Анатолий Репецкий - Всему свое время

– Нет, я не звонил, скорее всего, это сделал от моего имени тот … – Карони замолчал, но майору стало понятно, кого он имел в виду. – А где сейчас этот человек, он ведь обещал вернуть мне машину?

– Он уехал на станцию. Здесь не далеко, вы можете проехать туда на своем экипаже, – ответил майор. Ему хотелось, чтобы этот, невесть откуда и неизвестно зачем взявшийся инспектор тюремных кухонь исчез из его жизни и никогда больше в ней не появлялся. Но тот никуда ехать не собирался; он готов приступить к проверке, но сперва хотел бы получить свою машину. Майору очень хотелось уже нагрубить надоевшему инспектору, и он прикидывал, как это сделать наиболее дипломатично, чтобы тот понял, что его посылают подальше, но чтобы, в то же время не смог обвинить его самого в нарушении субординации, а тем более в оскорблении должностного лица. Но в это время он услыхал звук подъезжающего автомобиля и выглянул в окно. Это был его авто, из него вышли охранники и водитель, и, естественно, больше никто, хотя он надеялся на чудо. Затем он выслушал доклад старшего, в котором не прозвучало ничего, что могло бы еще удивить начальника лагеря. Случилось все так, как он уже и предполагал.

– Когда мы приехали к вокзалу, то увидели стоящий там бьюик. Тот самый, что угнали, господин майор, – доложил унтер-офицер с порога.

– Слава Богу! – обрадовался Карони, – но почему вы не пригнали его сюда?

– Вот именно это нам и не следовало делать! – ответил унтер и вопросительно посмотрел на майора, – месье, я могу продолжать?

– Продолжайте! – сказал майор и повернулся к инспектору, – прошу вас, дайте ему рассказать все до конца.

– Так вот, мы подъехали к вокзалу, увидели бьюик, и господин инспектор сказал: хорошо, мы подъехали вовремя, он только приехал. И велел нам осмотреть привокзальные постройки, включая туалет, а сам вошел в зал и вышел оттуда через минуту.

« Его там нет, да и не должно быть, – сообщил он нам, – он очень хитер, но мы все-таки его перехитрим. Раз его нет на вокзале, то он, скорее всего, залег где-то поблизости в кустах; поезд от станции отходит очень медленно и преступник рассчитывает вскочить в него на ходу. Вы сейчас отправитесь вдоль железнодорожного полотна и тоже спрячетесь там, на тот случай, чтобы схватить его, когда он выскочит из своего убежища. Если вам не удастся его сцапать, то это сделаю я, ведь я буду в поезде, и негодяй обязательно попадет в мои руки. Но вы сразу не уезжайте, я остановлю поезд и приведу его на станцию, дождитесь меня обязательно. Это приказ, ясно?!».

Мы ответили, что нам все ясно, и залегли в кустах; луна светила изо всех сил и было видно на сотни метров вокруг. Мимо нас медленно проползал поезд, и мы внимательно наблюдали за насыпью, но там никто не появился. После мы еще ожидали в тех же кустах больше часа, на случай, вдруг пойдет следующий поезд. Потом вернулись на станцию, где сидели до тех пор, пока дежурный не сообщил нам, что наш экспресс проследовал до станции Эль-Хариб без остановки. Тогда мы догадались: если агент сцапал беглеца, то они возвратятся утренним поездом. Только после этого мы решили ехать в лагерь, не дожидаясь следователя. Когда он вернется, то сядет в свой бьюик. Именно поэтому мы его и не тронули, а на станции попросили за ним присмотреть.

Последняя фраза уже адресовалась Карони в ответ на его замечание о машине.

– Да, я чуть не забыл, господин майор, я осмотрел машину, в ней лежал пакет, я прихватил его, чтоб случаем не сперли, – спохватился унтер и протянул конверт.

Теперь он преданно смотрел ему в глаза, явно ожидая похвалы за правильные действия. Начальнику лагеря действительно ничего не оставалось, как поблагодарить и отпустить его, пока он не сказал ничего лишнего. Он остался наедине с Карони. Что же с ним делать? Может ему стоит заглянуть в конверт, тем более, что на нем гриф «секретно»? Нет, потом. Сперва разберемся с его машиной.

