, что пусть жизнь в одиночестве мне и была сейчас необходима, но осознание того, что есть на свете существо, которое меня ждет и которому я нужна, впрочем, как и он мне, грело душу.

– У меня есть свободный билет на концерт.

Я и не заметила, поглощенная своими мыслями, как рядом со мной сел какой-то человек.

Нет, никаких знакомств я не хотела и потому отрицательно покачала головой. В незнакомце я узнала того самого мужчину, о котором уже целую неделю судачил весь женский персонал санатория.

– Вам он ничего не будет стоить. Просто посидите рядом.

– Нет, спасибо, – я попыталась отказаться во второй раз.

В следующее мгновение он положил на скамейку два билета и пошел в сторону, противоположную от входа в органный зал. А я осторожно взяла один билет и все-таки решила послушать орган, тем более что концерт начинался через три минуты. Второй билет остался лежать на лавочке, через несколько минут он станет совсем мокрым, а может улетит куда-то, но мне было все равно.

Внутри зала был полумрак, всего несколько человек сидели на небольших деревянных лавочках, предвкушая органную музыку, а может, и не предвкушая. Может, просто не знали, как убить время в этом маленьком курортном городке. Я же точно собиралась наслаждаться концертом. В прошлой жизни я посещала совсем другие мероприятия и уже успела отвыкнуть от настоящей музыки. Закрыв глаза вместе с первыми звуками органа, я унеслась куда-то далеко, в ту страну, где не было предательства, зато были безопасность и предсказуемость. Несмотря на то, что музыка звучала отнюдь не спокойная и безмятежная, мир звуков все равно ощущался как более надежный, чем реальный.

Когда музыка закончилась, я открыла глаза и увидела рядом с собой мужчину, чей билет взяла со скамейки. Значит, он не ушел, а вернулся и взял второй билет или купил новый. Он следил за мной? А если бы я не пошла, то он тоже не стал бы слушать Баха? Я принялась думать о том, как я сглупила, и идея в последний момент все-таки воспользоваться билетом, была не самой удачной. Почему я не услышала, как он сел рядом?

– Очень хотелось послушать музыку, – словно оправдывался он, хотя в этом не было никакой нужды.

Не зная, что ответить, я едва заметно кивнула и вновь окунулась в мир музыки. Решив не дожидаться окончания концерта, я дослушала ещё одну фугу Баха, а после торопливо вышла из зала и направилась домой. Мне определенно не следовало позволять себе так много в этот вечер.

Через два дня тот мужчина заглянул в мою книжную лавку. Неужели он меня преследует? Я надеялась, что это не так. Надо было тогда отказаться и не брать билет, возможно, сейчас я бы не чувствовала себя так неловко. Однако, похоже, он меня не узнал. Странно все это. Может, он действительно не в себе.

– У вас есть «Жизнь взаймы» Ремарка? – спросил он, даже не обратив внимания на Мефистофеля, который терся о его ноги, привлекая внимание, что было для моего кота большой редкостью.