Рустем Шарафисламов - НеПравильные люди

Свобода действий не подразумевала материальную помощь. А сыну, помимо воспитания, требовались питание, одежда и уход.

Пришлось, стиснув зубы, переехать в деревню. Где долгих четыре года она вынуждена была выживать. Жизнь, из городской девушки, закончившей университет, превратила её в обычную, деревенскую. И уже спустя время, перебарывая отвращение и страх, ради полноценного бульона подрастающему сыну, она рубила головы выращенным собственными руками, курам и кроликам. Что бы деревенские не дразнились и не сплетничали, для него же была придумана легенда про папу военного, где-то героически служившего на далёкой границе.

В двери зашумели ключом. Пришёл сын. Быстро взглянув на себя в зеркало, она ладонью провела по лицу, стирая высохшие слёзы и пошла его встречать.

– Я думал ты спишь, ма! – удивился он.

– Мне было интересно, как у вас всё прошло! Не хотела пропустить.

– Да все хорошо, мама! – сын был возбуждён, – Он просто замечательный отец! Мы о многом с ним поговорили! У нас столько общего!

– Вот, погляди! – он отогнул край рукава пиджака. На запястье сверкнули хромом новенькие часы.

Глаза сына горели и светились счастьем.

– Хорошие.., – оценила она подарок, но изобразить радость не получилось.

– У вас общие только глаза, – грустно закончила она.

Для себя она всё давно решила. Сколько раз представляла, как сделает это. Ей было радостно от того, что не будет долгого и тяжёлого разговора. Не будет лишних вопросов. Она просто даст ему прочитать то письмо.

Конверт с ним она нашла и приготовила заранее, сразу же после первого звонка и вот подходящий момент настал.

Она сунула руку в карман, но неожиданно сын обнял её.

– Спасибо тебе, ма! – он наклонил к ней свою голову.

– За что? – удивилась она.

– Ты никогда не говорила плохого про папу!

Её больно резануло это его «папу». Она внимательно посмотрела на него.

– Он тоже о тебе хорошо говорил! А в следующие выходные зовёт меня с собой на рыбалку с ночёвкой! Ма! Я просто счастлив! – он все не мог остановиться.

– Я знаю, сынок… – обняла его голову – Я рада за тебя!

Она с нежностью посмотрела на вихрастую заросшую макушку, поцеловала её, вдохнув до боли знакомый и родной запах его волос.

Затем решительно отстранив от себя, ещё раз взглянула в улыбающееся лицо сына и тихо сказала, непонятно к кому обращаясь:

– Да, рыбалка такое дело… Рыбалку с отцом пропустить негоже.

Уже перед сном, стоя над унитазом, она смотрела, как весело и шумно вода закружила, а затем проглотила маленькие белые кусочки бумаги…

– Я нравлюсь тебе? – она заглянула мне в глаза и весело засмеялась.

– Наверное, – уклончиво ответил я, – Если я ещё с тобой…

– Или пока я с тобой! – и она опять весело засмеялась.

Она почти ровесница мне. Я всегда думал, что хорошо её знаю. Но каждый раз ошибался. У неё была удивительная способность подстраиваться под меня. Или мне так казалось.

Я до сих пор не знаю, красива ли она. Многие, кто видел её, говорили, что, несомненно. Но сам я так и не определился. Может, просто привык.

Она всегда настораживала тем, что слишком хорошо знает меня, может быть даже лучше меня самого. Мои привычки. Мой взрывной характер.

Но её никогда не волновало мое настроение. Я злился из-за этого, а ей было все равно. Она уверенно и независимо шла рядом, будто знала, что я от неё всё равно никуда не денусь.

Вот и сейчас, она спросила, нравится ли она мне, а у меня нет однозначного ответа. Слишком давно её знаю. За долгое время почти сроднился и привык. Привык, что она всегда незримо рядом.

С возрастом пришла мудрость. Меня уже не так просто вывести из себя. Но она всегда что-то от меня требует. Ей постоянно что-то от меня нужно. Я сопротивляюсь, но где-то в душе согласен с ней.

– А ты любишь меня? – я неожиданно и серьезно спрашиваю её.

Она опять засмеялась, и нежно взяла меня за руку:

– Зачем ты спрашиваешь? Ты же прекрасно знаешь!

– Хочу, чтобы ты сама сказала! – настаиваю я.

– Ты забыл? Я знаю тебя ещё со школы! А может быть и раньше!

– Ну и что? С нами многие учились!

– Я ждала тебя из армии, – она убрала свою руку. Её глаза смотрели прямо на меня.

– А потом я поехала за тобой в чужой город. И ты там женился…

Я отвернул взгляд:

– Ты была против?

– Нет! – мило улыбнулась она, – Она была красивая и хорошая. А ещё она родила тебе красивых деток! Мальчика и девочку! Всё, как ты хотел! Правда, же ты этого хотел?! – она попыталась поймать мой взгляд.

– Правда, – соглашаюсь я.

– Тогда почему я должна была быть против? Тебе же было хорошо?

– Очень, – я киваю головой.

– Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос! Я была рада за тебя!

– Зачем я тебе нужен такой?! – давно думал задать ей этот вопрос и, наконец, случай представился.

Она внимательно посмотрела, и хитро улыбнулась.

– Ты забавный! Мне с тобой интересно! Хотя, ты бываешь невыносим! Ты же знаешь, я не люблю твоих рисковых и глупых затей! Иногда ты делаешь всё наоборот! Ты злишь меня или расстраиваешь, как будто хочешь, чтобы мы расстались навсегда.

– Иии?! – теперь я уже пристально смотрю на неё, – Почему же ты всё-таки не уходишь?

Она выскальзывает из моих рук и, смеясь, опять убегает. Издалека разносится её звонкий смех:

– Дурачок! Ты без меня не сможешь!! Ты без меня совсем пропадешь!

– Как долго ты ещё будешь со мной?! – кричу ей вдогонку. Я не хочу бежать. Я устал от её дурацких игр.

– Я тебе обязательно об этом сообщуууу! – все так же звонко, и уже далеко, раздается её смех.

– Возможно, у нас с тобой будет долгая и совсем другая история в вечности! – она бежит вокруг меня, красиво запрокинув голову и раскинув руки, словно крылья.

– Почему? – кричу я ей.

– Потому, что мы с тобой и есть вечность! Ты и я! – она почти взлетает.

– Почемууу?! – я задираю голову вверх.

– Потому, что я твоя Жизнь!! Я буду с тобой до самого твоего конца! Хочешь ты этого, или нет!

Я махнул рукой. Я давно смирился. Она опять понеслась вперёд. Или полетела.

С этим абсолютно ничего нельзя поделать. Она такая, моя Жизнь.

– До-го- няяяйй! – раздаётся высоко впереди, и я нехотя начинаю разбегаться…

– Давай так! Посиди здесь, пока уладим все формальности! – апостол Пётр закрыл передо мной двери.

– И вот ещё что, – калитка немного приоткрылась, и оттуда хлынул свет, – Надеюсь, тебе объяснили, что сюда непросто попасть?!

– Ну так, в общих чертах, – промямлил я, – Осознание собственной греховности, хорошие дела…

На скамейку упал договор:

– Изучай пока! Чтобы потом не было претензий! Дверь опять закрылась.

Я огляделся. Высокие стены, высокие ворота. Большая надпись «РАЙ» над ними. И пустота вокруг. Внутри стало зябко. Негнущимися пальцами поднял воротник, но это не помогло. Последний раз такое было, когда в институте защищал диплом.