– Вы слышали, что ваш бьюик находится на станции? Я распоряжусь, вас отвезут туда с вашим водителем, а после возвращения мы продолжим беседу.

Карони уехал, теперь майор заглянул в конверт; на тонкой бумаге, какие он обычно получал из центра краткий текст.

«Прошу подателю сего документа, старшему инспектору пенитенциарной службы лейтенанту Карони Л. передать заключенного № 26173 для доставки в прокуратуру Феса. Обеспечить охрану в пути следования. Исполнение немедленное. Подпись. Печать.

Конечно же, это фальшивка: подпись неразборчива, печать смазана, порядковый номер приказа отстал от последних циркуляров на пару сотен номеров и прочие нестыковки. Все это его опытный глаз заметил тотчас, но не об этом сейчас он должен думать; ему кажется, эта бумажка, оставленная почему-то злоумышленником в машине, несет в себе спасительный выход из столь опасной ситуации. Даже без этого фальшивого приказа у него была полная возможность свалить вину за все сегодняшние неудачи на этого Карони. Судя по всему, инспектор доверчив и наивен и справиться с ним не составит большого труда, но к этому все же следует подготовиться. Он тут же вызвал к себе своего заместителя и подробно его объяснил ему, что тот должен сделать в ближайшее время.

Теперь ему следует подумать, в каких конкретных промахах следует обвинить Карони, чтобы у того не было возможности отвертеться. Самое непонятное в этой истории то, что бежал заключенный именно с номером указанном в приказе, хотя этого приказа, пусть даже поддельного, никто в глаза не видел. Скорее всего, это просто совпадение, но оно тревожит его сейчас больше всего, потому что он не любит совпадений.

Когда Карони снова уселся перед начальником лагеря и радостным голосом сообщил, что с автомашиной все в порядке, да и не только с ней; этот чертов Брут, даже мои документы оставил в перчаточном отделении. Так что недоразумение можно считать улаженным, и он готов приступить к проверке, ради которой он сюда и прибыл.

Но майор не разделил радости инспектора. Наоборот, он долго барабанил пальцами по крышке стола, взирая на Карони со всей суровостью, на какую только был способен.

– А вы знаете, лейтенант, что я должен немедленно вас арестовать и в кандалах препроводить в Фес, как опаснейшего преступника! – открыл, наконец, рот начальник лагеря.

Карони недоуменно взглянул на него, все еще продолжая улыбаться и думая, что тот просто шутит, но вглядевшись в его лицо, понял свою ошибку и горячо возразил.

– Для этого у вас нет никаких оснований! Это какое-то недоразумение!

– Оставьте, лейтенант! Оснований предостаточно! – так же горячо продолжать атаковать майор, – давайте я изложу их вам в хронологическом порядке. Первое действие: вчера рано утром, обратите внимание – рано утром! в моем кабинете раздается звонок, и некто мне сообщает, что он, инспектор Карони прибудет ко мне в лагерь с инспекционной проверкой. Я тут же перезваниваю в штаб и получаю подтверждение этому звонку. «Да, ждите, к вам едет инспектор». Действие второе: в полдень приезжает некто с вашими документами, прячущий свое лицо, чтобы не сверили с фотографией. Оказывается, это прибыл некто Брут, который толи украл у вас, толи вы ему одолжили автомобиль вместе с документами. Он меняется одеждой с опасным преступником и тот уезжает на вашем авто в неизвестном направлении; следом исчезает и сам Брут, уже на моей машине. Но я предоставил ее лишь потому, что продолжал считать его инспектором Карони, согласно вашим документам, автомобилю и, главное, звонку. Действие третье: рано утром у ворот каторжного лагеря появляетесь вы, называетесь инспектором Карони, интересуетесь, где ваш автомобиль и человек, который им пользовался. Еще вы показываете мне записку, от этого человека, в ней он просит вас не беспокоиться насчет машины, поскольку обещает вернуть ее в полной сохранности. В этой же записке и забота о выборе лошадей для вас, и в довершение всего в машине предусмотрительно оставляют ваши документы. Мне кажется, что мы наблюдаем здесь великолепно согласованную работу двух преступников, которые не только делают свое дело, но и всячески заботятся друг о друге. Что вы на это скажете? Говорите же, лейтенант, оправдывайтесь, у вас есть пять минут, пока я не вызвал конвой.