Иван Стаценко - Откровение

– С помощью чего? – не разобравшись, поинтересовался Дилан.

– Тэтан. Так они называют духовных существ, составляющих основу нашей личности. Я не то, чтобы понимал основную концепцию этого учения, но мне ясно только одно – это глобальная преступная корпорация, которая разрослась до уровня мирового масштаба. И вину нужно возлагать в первую очередь на тех, кто допустил такое.

– Это правда, – согласилась Камилла. – В последнее время их развелось слишком много. И то, как они влияют на умы доверчивых людей, просто непостижимо. Ума не приложу, как народ так слепо верит все этим бредням?

– Ты ведь помнишь, как у нас год назад проходил реабилитацию бывший саентолог, – напомнил Дилану Джеймс. – Сколько мы потратили усилий, чтобы вернуть его к нормальной жизни.

Рука Ханны нежно поглаживала бедро Джеймса под столом. Она завелась, и он тоже начал испытывать лёгкое чувство возбуждения. Мурашки пробежали по всему телу от лёгкого прикосновения женской руки. Джеймс не пытался сопротивляться, но и старался не помыкать своим похотливым желаниям.

– Стоит ли вообще говорить, сколько подобных сект было и действуют до сих пор? – продолжил Джеймс, допивая остатки шампанского в бокале. Ханна не унималась, если бы в ресторане никого не было, она бы уже непременно залезла рукой к нему в штаны. – Взять, например, «Церковь Объединения», основанную Мун Сон Мёном. Себя же члены секты привыкли называть мунитами. Удивительно, что кто-то вообще решил вступить в эту секту, учитывая, что Мун провозгласил себя новой мессией и вступал в половую связь со всеми женщинами коммуны. Люди, сбежавшие из секты, также твердили, что при вступлении в секту были вынуждены проводить ритуал: они выпивали особый коктейль, который, вероятнее всего, содержал сперму Муна.

– Фуу, это мерзко, – сморщилась Камилла.

– Еще как мерзко, но нет ничего удивительного в том, что религиозные фанатики идут на всяческие безумства. – Джеймс посмотрел на Дилана. – Вспомни случай, который произошёл с тобой, когда ты только начал работать психиатром.

– Я прекрасно понимаю, о чём ты, но не за столом это будет сказано, – у Дилана сжались все внутренности от одной только мысли, что ему пришлось пережить в начале своей карьеры. После случая с пациентом по имени Фред Батлер он даже подумывал о том, чтобы бросить медицину. Благо рядом оказались верные друзья, готовые поддержать в трудную минуту.

– Верно, не за столом, – согласился Джеймс. – Но в следующий раз, я уверен, он непременно расскажет эту историю.

Ханна оторвала руку от брюк Джеймса и встала из-за стола.

– Я отлучусь в дамскую комнату, – негромко проговорила она, и, эротично прикусив губу так, что это заметил только Джеймс, направилась в дальний конец помещения.

Народ стал расходиться. Дилан стал рыскать в карманах в поисках кошелька. Джеймс поднял руку, подозвал официанта и попросил у того принести счёт. Официант мигом скрылся.

– Я сейчас вернусь, – Джеймс встал из-за стола и направился прямиком в туалетную комнату.

Две двери, одна с нарисованным мужчиной, другая с женщиной. Он, не раздумывая, толкает ту, где нарисована женщина. Заходит. В помещении тускло, лампы спрятаны в стеклянные пузыри. Вдоль стены череда светлых туалетных кабинок, пол выстлан голубой плиткой. У другой стены несколько раковин, возле одной из них стоит Ханна.

Джеймс берёт её за руку и уводит в туалетную кабинку, она не сопротивляется. Дверь от кабинки захлопывается автоматически. Он прижимает её к стенке и целует в шею, подбородок, губы, сначала нижнюю, потом верхнюю, слизывает помаду. Она обнимает его руками, закидывает за него правую ногу, легонько кусает мочку уха. Джеймс засовывает большой палец ей в рот, опускает правую руку, запускает её под платье, ей нравится, она хватает его за волосы. Через несколько секунд она начинает легонько стонать, в спешке уже она старается слепо нащупать застёжку от его ремня. Джеймс помогает ей, расстёгивает пуговицу брюк, молнию и слегка приспускает брюки, она засовывает руку ему трусы и начинает шарить у него в паху. Она взмокла, он же не ослабляет хватку.

Дверь в туалетную комнату приоткрывается, по звукам шагов посетительница заходит в соседнюю кабинку. Джеймс старается не издавать ни звука, зажимает рот Ханне. Она улыбается, для неё это очередная игра. Она не сдерживается и периодически у неё проскальзывает смешок. Джеймс сердится, ему не хочется, чтобы их застали врасплох. Ей это нравится, когда он с силой сжимает свои скулы. Они застыли, словно статуи, ожидая, когда посторонние покинут помещение. Раздаётся звук смывающейся воды, активировалась вода из крана, затем захлопнулась дверь. Джеймс отпрянул от Ханны и натянул брюки, говоря, что продолжение следует дома, застёгивает ремень. Она слегка расстраивается, но не подаёт виду. Приоткрыв дверцу кабинки, он оглядывается по сторонам, убеждается, что никого нет и покидает туалетную комнату. Ханна задерживается, чтобы вымыть руки.

Джеймс вернулся за столик, залез в сумочку Ханны и достал оттуда влажную салфетку, вытер руки. Дилан странно покосился на него, слегка толкнул под столом ногой. Джеймс удивлённо уставился на него, тот же указал взглядом на штаны Джеймса. Нащупав под столом застёжку, Джеймс сообразил, что забыл застегнуть ширинку. Смущённо он попытался быстро исправил ситуацию, чтобы Камилла не заметила. Она всё же заметила странное поведение Джеймса, и догадалась, в чём дело.

Ханна подоспела через минуту, счёт уже лежал на столе. Расплатившись за заказ, Дилан, Камилла, Ханна и Джеймс покинули заведение.

Уже в такси Ханна снова начала проявлять знаки внимания, Джеймс молил, чтобы машина доехала как можно скорее, терпеть у него уже не было сил. Ворвавшись в дом, он схватил её, она обвила его торс ногами. Несколько раз по дороге в комнату они чуть было не навернулись, чуть было не разбили торшер. Наконец они добрались до комнаты, Джеймс повалил Ханну на кровать и, предвкушая пылкую бурную ночь, стал наслаждаться её молодым горячим телом.

* * *

В это сложное время, когда мир погрузился в хаос, когда миром всё больше правит анархия, когда, казалось, уже нет пути спасения, Йозеп снова обратился к священному писанию.

– Сохрани душу мою, ибо я благоговею пред тобою; спаси, Боже мой, раба твоего, уповающего не тебя. Помилуй меня, Господи, ибо к тебе взываю каждый день.

Сегодня важный и ответственный день. Не выполнить просьбу великого Покровителя и Отца, это подвести самого Господа. Но Йозеп не допустит провала, ведь он был избран, чтобы творить великие дела. И как только он выполнит свой долг, то непременно сможет встретиться с Отцом, который озарит его своим умом, своей мудростью.