Натали Ку - Предсказательница. Повесть о возвращении к себе настоящему

– Сейчас посмотрю. Что-то Ремарка было, но не уверена насчет этого произведения.

– Да, мне непременно нужна именно эта книга.

Я пошла вглубь магазина, где у меня стоял стеллаж с авторами на букву «Р», мужчина остался возле кассы. Кот тоже не думал идти за мной. Книгу я нашла почти сразу. Оказывается, у меня было только две книги Ремарка. «Триумфальная арка» и «Жизнь взаймы». В наши дни Ремарк уже не пользуется такой популярностью, как раньше. Помню сама его открыла, когда училась в университете. «Жизнь взаймы» была одной из моих любимых.

– Нашла, – радостно сказала я, однако мой посетитель, казалось, вовсе не обрадовался, скорее он стал еще угрюмее, чем был несколько минут назад.

– Вы будете брать напрокат или покупать? – спросила я, надеясь, что все-таки брать напрокат. И не потому, что мне снова хотелось встретиться с этим человеком, просто внезапно мне самой захотелось перечитать книгу.

– Я куплю ее.

– У меня здесь не очень большой выбор, но есть весьма редкие экземпляры. Если хотите почитать более популярные книги, то загляните в библиотеку санатория. Я там работаю, – добавила я и смутилась, насколько это прозвучало двусмысленно.

– Я не большой любитель чтения, – коротко ответил он, заплатив за книгу и, не попрощавшись, покинул мой магазин.

Меня это задело бы. В прошлой жизни. Сейчас манера общаться этого человека была для меня более подходящей и нравилась больше, чем самое любезное обращение., Мы с ним на одной волне. Он своим поведением показывал то, что я скрывала. Неужели у него похожая история или он по жизни такой? В любом случае это не мое дело, я не планировала думать о нем больше, чем пока он был в поле моего зрения, тем более он не местный житель, рано или поздно уедет отсюда домой.

В тот день я явно не рассчитала свои силы, набрав уйму продуктов в местном супермаркете, расположенном практически на выезде из города. Мокрый снег на глазах превращался в дождь, автобуса, как назло, не было, и я решила пойти пешком, сократив путь, но явно переоценила свои возможности по преодолению местной возвышенности, на которой пешеходная дорожка резко поднималась в гору. В итоге не только быстро намокла, но и вынуждена была останавливаться практически через каждые пять метров, чтобы менять пакеты в руках, хотя толку от этого явно немного. Единственное, что меня утешало – я купила очень большой запас наполнителя для кошачьего туалета и в ближайшее время проблема, чем наполнить лоток Мефистофеля, не будет меня заботить.

– Разрешите вам помочь. Я возьму пакеты, а вы сможете открыть зонт.

Около меня остановился мой недавний покупатель книги «Жизнь взаймы». Он был в темно-синем пуховике, капюшон натянут на голову так, что видны только глаза, но я его сразу узнала. Странные смешанные чувства вызывал у меня этот человек. Нет, точно он преследует меня! Но не могла же я его обвинить в этом вслух.

– У меня нет зонта, – ответила я, однако пакеты ему отдала. На мгновение почувствовала теплоту его рук, вероятно потому, что мои были уже ледяными. Вечно я забывала дома перчатки. Он, как и я, был без перчаток, но, видимо, держал руки в карманах.

– У меня тоже нет зонта.

– Знаете, в большинстве случаев при сильном ветре, который здесь совсем не редкость, зонт также бесполезен, как и шуба здешней зимой.

Он ничего не ответил. Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы шли в молчании. Немного медленнее, чем я привыкла, но я ведь была без сумок, а мой спутник тащил за меня тяжелые пакеты. Честно говоря, наше молчание меня устраивало. Перед калиткой я уже хотела с ним попрощаться, но неожиданно для себя самой пригласила зайти и выпить горячего чаю.

– На днях нашла здесь потрясающий магазинчик, там столько сортов чая, я купила какой-то со сказочным сочетанием специй и каких-то экзотических фруктов. У него такой запах! – начала зачем-то тараторить я и замолчала, подумав, что начинаю превращаться в свою соседку Евгению Васильевну. Неужели настолько соскучилась по обычному человеческому общению? Иначе почему так отчаянно зазываю к себе в дом этого бирюка из санатория?

К моему удивлению, он согласился. Однако от волшебного чая отказался, сказав, что предпочитает обычный, крепко заваренный черный.

Мы сидели в моей маленькой кухне, пили каждый свой чай и не знали, что сказать друг другу. Впрочем, похоже, мой гость вовсе не испытывал неловкости от затянувшегося молчания. Я тоже не особо переживала по этому поводу. Молчание меня вполне устраивало.

– Наверное, я пойду, – нарушил он первым тишину между нами, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за горячий чай.

– Хотите, я дам вам зонт с собой? До санатория путь не близкий, успеете еще раз промокнуть.

– Не стоит.

Понимаю, он просто не хотел больше со мной встречаться. Впрочем, учитывая размеры городка и тот факт, что я работала в там, где он жил, этого было практически не избежать. Правда, при отсутствии обязательств мы оба могли сделать вид, что незнакомы.

– Меня Кирилл зовут, – сказал он, когда я почти уже закрыла за ним дверь, а затем, остановив взгляд на моем свитере из чёрной мериносовой шерсти, спросил: – Черный цвет ваш любимый?

– Сейчас да. Помогает быть незаметной, – зачем-то добавила я, забыв при этом назвать свое имя. Интересно, он знает, как меня зовут, или ему все равно?

Да, у меня в гардеробе было две пары темно-синих джинсов, два черных свитера и черный пуховик. Я даже себе не признавалась, что черный цвет в моей одежде преобладает. Сам же Кирилл всегда ходил в одной и той же красной клетчатой рубашке. У него их несколько, или носит все время одну? Почему меня это заботит? Вряд ли потому, что его гардероб, как и его нрав, стал предметом обсуждения моих коллег. Не удивлюсь, если они и мою одежду обсуждают.

И только когда мой гость ушел, я вспомнила, что говорили тогда женщины про него в столовой – он должен был ходить с тростью, но почему-то этого не делал. А я его сумками своими нагрузила. Вот почему он шел так медленно. Подбежав к окну, я увидела, как Кирилл идет по нашей короткой улочке, немного хромая. Что же с ним произошло? Похоже он не доверял не только людям, но и самой жизни. Не знаю, как я это почувствовала. А еще наконец разглядела цвет его глаз. Они были карие.

В декабре ветер разыгрался ни на шутку, который сносил все на своем пути. Я еле-еле доплеталась до работы, а обратно он гнал меня уже в спину. Возможен был и обратный сценарий. Но как-то первый вариант преобладал, словно ветер чувствовал мое настроение и дул в унисон.

Тем вечером, сама не знаю, что на меня нашло, я решила сходить к морю. Честно говоря, за пару месяцев, что я здесь жила, у меня редко возникало настроение смотреть на эту бесконечную, чаще всего серую, воду. Солнце пока в городке было не таким частым гостем, как хотелось. Наверно, в моменты прогулок я как никогда остро чувствовала свое одиночество. Особенно, если встречала парочек, держащихся за руки или обнимающих друг друга. А ведь сначала идея прогулок по променаду меня очень вдохновляла, но помню, что после второй такой вылазки у меня неожиданно настолько резко испортилось настроение, и накатило что-то похожее на депрессию, что море я стала избегать, хотя и чувствовала его присутствие рядом постоянно.