Владимир Дараган - Недосказанность

Тем, кому выпало это злополучное «зеро», тоже несладко. Около них собирается темная туча мнений, оценок, осуждений, злости, зависти. Написал хороший роман – украл сюжет, украл чужие мысли или сделал что-то нехорошее, пока писал или просто жил. Про других всегда «знают», что им помогли связи, родственники, покровители, любовники. Они шагали по головам, продавали совесть, душу, использовали рабов, отстреливали конкурентов, на всех плевали, расталкивали локтями, давали и брали взятки, распутничали. Список длинный. Самое мягкое злословие – «это у него случайно получилось». Как будто ты шел по улице и нашел кошелек с золотыми монетами. И, все равно, ты – сволочь, потому что не поделился. Это ненависть к теории вероятностей.

Но если ты умер, страсти утихают. Ты освободил место, ушел в историю. Тебе сразу многое прощают: все мы не без слабостей, ничто нам не чуждо, от каждого из нас хоть какая-то польза.

А вот мне нравится теория вероятностей! Вооруженный этой премудростью я смело сажусь в самолет, за руль машины, покупаю компьютер, выпиваю бокал вина. Очень мала вероятность, что самолет разобьется, компьютер сломается, а вино в бокале будет отравлено.

– Автор, а ты что сказать-то хотел? – спросите вы. – Это мы знали.

Автор хотел сказать, что мы живем в мире не простых вероятностей, а условных – есть такое понятие в математике. Вероятность найти клад выше, если вы копаете землю не у себя в огороде, а на острове, где останавливались пираты. Вероятность без приключений доехать из пункта А в пункт В зависит от года выпуска вашего автомобиля. Вероятность написать хороший рассказ зависит от того, сколько строчек вы написали до этого, и что вы прочувствовали и продумали за свою жизнь.

– Ага, – скажете вы. – Без труда ничего не вынешь, а дорогу осилит идущий. Это мы тоже знаем. И еще знаем, что каждое прочитанное слово укорачивает жизнь на одну секунду. Ты тут накатал кучу строчек и укоротил наши жизни, ничего не дав взамен. Ты лучше расскажи про остров, где надо копать!

Ну что тут может сказать автор. Он не нашел клад, не стал президентом, не получил Нобелевской премии, под его окнами на дежурят толпы поклонников. Но он честно боролся с дьявольской теорией вероятностей, искал тот самый остров, где хмельные пираты пересчитывали золотые дукаты. Для начала он понял, что этого острова нет на его любимом диване, нет его и в экране телевизора, на золотистых пляжах, на дне хрустальных бокалов, в глазах веселых и доступных женщин.

Это было шоком! Оказалось, что путь к нужному острову лежал через копание ям под телефонные столбы, работой на конвейере автозавода, чтением толстых и скучных книг, мытьем пробирок, толкотней в очередях, попытками понять то, что не понимали другие. А этот проклятый остров никак не хотел показываться на горизонте. Уже и корабль был в пути, и ветер попутный, и команда собралась веселая и отважная.

Но как-то утром, когда все вышли на палубу, тот, кто не так много пил вчера, сказал, что нет этого острова. Его придумали для того, чтобы мы все собрались на корабле, радуясь розовым облакам и плеску волн за бортом. И к черту эту теорию! И не так плохи диваны в наших каютах, не такое горькое вино в наших бутылках, а веселые женщины гораздо лучше, чем бесконечно угрюмое прокладывание курса в поисках фата-морганы. И что президентом можно быть в стране, где ты единственный житель, что звездой можно стать для своих детей, что можно открыть то, что не знал раньше сам и вручить премию самому себе.

И назвать эту премию именем своей любимой – для тебя это будет самая престижная премия.

Математика – высшая гармония. Если А=В, а В=С, то А=С. И так всегда, даже за секунду до конца света.

Гармония в физике тоже есть, но с темными пятнами. Нам не суждено понять полную физическую картину мира.

Гармония в биологии сложнейшая. Вот сидит воробей на экскаваторе, и ты понимаешь, что воробей в миллиарды раз сложнее и гармоничнее, чем эта груда железа.

А вот где совсем нет гармонии, так это в наших головах. Думаешь, как порадовать любимую, а вместо этого ссоришься с ней. Садишься работать, а вместо этого читаешь журнал «Сноб». Начинаешь наводить порядок в письменном столе, а вместо этого два часа читаешь старые письма.

За стенами лабораторного корпуса заканчивался развитой социализм, а в подвале этого корпуса мы с Борей ремонтировали японский компьютер размером с пианино. Из компьютера тянулись провода, мигали зелеными лучами осциллографы, на полу лежали огромные бумажные схемы, Боря паял, а я сидел в кресле и думал.

– Ты химик, а паяешь лучше меня, – сказал я.

– Так сколько я усилителей спаял для дома и семьи, – ответил Боря, вытаскивая пинцетом очередную микросхему. – Все знания пригождаются.

– А зачем тебе знания забугорного кино?

– Умные разговоры поддерживать.

– А зачем ты вчера Ленина перечитывал?

– Хотел понять, что такое НЭП.

– Зачем?

Боря положил паяльник, подул на плату с микросхемами и повернулся ко мне.

– У меня есть жажда ненужных знаний. С ними мне как-то увереннее жить.

Беседа

Мы беседовали о происхождении жизни и о бозонах Хиггса. Никто в этом не разбирался и, поэтому, беседа текла плавно и приятно.

Шутка генетиков

Ламарк отчасти прав, у разбогатевшего родителя (приобретенный признак) рождаются богатые дети.

Человек велик!

Человек превосходит компьютер в том, что может не работать, даже когда исправен и нажата кнопка «старт».

В гости

– У меня был аспирант из Сербии. Отличный парень, постоянно зовет в гости. Обещает, что все его родственники будут к моим услугам. Мне покажут все, что можно и нельзя.

– Ну и?

– Я для него как Бог. Ты можешь представить неделю работы Богом? Но не в смысле работы по сотворению мира, а в смысле почитания. Я не выдержу!

О спорте

– Сколько раз ты можешь присесть?

– Сколько угодно. С приседанием проблем нет. Есть проблемы со вставанием.

О прогрессе

Всегда думал, что прогресс человечества основывается на нашей лени, на нежелании работать и думать. Сэмуэль Батлер сказал другое: прогресс основывается на желании каждого человека жить не по средствам.

Теперь это надо переварить. У меня нет такого желания. Что со мной не так? Не отстаю ли я от прогресса? Осталась одна надежда на лень.

Не согласен

– Когда мы разговариваем, ты не соглашаешься ни с одним моим предложением. Наверное, я всегда говорю только чушь.

– Это не так.

– Вот ты опять не согласен.

В деревушке

Можно ли жить в маленькой деревушке и разбираться в жизни большого мира?